Наверное, в первую очередь я их люблю за этот сумасшедший любовный квадрат из двух человек. Источник как по-настоящему трагичных, так и смешных ситуаций. Я люблю их за то, что они обычные подростки со своими подростковыми закидонами, тем не менее умеющие преодолевать себя.
Это Маринетт - неуклюжая, немного ленивая, любящая поспать по утрам и потому вечно опаздывающая в школу (о, как я ее понимаю! ), ненавидящая физику и химию (и в этом тоже), застенчивая и даже робкая, особенно когда речь идет об Адриане, перед которым она, как типичная влюбленная девочка, краснеет, заикается, спотыкается и несет чушь. Жизнерадостная, никогда не унывающая, умеющая заразить своей жизнерадостностью окружающих, добрая и отзывчивая, всегда готовая прийти всем на помощь. А в критической ситуации у нее, видимо, автоматически включается режим "Ледибаг" и просыпается решительность и лидерские качества. И хотя она и убеждена, что Ледибаг - это всё волшебство костюма, а вовсе не она сама, она не права. И в повседневной жизни она остается героиней.
Это Адриан - несчастный ребенок, который потерял мать и нафиг не нужен отцу. Ну, ладно, где-то в глубине души отец его все-таки любит, но где-то уж очень в глубине. И бедный Адриан бьется в эту стену, из кожи вон лезет, чтобы заслужить хоть какой-то знак внимания со стороны отца, хотя бы малейшее одобрение. И потому постоянно играет роль - идеального сына, идеального ученика, идеального во всем. Блин, я вообще не понимаю, как он не сломался до сих пор. Кроме того он асоциальный ребенок, поскольку до 13 лет вообще не общался со сверстниками (если не считать Хлои, но Хлоя - это вообще отдельный случай), обучаясь на дому в этой их неприступной крепости, которая домом зовется. И об этом вечно забывает фандом, вечно обвиняя его в недалекости из-за того, что он не замечает влюбленности Маринетт. Ну, а как он может понять при его-то отсутствии опыта общения со сверстниками и при том, что Маринетт от него шарахается постоянно. А если где прокалывается случайно, тут же старается убедить: "Нет-нет, что ты, я просто модой увлекаюсь" Конечно, возможность стать Черным Котом была для него глотком свежего воздуха, свободы, возможности быть собой и не играть никаких ролей в угоду отцу. А на самом деле он, оказывается, тот еще балбес (в хорошем смысле): дурашливый, выпендрежный, обожающий дурацкие каламбуры, ну и немного порисоваться перед девочками - куда ж без этого Но очень преданный, самоотверженный, храбрый, добрый, готовый в любом увидеть хорошее (даже в Лиле, чего, наверное, не следовало бы). И без памяти влюбленный в свою напарницу.
Ну и в их взаимодействии существует 4 варианта (квадрат же ): Черный Кот/Маринетт. Наиболее любимый в фандоме. Но, честно говоря, в мульте не вижу для него предпосылок. Как и для Адриан/Маринетт. И то и другое может быть в случае их раскрытия (или частичного раскрытия). Ледибаг/Адриан - наиболее вероятностный (поскольку уже изначально взаимный), но и наиболее бесперспективный вариант. И мой любимый - это Ледибаг/Черный Кот. Потому что они команда, потому что они, даже не зная, кто скрывается под маской, прекрасно знают друг друга, как личностей. И прекрасно друг друга понимают, буквально с полувзгляда. Это наиболее органичная пара, но, увы, соображения безопасности...
Вообще, люблю этот мульт за то, что его герои настоящие. Подростки, которые дружат, враждуют, влюбляются, совершают ошибки, учатся на них, взрослеют и растут над собой. Только не надо его смотреть в официальном переводе канала Дисней, который ужасен и с точки зрения неестественных интонаций актеров дубляжа, как и с точки зрения перевода как такового.
Зорко одно лишь сердце, самого главного глазами не увидишь (с)
Подсмотрела у Not Ginger, что можно еще расписать про то, чем пейринг цепляет (а не только картинки давать), и решила тоже так сделать. Итак, пара №1 в моем личном топе: Как и большинство, я начала читать серию с «Очарованной жизни», в которой они предстают перед читателем уже супружеской парой с двумя детьми подростками. И в первую очередь меня зацепила именно их гармоничность, как пары. Хотя в сущности в книге очень мало моментов, показывающих их именно как мужа и жену, поскольку повествование дается глазами Кота, который в силу возраста не замечает таких вещей, все эти мелкие моменты очень характерны и выразительны.
Они явно понимают друг друга практически без слов — с первого взгляда «Милли заметила, как он таращится. Она тоже посмотрела, передернулась и тихонько стукнула ложкой по тыльной стороне ладони Крестоманси. Крестоманси вырвался из приятных мечтаний и тоже бросил взгляд на окно». В последующих книгах было еще несколько таких моментов, когда им стоит переглянуться, чтобы понять друг друга.
А вот этот момент: «– Не будь таким устрашающим, любовь моя, – сказала Милли, взяв Крестоманси под руку и уводя его прочь по дорожке. – Это был несчастный случай, и всё уже закончилось». И Кристофер позволяет его увести, что бы ни думал по этому поводу. Он явно считается с мнением жены и прислушивается к ней. Опять-таки в последующих книгах было еще несколько подобных моментов. Но и Милли, если и не согласна с ним, никогда не критикует и не спорит на людях — только наедине.
Просто милый момент: «Милли села на каменную плиту. Крестоманси плеснул себе в лицо немного воды из журчащего источника – что, похоже, чудесно восстановило его силы – и сел, прислонившись к плите». Как я уже упоминала раньше, Кристофер тут, по сути, сел у ее ног. И вот пары мелкие, почти незаметные штрихи (как всегда это бывает у Дианы) создают картину гармоничной семейной пары. Главное, что я люблю в них — они пример супружества для меня.
Ну а потом я прочитала «Жизни Кристофера Чанта», и оказалось, что они знакомы с детства. А любовь, выросшая из детской дружбы — это мое особое пристрастие, балдею с таких историй. В их взаимодействии прекрасно всё. Начиная уже с первой встречи: «– Кто ты такой? – удивленно и надменно спросил голос из темноты. – Ты не должен быть здесь. – А ты кто? – осторожно спросил Кристофер – хотел бы он разглядеть что-нибудь помимо сине-зеленого блеска. – Богиня, конечно, – ответил голос. – Живая Ашет. Что ты здесь делаешь? До Дня Фестиваля я не должна видеть никого, кроме жриц. – Я пришел только за кошкой, – сказал Кристофер. – И как поймаю ее, сразу уйду. – Тебе нельзя, – сказала Богиня. – Кошки посвящены Ашет. А кроме того, если ты гонишься за Бети, то она – моя, и у нее скоро снова будут котята». И немного позже: «Она выглядела немного младше него – и слишком маленькой, чтобы быть способной приклеивать чьи-то ноги к полу. Кристофер был впечатлен».
И то, как Кристофер таскал ей книги; и то, как они утешали друг друга в превратностях их нелегкой судьбы; и то, как Богиня в итоге сбежала к Кристоферу, и какой они шикарной командой оказались с самого начала, так слаженно действуя, так понимая друг друга. А ведь тогда они едва друг друга знали. Что уж говорить о потом.
И даже то, как несколько лет спустя Милли ругалась на Кристофера за его высокомерные замашки и пристрастие к шикарной одежде — тоже прекрасно. А уж как он кинулся ее спасать, когда она застряла в Седьмой серии. И мужественно лез по качающейся башне, хотя ему было до чертиков страшно. И как они встретились на двойной лестнице и неслись по ней, перекрикиваясь. И как, когда, наконец, встретились по-настоящему, Милли тут же кинулась Кристоферу на шею.
В общем, это пара, на которую можно любоваться бесконечно, которая прямо-таки излучает любовь и взаимопонимание. И сколько лет уже прошло с тех пор, как я впервые прочитала «Миры Крестоманси», а они до сих пор не отпускают.
Зорко одно лишь сердце, самого главного глазами не увидишь (с)
Яблочная Королева, это не то, что ты просила, но внезапно написалось такое Я как Чайковский: "Я нечаянно написал Серенаду для струнных".
читать дальшеВ редкие минуты отдыха Габриэль любил гулять по парку, в обширных пространствах которого его не так легко было заметить. Нет, он по-настоящему ценил и был искренне привязан ко всем своим людям, просто порой хотелось побыть в одиночестве, которое зачастую было для него непозволительной роскошью. Шумевшие над головой вековые деревья успокаивали и помогали собрать силы для того, чтобы продолжать нести бремя Крестоманси, порой невыносимо давившее на плечи. Правда, с тех пор как в Замке стали учиться юные маги, парк перестал быть таким уж уединенным местом: в нем постоянно можно было наткнуться на кого-нибудь из детей — в любое время дня и ночи. В буквальном смысле. Но Габриэль умел быть незаметным. К тому же на этот раз он был не один: Розали составила ему компанию. Собственно, Розали шла к нему по делу, когда Габриэль уже выходил из замка, но он так до сих пор и не узнал по какому именно. Поскольку, поняв, куда направляется босс, Розали, хотя и пошла с ним, не сказала, что ей было нужно изначально. Они просто молча бродили по аллеям, за что Габриэль был ей глубоко благодарен. Он спросит ее, что случилось, позже — раз Розали до сих пор молчит, значит, это не срочно. А ее молчаливая компания нисколько не мешала и даже вызывала уютное ощущение. Откуда-то доносились веселые звонкие голоса, приглушенные расстоянием — уроки давно закончились, и дети, пользуясь теплой погодой ранней осени, высыпали в парк. Ориентируясь на голоса, Габриэль держался от них подальше, уходя вглубь парка. Однако эта тактика не спасла его от неожиданной встречи, вызвавшей такое смущение, на которое он уже не считал себя способным — в его-то годы! Габриэль резко остановился, когда под раскидистым вязом увидел Кристофера и Милли, которые увлеченно целовались, не замечая ничего вокруг. На какое-то время Габриэль застыл. Не предназначавшаяся для чужих глаз сцена была неловко-смущающей, но в то же время странным образом завораживающе-прекрасной. Волшебство момента разрушили далекие зовущие голоса: — Милли! Кристофер! Куда вы пропали? Целующаяся парочка с раздраженным ворчанием оторвалась друг от друга, и Габриэль с Розали инстинктивно отступили подальше. Впрочем, могли бы и не беспокоиться: Кристофер отвлекся, только чтобы провести рукой, будто очерчивая купол над их с Милли головами, и в следующее мгновение они исчезли. Просто растворились в воздухе. — Вот паршивец! — с невольным восхищением пробормотал Габриэль. — Может же, когда хочет. Чары «не обращай внимания», наложенные Кристофером, были настолько мощными, что даже Габриэль не мог проникнуть сквозь них. Розали хихикнула и мотнула головой в сторону замка. Габриэль кивнул: действительно, пора уходить отсюда и не мешать детям. Когда они отошли достаточно далеко, Розали будто между прочим (но глаза ее при этом лукаво сверкали) заметила: — А ведь вы в итоге привязались к мальчику, сэр. Габриэль пожал плечами. По его мнению, это утверждение не нуждалось в подтверждении, как и не подлежало опровержению. Хотя семь лет назад, когда Кристофер впервые появился в Замке, ему бы такое и в голову не пришло. Габриэль едва заметно усмехнулся, вспоминая то время. Он так и не смог найти женщину, которая согласилась бы разделить с ним бремя Крестоманси. Постепенно Габриэль смирился и даже обнаружил в этом положительные стороны, привыкнув жить без семьи, всего себя посвящая службе. И когда на его седую голову внезапно свалился упрямый, своенравный, взбалмошный, буквально неуправляемый подросток, это стало нелегким испытанием для него. Для них обоих, если быть честным. Бывали дни, когда Габриэль, доведенный до белого каления выходками Кристофера, готов был порвать его на кусочки. Судя по мрачно сверкавшим черным глазам, Кристофер по отношению к нему испытывал схожие чувства. В другие моменты у Габриэля бессильно опускались руки, когда он понимал, что безнадежно не способен находить общий язык с детьми. Или, во всяком случае, с этим конкретным ребенком. Однако у них не было выбора, и приходилось как-то сосуществовать. Но шли годы, они учились постепенно понимать друг друга. Правда, это не значит, что они перестали ругаться — бурные выяснения отношений случались время от времени до сих пор. Однако всё реже и реже. Кристофер взрослел, становился ответственнее и уже не устраивал подростковых бунтов по любому поводу. И Габриэль сам не заметил, как с течением лет привязался к своему преемнику. Хотя «привязался» — не совсем подходящее слово. Со всей искренностью он мог признать, что Кристофер стал для него сыном, которого у него никогда не было. И у Габриэля каждый раз сжималось сердце, когда он думал, что однажды — совсем скоро — ему придется переложить на него тяжелое бремя, которое в свое время почти раздавило его самого. Но у них опять-таки не было выбора. Однако Кристоферу повезло куда больше, чем Габриэлю: рядом с ним будет женщина, которая всегда поддержит его на его нелегком пути. И это знание приносило забавное облегчение: Милли была единственной, кому Габриэль мог бы со спокойной душой доверить Кристофера, и он был рад, что их мнения в этом вопросе совпадали. — Так какое у вас было ко мне дело, Розали? — спросил Габриэль у вновь притихшей спутницы. Розали моментально настроилась на деловой лад и принялась объяснять насчет последнего запроса от правительства. Отбросив все лишние мысли и эмоции, Габриэль погрузился в работу. Его маленький отдых закончился.
Зорко одно лишь сердце, самого главного глазами не увидишь (с)
Христос Воскрес! Для тех, кто любит Его навек, Кто верит, что Он – Богочеловек, Кто знает, что Он – пришедший с Небес, Христос Воскрес! Для тех, кто верит в богов иных, Свирепых, блудных, смешных, хмельных, Чей ум во мраке лживых завес, Христос Воскрес! Для тех, кто знает только себя, Всегда самого себя любя, И верит лишь в научный прогресс, Христос Воскрес! Для тех, кто знает, что Бог – Христос, Что Он спасенье миру принес, Но слух закрыл от этих словес, Христос Воскрес! Для всех, кто в этот великий день Себя приготовил постом и бдением, Всем искушениям наперерез, Христос Воскрес! Для всех, кто службу несет в ночи, Не видит свет пасхальной свечи, Кто с автоматом наперевес, Христос Воскрес! Для всех, кого повалил недуг, Помочь не может ни брат, ни друг, И белые стены вместо небес, Христос Воскрес! Для всех, кто тянет тюремный срок, Несчастен, голоден, одинок – На сотни верст – равнодушный лес – Христос Воскрес! Для всех, кто в эту святую ночь Не смог себя самого превозмочь, Во власти мечтательных, сонных грез, Христос Воскрес! Для тех, кто любит и кто любим, Кто в верности непоколебим, Кто долгу знает цену и вес, Христос Воскрес! Для тех, кто махнул на себя рукой, Нетрезвый, грязный, для всех плохой, Кого оседлал окаянный бес, Христос Воскрес! Христос Воскрес – для добрых и злых, Для грешников и для святых, Для праведников и злодеев, Для целомудренных и прелюбодеев, Для нестяжателей и лихоимцев, Для чистых сердцем и проходимцев, Для миротворцев и для врагов, Для умных и для дураков, Для лукавых и простодушных, Для мужественных и малодушных, Для честных и для лжецов, Для благородных и подлецов, Для плачущих и скоморохов, Для нищих и для царей-горохов – Для всех, в ком смысл Его чудес – Христос Воскрес!
Зорко одно лишь сердце, самого главного глазами не увидишь (с)
Смотрели ночью службу онлайн из Волоколамска, у отца Михаила, который раньше у нас служил. И он в конце, когда уже с крестом вышел, говорит: - А теперь я обращусь к нашей онлайн аудитории, которая с нами благодаря техническому прогрессу. Обычно мы его не любим, но сегодня он позволяет нам быть вместе. Благословляет крестом в сторону камеры: - Христос воскресе! .... Только сильно не кричите, а то соседей разбудите. Отец Михаил в своем репертуаре
Зорко одно лишь сердце, самого главного глазами не увидишь (с)
Пока жду ночной службы, чтобы не заснуть, решила тоже поучаствовать Подсмотрено у Яблочная Королева
Запрещено гуглить. Все ответы начинаются на первую БУКВУ твоего ИМЕНИ
Имя: Анастасия - мне нравится это имя, кроме того так зовут мою крестницу. А еще это имя означает "воскресшая" и тут ее очень в тему назвали, но здесь не об этом Животное: аллигатор - больше ничего не смогла придумать. Цвет: алый (на самом деле мой любимый цвет другой, но этот тоже красивый). Еда: ананас - а вот ананасы люблю - и свежие, и консервированные. Напиток: алкоголь (который я почти не употребляю ) Город: Астрахань Страна: Австрия - родина Моцарта Река: Амур (тоже больше ничего не могу вспомнить). Одежда: анорак - узнала о существовании этого слова, когда переводила "Колдолесье" Профессия: аниматор (из меня никакой ) или актриса (еще хуже) Хобби: автоводитель (не знаю, правда, можно ли это засчитать за хобби, но водить машину мне нравится). Машина: альфа ромео (вроде так называется, если я ничего не путаю) Книга: «Анечка из первого "А". В детстве эту книжку зачитала до дыр, но недавно перечитала и не особо понравилось (в отличие от двух других повестей, которые шли под той же обложкой).
Зорко одно лишь сердце, самого главного глазами не увидишь (с)
У нас таки закрыли церкви. А я так надеялась, что сумасшествие Москвы до нас не дойдет Вот где пригодились мои многолетние наработки по составлению последования самых разных богослужений и особенно Страстной Седьмицы. Читаю теперь всё дома. Конечно, не то же самое, что в церкви, но что уж теперь поделаешь. И, конечно же, это сделали прямо перед Пасхой. Угу. Явно нарочно. Огорчает, что на Пасху теперь не причаститься. Утешаюсь тем, что успела причаститься на Вход Господень в Иерусалим, и вообще Великим Постом каждое воскресенье причащалась. Вчера поплакала от расстройства. Теперь успокоилась и пытаюсь смириться.
Зорко одно лишь сердце, самого главного глазами не увидишь (с)
Хотя я уже в отпуске, очередное мое видео выложили только сегодня. Поскольку к тому моменту мы уже сидели по домам, соответственно в музее снимать не могли, от меня там только голос фоном - а остальное слайд-шоу. Но всё равно неплохо получилось: www.youtube.com/watch?v=XfVvocwi6XA
Зорко одно лишь сердце, самого главного глазами не увидишь (с)
А Небо кричит-кричит: загляни в Мои очи! Оно не молчит, не молчит, оно кровоточит. А Небо кричит-кричит. Только слышат ли уши? Бог в людские сердца стучит, проникая в души. А Небо кричит, ждет, долготерпит и слезы льет. Мир на грани повис, пробудись.
Зорко одно лишь сердце, самого главного глазами не увидишь (с)
Пешком по улицам ходить нельзя, но на машине ездить можно. Предлагаю развлекуху для тех, кто устал сидеть на карантине (и у кого есть машина, конечно): садиться в машину и гонять по улицам города
Зорко одно лишь сердце, самого главного глазами не увидишь (с)
Название: Что таят в себе Временные дыры Фандом: Доктор Кто, Всадники Перна Автор: cygne Бета: raliso Герои, пейринг: Десятый Доктор/Романа, Пол Бенден, Эмили Болл, Зорка Ханрахан Размер: мини Жанр: АУ Рейтинг: G Тип: джен с элементами гета Саммари: «На конкурс «Время Доктора», номинация «Worlds collide». Доктор и вообразить не мог, что когда-нибудь попадет в такое время и место, пока не провалился в коварную Временную дыру.
читать дальшеТАРДИС тряхнуло так, что, не удержавшись на ногах, Доктор полетел на пол. А ведь спокойно дрейфовали в открытом космосе, и ничто не предвещало… Не успел Доктор опомниться — а уж тем более встать и оценить обстановку, — как ТАРДИС начала падать. Падать сквозь время. Доктора вдавило в пол так, что он не мог пошевелиться. Волосы встали дыбом, а по коже побежали табуны мурашек от ощущения проносящихся мимо потоков времени. Назад, назад, назад… — Что происходит? — с трудом произнес Доктор и, кое-как преодолев центробежную силу, пополз к консоли. — Что ты делаешь, старушка? Но, судя по вихрям ужаса, долетавшим от сердца ТАРДИС, она ничего не делала — их просто несло неизведанным природным явлением. Временная дыра? Когда-то в академии Боруса рассказывал о таком явлении. Крайне редком и столь же опасном. Увы, к собственной досаде, Доктор совершенно не помнил, что надо делать, если тебя затянуло во Временную дыру. Но все-таки упорно подбирался к консоли — авось, придумает что-нибудь. Однако едва он добрался до цели и с трудом встал, цепляясь за края консоли, падение прекратилось. ТАРДИС снова вздрогнула — на этот раз Доктор удержался, всем телом навалившись на консоль — и окончательно застыла. Он тряхнул головой, пытаясь прогнать противный гул в ушах, и включил внешний экран. Снаружи медленно вращался шар неизвестной планеты. Постепенно ушел за край континент с горными кряжами вдоль побережья. Показались пустыни другого материка. А вокруг — просторы зеленоватого океана с разбросанными тут и там бурыми пятнами островов. По орбите планеты медленно плыли три космических корабля — словно лошади, привязанные снаружи постоялого двора. Доктор усмехнулся пришедшему в голову сравнению и принялся проверять координаты. Странно. Он не мог понять, где оказался. Эта часть космоса была ему абсолютно незнакома, и одновременно в ней чувствовалось что-то неуловимо родное. Система координат ТАРДИС пугающе сбоила. Доктор нахмурился, задумчиво провел пятерней по волосам, взъерошивая их больше обычного, и постучал длинными пальцами по краю консоли. Мог ли он попасть в настолько отдаленное прошлое, что хранящаяся в памяти его корабля карта космоса не соответствовала представшей перед ними действительности? Это казалось маловероятным, но с другой стороны, Временные дыры никто толком не изучал по понятным причинам, так что — почему бы нет? Доктор ухмыльнулся — вот он и исследует. Отличное приключение, которое позволит ему немного отвлечься от тоски, не отпускавшей его с тех пор, как он вернул Донну домой, стерев ей память. И тут его едва не смело совершенно невероятным, восхитительным, полузабытым ощущением присутствия разума другого повелителя времени. Соотечественник находился совсем недалеко — на планете, перед которой зависла ТАРДИС. Это всё решило. С бешеной скоростью введя данные, Доктор отправил корабль на планету. Оставалось надеяться, что внезапно появившийся соотечественник не окажется опять Мастером. Хотя… Пожалуй, Доктор был не против и такого поворота событий.
Когда он открыл дверь, его уже встречали. Прямо напротив стояла женщина с заплетенными в толстую косу темно-рыжими волосами, одетая в легкие брюки и рубашку без рукавов. Доктор мимолетно завистливо вздохнул — везет же, рыжая… Она смотрела на него в упор с недоверчивой надеждой. И хотя эту регенерацию он прежде не встречал, повелители времени узнают друг друга не по внешности. А этот ментальный фон он не спутал бы ни с кем. — Романа… — выдохнул Доктор, почти не веря собственным ощущениям, и с широчайшей улыбкой шагнул ей навстречу. Она улыбнулась в ответ: — Доктор! И в следующее мгновение уже влетела в его объятия. Прижимая ее к себе — отчаянно, но осторожно, будто хрустальную статуэтку, которая может рассыпаться от неловкого движения, Доктор чувствовал немного учащенное биение ее сердец, и от этого простого звука собственные сердца заходились в сумасшедшем ритме. Романа отпустила его и отступила на шаг, посмотрев в лицо. На ее губах всё еще играла улыбка, но в серо-зеленых глазах стояли слезы. — Как ты здесь оказался? — спросила она, всматриваясь в него, будто запоминая новый облик. — Провалился во Временную дыру, — Доктор небрежно пожал плечами, будто с ним такое случается по десять раз на неделе. — А вот ты… Что здесь делаешь ты, госпожа Президент? — он поддразнивающе улыбнулся, но тут же снова помрачнел. — Я думал… был уверен, что все… Во вселенной не осталось ни одного повелителя времени, кроме меня… И, возможно, Мастера. С испуганным восклицанием Романа широко распахнула глаза. — Что… Что случилось? Доктор помрачнел еще больше. Так и не сумев заставить себя рассказать о том, чем закончилась Война Времени, он покачал головой, а потом взял ладони Романы, чтобы приложить ее пальцы к своим вискам. — Посмотри сама. И если она сейчас в ужасе отшатнется и возненавидит его, так тому и быть. Он не мог ей врать — и не мог позволить, чтобы она думала о нем лучше, чем он того заслуживал. Романа одарила его удивленным взглядом, а потом установила ментальный контакт, проникая в воспоминания. Доктор сам содрогнулся от проносившихся перед внутренним взором картин, на лице Романы появился ужас. Она опустила руки, в шоке уставившись на него, и Доктор малодушно зажмурился. Он не в силах был видеть, как в глазах женщины, которую он когда-то так любил (всё еще любил) появляются отвращение и ненависть. — О, Доктор… — едва слышно выдохнула Романа. — Это не твоя вина. — Моя, — он упрямо поджал губы и, наконец, осмелился открыть глаза. Романа смотрела на него с выражением глубокого сострадания и… Доктор мотнул головой: да нет, ему показалось. Он продолжил бы спорить со свойственным ему упрямством, но их тет-а-тет нарушили. На берегу появились люди. Доктор только сейчас обратил внимание, что припарковался на золотистом пляже, залитом солнцем. С одной стороны от ТАРДИС мерно плескались морские волны, с другой песчаные дюны переходили в пышную растительность, а потом — в невысокие горы. Скорее даже каменистые холмы. Людей было двое. Мужчина лет пятидесяти с пышной русой гривой и резкими волевыми чертами лица, в котором сразу чувствовался лидер. И худощавая женщина с седыми вьющимися волосами до плеч. Энергии и напора в ней было не меньше, чем в мужчине. Оба с подозрением разглядывали Доктора, а потом вопросительно посмотрели на Роману. Она успокаивающе улыбнулась: — Это мой друг. Доктор, — и представила новоприбывших: — Пол Бенден и Эмили Болл. — Доктор? — недоуменно выгнул бровь Пол Бенден, явно озадаченный таким именем. — Доктор кто? Доктор ухмыльнулся, засунув руки в карманы и качнувшись с пятки на носок — ему этого не хватало. — Просто Доктор. Романа звонко рассмеялась. — Так и знала, что ты выбрал себе такое имя именно для этого. — Эй! — Доктор оскорбленно вскинулся. — Вообще-то, когда я выбирал себе имя, я понятия не имел, что люди будут так на него реагировать, — а потом снова ухмыльнулся и подмигнул ей: — Но это приятный бонус, признаю. Романа снова засмеялась, и Доктор подумал, как же он невероятно соскучился по ее смеху. — Не обращайте внимания, — махнула она изумленно наблюдавшим за ними людям. — Он просто любит шокировать окружающих. Доктор снова состроил оскорбленную мину, но его выдавал озорной блеск в глазах. Перестав веселиться, Романа сначала объяснила Полу и Эмили про Доктора, а потом, когда они вчетвером направились к людскому поселению — Доктору про здешних людей и про то, как сама оказалась на этой планете. — Высший Совет принял решение эвакуировать меня с Галлифрея. Моя спасательная капсула упала во Временную дыру. Как и корабли этих людей, которые искали планету, чтобы основать колонию. Так мы встретились и решили держаться вместе. Меня назначили руководителем по информационной части, — Романа кокетливо улыбнулась, и Доктор фыркнул, представив, как она могла усовершенствовать человеческую технику. — Мы здесь совсем недолго, но в целом могу сказать: планета вполне пригодная для жилья. К тому же красивая. — Ты не собиралась вернуться в свое время? — недоуменно спросил Доктор. Романа посмотрела на него как на дурака — точь-в-точь как регулярно смотрела в своей первой регенерации. — И как же образом? — с отчетливо ехидными нотками спросила она. — У меня нет ТАРДИС, только спасательная капсула. — Обратно по Временной дыре? — предположил Доктор и уже в следующую секунду понял, что ляпнул глупость. Романа хмыкнула с этим своим выражением высокородной леди. — Временные дыры работают только в одном направлении — как ты в академии учился? — и тихонько, но с явным намерением, чтобы Доктор ее услышал, пробормотала: — Пятьдесят один процент со второй попытки. — Эта информация по-прежнему конфиденциальна! — возмутился он. — Для Президента не существует конфиденциальной информации, — невинно заметила Романа. — Тогда ты еще не была Президентом! Она пожала плечами, не удостоив его ответом. Доктор сверкнул на нее глазами. В этот момент он со всей ясностью вспомнил, почему предпочитал ее общество всем человеческим спутникам, хотя Романа регулярно выводила его из себя. Просто она была ему ровней. Шедшие рядом и с интересом прислушивавшиеся к их препирательству Пол и Эмили обменялись до странности многозначительными улыбками. Вскоре они вышли в настоящий поселок — явно еще находящийся в стадии строительства, но уже со множеством домов и некоторых других строений. На небольшом возвышении развевались на ветру два флага. Один — голубой с золотом, в котором Доктор опознал флаг Федерации Разумных Планет. Второй представлял собой белое, голубое и желтое поля с изображением серпа и плуга в левом верхнем углу — видимо, личное зная колонистов. Рядом красовалась массивная трехэтажная башня — судя по виду, метеорологическая. По улицам ходили взрослые, бегали дети — настоящий лагерь колонистов. На гостя почти не обращали внимания. Похоже, колонистов было столько, что они не все они знали друг друга в лицо. Зато явно знали их сопровождающих. Каждый встречный почтительно здоровался с Полом и Эмили. Да и Роману приветствовали с явным уважением. — Чем ты здесь занимаешься? — с любопытством спросил Доктор. — Ну, то есть помимо усовершенствования земной электроники. Потому что не может быть, чтобы это занимало всё ее время. — Изучаю крайне интересных животных, — невозмутимо ответила Романа. Доктор недоуменно посмотрел на нее, но вроде бы она говорила серьезно. — Не замечал в тебе раньше подобных пристрастий, — скептично заметил он. — Всё меняется, — Романа пожала плечами, а потом лукаво улыбнулась: — Ты поймешь, когда увидишь их. Пол Бенден кашлянул, привлекая внимание, и, когда Доктор вопросительно повернулся к нему, произнес, как будто смущаясь: — Мы рады приветствовать вас, Доктор в Поселке: друзья Романы — наши друзья. Но, если честно, у нас некоторая проблема с жилыми помещениями. Как видите, строительство еще не закончено… Доктор небрежно отмахнулся: — Даже не беспокойтесь об этом — меня вполне устраивает ТАРДИС. — Имеете в виду ту синюю будку? — удивилась Эмили. — Но… — То, что вы видите как синюю будку, всего лишь маскировка, — вмешалась Романа, не дав Доктору насладиться недоумением людей, впервые встретившихся с ТАРДИС, и он обиженно надулся. — На самом деле, это пространственно-временной модуль, и он больше внутри, чем снаружи. Свертывание пространства… — она на секунду прервалась и заключила: — Впрочем, неважно — долго объяснять. Просто будьте уверены, что в ТАРДИС гораздо комфортнее и больше места, чем в ваших домах. Пол с Эмили переглянулись и кивнули. Неизвестно, поняли они что-нибудь из объяснений Романы или приняли как данность, но уточнять не стали. Вскоре они предоставили Романе честь знакомить Доктора с Поселком и ушли, сославшись на административные дела.
На подходе к низкому длинному строению, явно предназначенному для чего-то вроде лаборатории, оттуда выскочила рыжая девочка, у которой на плече, обхватив ее хвостом за шею, сидела крупная бронзовая ящерица. Или крошечный дракон, поправил себя Доктор, присмотревшись к существу. — Зорка! — улыбнулась Романа. — Ты-то мне и нужна. И твой Герцог. Девочка улыбнулась в ответ Романе и подозрительно глянула на Доктора: — Кто это? — Мой друг, — бросив на Доктора быстрый лукавый взгляд, она с потрясающей серьезностью добавила: — Не беспокойся, он совершенно безобидный. Только временами чудаковатый. Доктор пропустил ее подначку мимо ушей. Потому что в этот момент его больше всего занимал дракончик на плече Зорки. Живое существо, обладавшее некоторым разумом и явными телепатическими способностями, от которого исходило ощущение вихря времени — почти такое же, как от сердца ТАРДИС. Дракончик — Герцог, кажется? — вопросительно чирикнул и уставился на Доктора золотистыми глазами. Ощущение вихря времени усилилось. А еще он отчетливо слышал эмоции Герцога: любопытство, удивление, дружелюбие. И опять-таки это отдаленно напоминало общение с ТАРДИС. — Невероятно! — восхищенно прошептал Доктор, протянув к дракончику ладонь, усиленно транслируя свои мирные намерения — дракончик ткнулся в пальцы неожиданно теплым и мягким носом. — Теперь понимаешь? — весело спросила Романа, явно наслаждаясь его потрясением. Доктор активно покивал. О да, это существо стоило самого тщательного изучения! — А вы ему понравились, — с недоумением заметила Зорка. — Вообще-то Герцог не доверяет чужим. Доктор самодовольно ухмыльнулся, засунув руки в карманы. — Я могу найти общий язык с любым живым существом! — с пафосом заявил он. — Не считая Высшего Совета, — вставила Романа. Доктор сделал вид, будто не слышал, и она фыркнула. — А вы тоже генетик? — поинтересовалась Зорка — похоже, она посчитала дружелюбие Герцога знаком, что Доктору можно верить, и принялась болтать. — Все генетики сходят с ума по дракончикам. Они отличные бойцы, а еще умеют телепортироваться. Доктор кивнул: — И перемещаться во времени. Зорка удивленно застыла, захлопав такими же рыжими, как ее волосы, ресницами. — Во времени? Но… Откуда вы знаете? — Чувствую, — Доктор весело подмигнул ей, и Зорка засмеялась. И тут ему пришла в голову мысль: — Слушай, а ты не могла бы сходить с нами в… мою личную лабораторию? Мне хотелось бы изучить твоего Герцога тщательнее. А это можно сделать только там. Зорка снова насторожилась, но Романа, бросив на Доктора понимающий взгляд, улыбнулась и кивнула ей: — Не беспокойся. Герцог не испытает ни малейшего неудобства.
В отличие от многих взрослых людей, впервые столкнувшихся с ТАРДИС, Зорка не стала выскакивать наружу, едва войдя в дверь, и обегать вокруг странной синей будки. Она просто широко распахнула глаза и восхищенно прошептала: — Ух ты! Внутри больше, чем снаружи! Потрясающе! Доктор довольно ухмыльнулся — ему никогда не наскучит этот момент. Оказавшись внутри, Герцог удивленно чирикнул и спрыгнул с плеча Зорки, чтобы подлететь к консоли, покружиться вокруг центральной колонны, сейчас мягко гудевшей, и усесться рядом с ней. ТАРДИС в ответ загудела чуть громче и… нежнее. Самое подходящее сравнение, что пришло Доктору в голову — замурлыкала. Дракончик курлыкнул в ответ. Это было, конечно, удобно — не придется приманивать Герцога к сканерам, сам прилетел, — но ужасно странно. Пока Зорка с восторженным любопытством вертела головой, изучая консольную, Доктор переглянулся с Романой. В ее глазах он видел то же недоумение, которое испытывал сам. Но, стоя на месте, ничего не выяснишь. И, пожав плечами, он шагнул к консоли, принявшись быстро набирать команды. Романа тоже шагнула вперед, внимательно вглядываясь в появлявшиеся на экране символы. — Не может быть! — хором выдохнули они, когда ТАРДИС выдала окончательный вердикт. Герцог чирикнул с такой интонацией, словно говорил: «Тем не менее это так». Доктор снова всмотрелся в экран. На нем продолжали гореть те же символы. И ТАРДИС ясно давала понять, что крошечные драконы, живущие на этой планете, являются в некотором роде ее предками. Точнее, они каким-то образом с течением сотен тысячелетий эволюционировали в кристаллы, из которых выращивали сердца ТАРДИСов. — Что случилось? — спросила Зорка. Доктор чуть не подпрыгнул. Погрузившись в размышления о вероятностях, он совсем забыл об ее присутствии. Мотнув головой, он широко улыбнулся ей: — Ничего. Просто твой Герцог — уникальное существо. Таких больше нет нигде во всей вселенной. А я много где бывал, так что можешь поверить. Зорка довольно ухмыльнулась и почесала голову вернувшегося к ней на плечо дракончика. — Я знаю! С одного взгляда поняв Доктора, как это бывало всегда, Романа отвлекла Зорку, устроив ей небольшую экскурсию по ТАРДИС. Пока они бродили в глубинах корабля, Доктор несколько раз проверил и перепроверил результаты. Ничего не изменилось. И только когда Романа ушла проводить Зорку обратно в Поселок, у него возникла поразительная идея. Выскажи ему кто другой подобное предположение, Доктор счел бы его либо дураком, либо сумасшедшим. Но… Проверить стоило. И он принялся бешено набирать на консоли координаты. Результат заставил его снова застыть, недоверчиво пялясь в экран. Так он и стоял, пока не вернулась Романа. Она подошла, осторожно тронув его за плечо, и Доктор повернулся, чтобы посмотреть на нее ошалевшими глазами. За годы и столетия своих странствий он видел столько всего, что думал, его уже ничем нельзя не удивить. Оказалось, можно. — Романа. Похоже, мы сейчас на Галлифрее. Точнее на планете, которой еще только предстоит стать Галлифреем. Она долго молчала, после чего со смешком заметила: — Знаешь, у меня возникала такая мысль. Но я сочла ее слишком безумной. Доктор выдохнул, взлохматил себе волосы, а потом широко улыбнулся. Как только прошел первый шок, в нем вспыхнуло неутолимое любопытство пополам с восхищением от выпавшего ему невероятного шанса. — Романа… — протянул Доктор и всё с той же широчайшей улыбкой затараторил, активно жестикулируя: — Представляешь, сколько всего мы можем узнать о собственном прошлом, чего никто не знает! Каким Галлифрей был до того, как стал Галлифреем. Кстати, как они сейчас называют свою планету? Как тут развивалась цивилизация. Как люди превратились в повелителей времени, а дракончики в кристаллы… Потрясающе! Он мечтательно вздохнул и раскинул руки, словно подчеркивая необъятность этих возможностей. Романа рассмеялась: — Узнаю старого-доброго Доктора! Конечно, он преувеличивал — они не могли прожить здесь столько тысячелетий, чтобы узреть эволюцию повелителей времени и кристаллов ТАРДИС, тем не менее общение с поселенцами и изучение планеты обещало стать крайне интересным. А еще Доктор внутренне наслаждался, представляя себе выражения лиц галлифрейской знати, узнай они, что происходят от столь презираемой ими человеческой расы.
В последующие дни Доктор перезнакомился со всеми учеными: зоологами, биологами, генетиками, агрономами, ботаниками, — а также руководителями экспедиции и простыми жителями. Тщательно изучил окрестности, местную флору и фауну (попутно обнаружив популяцию дельфинов, обладавших крайне развитым интеллектом). А любимым развлечением у них с Романой стали попытки определить, как изменилась география Перна (так колонисты называли планету) по сравнению со знакомым им Галлифреем. Однако пару месяцев спустя гостеприимную планету пришлось покинуть. Не то чтобы Доктор заскучал, сидя на одном месте (хотя это тоже), просто ТАРДИС начала ощутимо беспокоиться, а энергия ее сердца — постепенно гаснуть. — Кажется, ей не нравится парадокс, который мы создаем своим длительным присутствием здесь, — сказал Доктор Романе, когда однажды она зашла к нему в ТАРДИС и тоже почувствовала ее недовольное дрожание. Романа понимающе кивнула: — Этого следовало ожидать, — и после короткой паузы с отчетливой грустью спросила: — Значит, улетаешь? Когда? — Завтра. Романа улыбнулась, но в ее улыбке чувствовалась всё та же грусть: — Что ж, тогда прощай, Доктор — может, еще когда встретимся. Он замер на несколько мгновений, лихорадочно просчитывая возможности. С самого начала он и хотел, и боялся предложить Романе улететь с ним. В конце концов, что за жизнь ее ждет, если она согласится? Вечные скитания и опасности: ни дома, ни семьи, ни родной планеты. Но… Но расставаться с ней — опять — было так больно, а она столь явно была удручена этой перспективой, что Доктор решился. Тряхнув головой, он посмотрел ей прямо в глаза и спросил: — А ты не хотела бы полететь со мной? То есть я пойму, если… Романа не дала ему договорить, закрыв рот ладонью, и Доктор изумленно моргнул. Так его еще никто не додумывался заткнуть. «А зря — действенный способ, оказывается», — вдруг раздался в сознании веселый голос Романы, и Доктор снова моргнул, окончательно растеряв всё свое красноречие. — Конечно, Доктор, — ответила она уже вслух, лучезарно улыбнувшись. — Я рада, что на этот раз ты все-таки предложил.
Зорко одно лишь сердце, самого главного глазами не увидишь (с)
Судя по стонам в интернете, я чуть ли не единственная, кто рад возможности побыть дома. Хорошо быть интровертом А у нас в деревне ничего не изменилось. Как было тихо, так и есть тихо. Как соседи мельтешили на своих участках, так и мельтешат на своих участках. Как машины ездили по ленинградке, так и ездят по ленинградке. Как в другом мире живем
Зорко одно лишь сердце, самого главного глазами не увидишь (с)
Название: Путеводная звезда Фандом: Ледибаг Автор: cygne Герои: Маринетт/Адриан Размер: мини Жанр: романтика, флафф и немного драмы Рейтинг: PG Тип: гет Предупреждение: АУ, пост 3-й сезон. Саммари: Кот грустит. Ледибаг беспокоится. Примечание автора: 1. Собиралась написать драму, написался как всегда флафф. Я безнадежна. 2. Это не сонгфик в собственном смысле, но вдохновила меня вот эта песня: ru235.iplayer.info/song/4943524/Ajre_i_Saruman_... И название фанфика взято из нее.
читать дальшеВ чернильно-черном небе ярко горели звезды. Внизу, среди фонарей и неоновых огней большого города их было почти не видно. Зато здесь, на крышах их далекий свет ничто не затмевало. Черный Кот сидел возле дымохода, обняв руками подтянутые к груди колени и запрокинув голову. Патруль закончился, и давно уже следовало вернуться домой, но ему хотелось проветрить голову. В душной комнате, где, казалось, давили стены, совершенно не думалось. А подумать было над чем. Отчаявшись добиться от Ледибаг взаимности, Адриан уступил напору Кагами и попробовал с ней встречаться. Но быстро понял, что это абсолютно безнадежно и бесперспективно. Слишком поздно лгать себе, что он сможет переступить через свое чувство, что сможет посмотреть на другую девушку так, как смотрел на Ледибаг. И Кагами не заслуживала этого. Она заслуживала парня, который любил бы ее по-настоящему, а не пытался залечить с ее помощью разбитое сердце. И сегодня он так ей и сказал, предложив остаться друзьями. Кагами не дрогнула и виду не подала, но он почувствовал, что она расстроилась. И от этого было еще паршивее. Кто бы мог подумать, что отказывать так больно. Интересно, а Ледибаг тоже так мучилась, когда отвергала его? Черный Кот тяжело вздохнул и уткнулся лбом в колени. И в итоге он опять остался один. Что ж, наверное, ему на роду написано вечное одиночество. Но больше всего удручало даже не это, а то, что в его отношениях с Ледибаг чувствовалась какая-то незавершенность, недосказанность. На плечо легла чья-то ладонь, и Черный Кот дернулся, чуть ли не подпрыгнув. — Извини, не хотела напугать, — Ледибаг сокрушенно улыбнулась и села рядом с ним. — Ты же обычно слышишь, как я подхожу. Действительно, она не однажды пыталась незаметно подкрасться к нему, но ни разу не смогла. Обостренный кошачий слух различал даже самые легкие и осторожные шаги. Но сейчас Черный Кот так погрузился в самокопание, что ничего не заметил. Он пожал плечами и уткнулся подбородком в колени, отвернувшись от Ледибаг. На некоторое время воцарилось молчание. — Котенок, у тебя что-то случилось? — наконец, нерешительно спросила Ледибаг. После секундного колебания Кот ответил, по-прежнему уставившись вдаль: — Я сегодня сказал девушке, которая влюблена в меня, что могу быть ей только другом. Я думал… думал, что, если начну встречаться с ней, постепенно отпущу свои чувства к тебе. Но я не могу, — и совсем тихо заключил: — Не могу забыть тебя, моя Леди. Ледибаг вздохнула, но промолчала. Собственно, он прекрасно понимал, что сказать тут и нечего — тем более, что сам недавно побывал на ее месте. Немного подумав, Кот невесело усмехнулся: — Или, может, я просто выбрал не ту девушку. — Ч-что ты имеешь в виду? — удивленно спросила Ледибаг. Черный Кот повернул к ней голову и улыбнулся. — Понимаешь, есть одна девушка. Мы с ней друзья… наверное. И я бы предложил ей встречаться, если бы… Если бы она не была так похожа на тебя. Я просто побоялся, что буду постоянно сравнивать, а ведь я хотел забыть тебя. Ледибаг слегка побледнела под своей маской и пораженно застыла, но Черный Кот не обратил на это внимания, увлеченно продолжив: — На самом деле, она так похожа на тебя, что я даже был уверен, что она это ты. А потом увидел вас рядом, когда она была Мультимаус. Ледибаг вздрогнула и побледнела так, что это уже невозможно было не заметить. — К-как ты… П-почему… Я не… Так и не сумев сформулировать мысль, она замолчала, уставившись на него расширившимися голубыми глазами. Черный Кот грустно усмехнулся: — Ты даже заикаешься, как она. — Когда это… эм… она перед тобой заикалась? — почему-то возмутилась Ледибаг. Черный Кот пожал плечами: — Да постоянно. Правда, сейчас уже меньше. И постоянно бегает от меня. Я даже думал, что не нравлюсь ей, или неприятен, или она просто не хочет со мной общаться, — его накладные уши прижались к светловолосой макушке, будто у побитой кошки. — Так что она всё равно не согласилась бы со мной встречаться. Правда, она заверяла меня… Черный Кот не договорил, только сейчас обратив внимание на то, что Ледибаг, кажется, пребывает в глубоком шоке. — Эй, Багабу, ты чего? — обеспокоенно спросил он, а потом осознал всё, что только что наговорил, и хлопнул себя по лбу. — Извини, я не должен был столько рассказывать. Тайна личности и всё такое. Но, с другой стороны, ты не больно много сможешь узнать обо мне из того факта, что я знаком с Маринетт в обычной жизни. — Ты… Ты… — хрипло произнесла Ледибаг и опять замолчала. — Ты сердишься? — спросил Черный Кот, удивленный столь нестандартным для нее поведением, зато опять-таки живо напомнившим Маринетт. Ледибаг закрыла глаза, снова открыла, помотала головой, несколько мгновений, не мигая, смотрела на него, опять тряхнула головой. А потом вдруг спокойно (и только чуткое ухо Кота за этим спокойствием уловило дикое напряжение) заявила: — И с чего ты решил, что я не стала бы встречаться с тобой, глупый Кот? Да я мечтала об этом с того самого дня, когда ты отдал мне свой зонт, Адриан. Настала очередь Кота пораженно застывать и заикаться. — М-Маринетт? Н-но… Мультимаус… Она нервно хихикнула: — Это была всего лишь иллюзия, чтобы замести следы. Черный Кот моргнул, пытаясь осознать услышанное. — Иллюзия? — а потом расплылся в широчайшей улыбке. — Так я был прав! Это действительно ты! Маринетт… В груди вспыхнула, разливаясь по всему телу, бесконечная нежность, которая требовала выхода. Поэтому он развернулся и прижал Ледибаг к себе, насколько позволяло их положение. После секундного колебания, она осторожно обняла его в ответ. Но этого было недостаточно, и, осмелев, Черный Кот резко притянул ее себе на колени, чтобы крепче обнять. Ледибаг пискнула и залилась краской так, что даже кончики ушей покраснели. Однако вырваться она даже не пыталась — только вздохнула и прижалась лицом к его груди. Черный Кот блаженно улыбнулся и невесомо поцеловал ее в макушку. А потом ему в голову пришла весьма неприятная мысль. — А что для тебя Лука, моя Леди? — осторожно спросил он. Она снова вздохнула и отстранилась, чтобы посмотреть ему в лицо. — То же, что для тебя Кагами, полагаю? — ответила она с нервной улыбкой. Черный Кот облегченно выдохнул, потом моргнул, вспоминая… осознавая… — Постой-ка. Ты сказала, что мечтала со мной встречаться… Ледибаг снова покраснела и кивнула, потупив взгляд. — То есть… я тебе нравлюсь? Она кивнула еще раз. Черный Кот засмеялся и притянул ее обратно к себе. — Так вот почему… …Маринетт вечно заикалась, краснела и лепетала нечто несвязное рядом с ним! — Дошло, наконец, — проворчала Ледибаг и высвободилась из его объятий (не без сопротивления с его стороны); впрочем, всего лишь чтобы пересесть обратно на крышу рядом с ним. — Об этом уже весь класс знает, кроме тебя. Но вопреки недовольному тону, ее синие глаза счастливо сверкали, а в глубине затаилась смешинка. И Черный Кот ухмыльнулся в ответ. — Так ты согласна стать моей девушкой, Багинетт? — Да, — едва слышно выдохнула она, в очередной раз заливаясь нежным румянцем. — Здорово! А потом Черный Кот хитро прищурился, и Ледибаг подозрительно приподняла брови. — А знаешь, Багинетт, ведь это прозвище подходит тебе гораздо больше, чем я думал. Это же практически каламбур! Подумать только — оказывается, я могу их придумывать, сам того не понимая! — Ко-о-от… — простонала Ледибаг, приложив ладонь к лицу. — Ты неисправим! Но она смеялась, так что сердилась явно не всерьез. — Признай, моя Леди, тебе это нра-а-авится, — довольно пропел Черный Кот, наклонившись к ней так, что их носы соприкоснулись. Она фыркнула и отодвинула от себя его лицо, а потом смущенно улыбнулась: — Ладно, хорошо, признаю: твои шутки действительно забавные — иногда, — но не во время сражений! Это ужасно отвлекает. — Обещаю, что больше не буду отвлекать тебя во время сражений! — Черный Кот истово прижал ладонь к груди, состроив вдохновенное выражение лица. Ледибаг опять засмеялась, и на него накатила новая волна нежности — такой силы, что он сам не заметил, как озвучил свои мысли: — Я люблю тебя, моя Леди. Ее смех оборвался, когда она резко вдохнула, а потом очень серьезно ответила: — И я тебя, мой Котенок.