Зорко одно лишь сердце, самого главного глазами не увидишь (с)
Со Светлой Пасхой всех!
Вот сколько лет я сознательно в Церкви, первый раз у нас Пасхальный крестный ход был под проливным дождем. Один раз было - повалил снег. Но дождя еще не было.
Зорко одно лишь сердце, самого главного глазами не увидишь (с)
Родители с мaленькими детьми (под мaленькими я подрaзумевaю до 3 лет), нaфигa вы зaкaзывaете в музее экскурсии? Ну, не дaст вaм ребенок слушaть в любом случaе. Они нaчинaют орaть где-то к гостиной. Вы хотя бы предстaвляете, кaк тяжело говорить, когдa рядом орет ребенок? Не говоря уже о том, что вы и сaми никaкого удовольствия не получите. Выброшенные нa ветер деньги и зaмученный экскурсовод. Извините, нaкиепело.
Зорко одно лишь сердце, самого главного глазами не увидишь (с)
Название: Цветы для Инеж Фандом: Шестерка воронов Автор: cygne Герои, пейринг: Каз/Инеж Размер: сборник драбблов Жанр: флафф, романтика, повседневность, немножко драмы Рейтинг: PG-13 Тип: гет Саммари: Разные люди дарят цветы Инеж в течение лет. Примечание: Написано на челлендж «Напиши про весну».
читать дальше1. В подснежнике мне видится надежда Впервые Инеж подарили цветы, когда ей было семь лет. Их караван остановился на краю леса ранней весной — из-под снега только-только начали появляться прогалины, на которых уже потянулись к солнцу первые подснежники. Инеж с восхищением наблюдала, как нежные белые цветы распускаются среди холодного снега. Мама сказала, что они как символ надежды, которая цветет, вопреки всем бедам и трудностям. Инеж тогда не особенно поняла ее слова, но запомнила. Вот подснежники-то и принес ей Карим. Он был старше нее на два года и казался ей очень взрослым и умным. А еще красивым, но в этом Инеж ни за что бы не призналась. Тем теплым для марта солнечным днем Карим встретил ее после тренировки и застенчиво протянул небольшой букет. — Спасибо! — солнечно улыбнулась Инеж, беря цветы, и задумчиво добавила: — Мама говорит, подснежники похожи на надежду. — Тогда давай надеяться, что мы будем дружить всегда, — сказал Карим. Инеж с готовностью кивнула. Когда она похвасталась цветами родителям, папа сказал ей те самые слова: — Многие мальчики будут приносить тебе цветы. Но однажды ты встретишь мальчика, который узнает твой любимый цветок, твою любимую песню, твою любимую сладость. Даже если он будет слишком беден, чтобы подарить их тебе, это будет неважно, потому что он найдет время, чтобы узнать тебя так, как не знает больше никто. Только этот мальчик заслуживает твоего сердца. Инеж задумалась, являются ли подснежники ее любимыми цветами, но так и не смогла решить. Ей казалось, она любит все цветы одинаково.
2. В ландышах кроется чистота Инеж было десять, когда она начала выступать с собственным номером. Она ужасно волновалась. Не потому, что боялась упасть — в воздухе она чувствовала себя в своей стихии и высота ее нисколько не пугала. Боялась она, что ее выступление не понравится публике, будет недостаточно интересным. Стоя за кулисами и наблюдая за номером кузины, Инеж нервно кусала губы, сцепив перед собой руки. — Не волнуйся, милая, — раздался сзади папин голос, и Инеж стремительно развернулась. — Ты произведешь фурор. Даже не сомневаюсь в этом. — Спасибо, папа. Инеж не могла не улыбнуться: папина вера в нее всегда была для нее лучшей поддержкой, придавая силы двигаться вперед, даже если что-то не получалось. — Вот тебе на удачу, — папа аккуратно воткнул ей в волосы ландыш. — Ландыш — символ чистоты, — вспомнила Инеж. — Верно, — с улыбкой кивнул папа. — И поэтому он похож на тебя. Инеж засмеялась и обняла его. Страх чудесным образом испарился. Теперь она не сомневалась, что завоюет симпатии зрителей. Позже мама придумала украшать ее прическу розами, чтобы лепестки драматично падали на арену, заставляя сердца зрителей замирать. Но тот папин ландыш навсегда остался для нее особенным.
3. Мать-и-мачеха воплощает заботу Инеж часто помогала маме собирать травы, которые та сушила или готовила из них настои. Но сама особенно не интересовалась их свойствами, хотя мама каждый раз что-нибудь рассказывала. Голова Инеж была занята исключительно выступлениями — высоко под куполом она испытывала ни с чем не сравнимый восторг. Но в тот день тренировки пришлось отменить. Проснувшись утром, Инеж даже не смогла заставить себя выбраться из кровати. Перед глазами плыло, ее бросало то в жар, то в холод, а горло словно протерли наждачной бумагой. — Да ты вся горишь, meja! — обеспокоенно произнесла мама, положив ладонь ей на лоб. Она закутала Инеж в теплое одеяло и принесла ей кружку чего-то с горьковатым запахом. — Что это? — просипела Инеж, сморщив нос. Мама засмеялась на ее гримасу. — Настой листьев мать-и-мачехи, — ответила она. — Пей. Он помогает от простуды. Инеж вздохнула и заставила себя проглотить напиток. Не самый приятный вкус, но некоторое время спустя ей стало полегче. Всё время, что Инеж болела, мама сидела рядом, поила ее мать-и-мачехой, кормила куриным бульоном и развлекала историями из своей юности. Несмотря на плохое самочувствие, Инеж была счастлива, окутанная теплом и любовью. С тех пор мать-и-мачеха ассоциировалась у нее с материнской заботой, и каждую весну она приносила в фургон яркие желтые цветочки.
4. Возрождение чувств в крокусах Инеж наблюдала за бурными водами реки Сокол — по весне после таяния снега она разливалась, становясь шире в несколько раз, — когда ее окликнул знакомый голос, который она давно уже не слышала. Она стремительно обернулась, и улыбка сама растянула губы. — Карим! — воскликнула Инеж, тут же сорвавшись с места, чтобы подбежать к нему и броситься на шею. Их караваны в последнее время ездили по разным маршрутам и редко встречались. Последний раз Инеж видела своего друга больше года назад и ужасно по нему соскучилась. Он со смехом подхватил ее и закружил. — Я так рад видеть тебя, Инеж, — сказал Карим, снова поставив ее на землю и широко ей улыбаясь. — Я тоже. Я скучала. — И я по тебе скучал, — он взял ее за руку и мягко потянул за собой, направляясь в сторону от каравана, Инеж охотно последовала за ним. — Но теперь мы не будем разлучаться так надолго — наши караваны опять объединяются. — Здорово! — Инеж даже подпрыгнула, и Карим тихонько засмеялся. Они медленно шли по полю, на котором едва-едва начала зеленеть первая весенняя травка. — Смотри, что я нашел по пути, — Карим достал из-под куртки букетик фиолетовых крокусов и протянул ей. — Как символ наших возрожденных чувств. Инеж неловко взяла цветы, чувствуя, как запылали щеки. И что с ней сегодня такое? Карим и раньше дарил ей цветы, и никогда это не вызывало у нее такого смущения. — Спасибо, — тихо произнесла она, прижав крокусы к сердцу и опустив взгляд. Решительно она не понимала собственных чувств. Позже, когда Инеж поделилась своим недоумением с мамой, та немного печально улыбнулась: — Ты выросла, meja. Ребенок становится девушкой. Выросла. Инеж не была уверена, рада она этому или наоборот. Но подаренные Каримом крокусы высушила и бережно хранила в книге про Святых.
5. Мимоза от застенчивого друга На этот раз ее клиентом был совсем молодой парень — всего на несколько лет старше нее самой. Он явно не знал, что делать, и очень этого стеснялся. Едва войдя в ее комнату, он протянул Инеж веточку мимозы. — Спасибо, — прошелестела Инеж и положила мимозу на столик. Некоторые клиенты были милыми и старались понравиться девушкам. Такие были гораздо хуже жестоких мучителей: они пытались создать иллюзию нормальности, напоминая о безвозвратно потерянной жизни. К этому времени она уже поняла и смирилась с тем, что никто ее не спасет. Пыталась сбежать сама, но только добилась того, что Танте Хелен избила ее до полусмерти. Так что она отточила умение покидать тело, не чувствуя, не осознавая, что с ней делают. Вот и сейчас, как только парень притянул ее к себе, Инеж позволила своему сознанию уплыть, перестав воспринимать происходящее. Когда после всего Инеж вернулась в свое тело, первое, на что упал ее взгляд, была мимоза, сиротливо лежавшая на столике. Мимоза. Дар от застенчивого друга. Инеж презрительно фыркнула. Парень действительно был застенчивым, но другом ей точно не был. Вдруг вспомнились цветы, которые дарил ей Карим. Уж он-то застенчивостью не отличался. Зато был настоящим другом. А со временем мог бы стать и кем-то большим. Мог бы. Теперь уже не станет. Горло сдавило, из груди вырвалось рыдание, которое Инеж тщетно пыталась подавить. Вскочив, она схватила мимозу и с неожиданной для самой себя яростью вышвырнула в окно. Ей не нужны подарки от похотливых мужчин, которые используют ее тело, будто она вещь какая, а не живой человек.
6. Венок из одуванчиков для счастья Инеж была бесконечно благодарна Святым за встречу с Ниной. В Кеттердаме ей остро не хватало настоящей подруги. Среди Отбросов было несколько девушек, но она так и не смогла сойтись с ними близко. А Нина со свойственной ей бурной энергией просто ворвалась в ее жизнь и уютно там обустроилась. Не говоря уже о том, что ее неубиваемый оптимизм и неиссякаемая жизнерадостность служили Инеж поддержкой в самые тяжелые минуты. Как в тот день, когда ее охватила острая тоска по дому. Обычно Инеж удавалось держать эти мысли на краю сознания, не позволяя им затопить душу. Но тут они с Ниной пошли в Малую Равку. Конечно, Инеж и раньше здесь бывала — и даже с радостью. Немного горькой, но всё же. А с тех пор, как они подружились с Ниной, они частенько вместе наведывались сюда. Но в этот раз им навстречу попалась сулийка с дочерью лет десяти. Девочка оживленно болтала, а мать слушала ее с нежной улыбкой. И Инеж так остро вспомнилась собственная мать — как она точно так же слушала ее болтовню, рассказывала ей сказки, целовала, желая доброго утра и спокойной ночи… Инеж остановилась, прикусив губу, изо всех сил борясь с неожиданными слезами. Даже если она когда-нибудь снова увидит родителей, узнают ли они свою девочку в том опасном существе, которым она стала? — Инеж? — позвала Нина. И она заставила себя улыбнуться, повернувшись к подруге. Та не очень-то поверила ее улыбке — несколько секунд задумчиво смотрела на Инеж, а потом вдруг заявила: — Знаешь что? Давай немного развеемся — съездим загород. Инеж удивленно распахнула глаза. — Но… Правильно поняв ее колебания, Нина отмахнулась, тут же схватив ее за руку и потащив за собой: — Да не беспокойся — мы недолго. Бреккер не успеет тебя хватиться. Инеж невольно хихикнула и последовала за ней. Вылазка на природу оказалась действительно отличной идеей. Стоило покинуть Кеттердам, как всё изменилось — даже воздух. Он стал чище и прозрачней, небо из серого превратилось в голубое, и сияло солнце. Они гуляли по лугам, болтая обо всякой ерунде, порой вспоминая детство. И теперь воспоминания почему-то уже не вызывали боли — только тихую ностальгию. Поля желтели одуванчиками, и Нина взялась плести из них венок. Инеж вскоре присоединилась к ней. В детстве она постоянно плела венки с кузинами и в то время очень любила это занятие. А потом Нина вдруг водрузила свой венок на голову Инеж со словами: — Чтобы ты нашла свое счастье. Инеж чуть снова не разрыдалась, но вместо этого повторила жест Нины и сказала: — А ты — свое. Нина широко улыбнулась и сгребла ее в медвежьи объятия. И впервые со времени «Зверинца» Инеж не вздрогнула от чужого прикосновения, только обняла ее в ответ.
7. Тюльпаны чистой любви Всю ночь Инеж наблюдала за домом Ван Шульца, выискивая слабые места в охране особняка и пути проникновения внутрь. И вернувшись в Клепку, она мечтала только о том, чтобы рухнуть в кровать и уснуть. Однако ей предстояло еще отчитаться. Она могла, конечно, притвориться, что для отчета слишком рано, но прекрасно знала, что Каз уже (или еще) не спит. И промедление с отчетом точно не оценит. Так что вместо того, чтобы спуститься к своему окну, Инеж забралась в окно Каза на чердаке. И конечно же, он сидел за столом, зарывшись в документы. — Какие новости, Инеж? — спросил он, не поднимая головы. Инеж разочарованно вздохнула. Она не понимала, как он это делает. Никто никогда не слышал ее приближения. Никто, кроме Каза. Подавив разочарование, Инеж принялась рассказывать о том, что смогла выяснить. Всё это время Каз продолжал писать, но она знала, что он внимательно ее слушает. — Хорошо, — кивнул он, когда она замолчала, и наконец-то посмотрел на нее. — Иди отдыхать. Инеж повернулась к окну, собираясь уйти тем же путем, которым пришла, как вдруг перед глазами всё поплыло и она вынуждена была схватиться за подоконник. — Инеж? — голос Каза донесся до нее, как сквозь вату. — Ты ранена? Она помотала головой, усилием воли заставив себя выпрямиться. — Нет, просто устала. Сейчас она начала сомневаться, что дело только в усталости, но признаваться в этом Казу не собиралась. Он не выносил слабости, и она не хотела показаться ему слабой. — Может, спустишься по лестнице? — предложил Каз, в его голосе звучало… беспокойство? Инеж снова помотала головой. Быть того не может. Примерещилось наверняка. — Я в порядке, — возразила она и вылезла из окна. До своей комнаты она добралась без приключений, а вот на следующий день проснулась с дикой головной болью и высокой температурой. Пришедший с поручением от Каза Джеспер тут же предложил найти медика и велел ей оставаться в постели. — Я скажу Казу, что ты заболела и не можешь сегодня работать, — пообещал он, прежде чем уйти. Инеж со стоном уронила голову на подушку. Только этого ей не хватало. Но в одном Джеспер был прав: работать она была не в состоянии. Пока она вынужденно оставалась в кровати, ее навещал Джеспер, заходила Нина. Каз, естественно, не появился ни разу. Инеж не понимала, почему этот факт вызывал у нее такое разочарование. Вздохнув, она велела себе не быть дурой и не надеяться на несбыточное. Когда Инеж проснулась в следующий раз, на крохотном прикроватном столике лежали три красных тюльпана. Крепкие бутоны еще только-только начали распускаться. Инеж пораженно моргнула, уставившись на них. У нее появился тайный поклонник, который решил таким образом признаться в любви? Но почему тогда не оставил записки? Хоть какого-нибудь намека в принципе? На самом деле, она даже не представляла, кто из Отбросов мог подарить ей цветы. Да еще и красные тюльпаны. Впрочем, решила Инеж, ей было всё равно. Поклонник захотел остаться анонимным — тем лучше. Она не собиралась ни с кем завязывать никаких отношений. Тем не менее, тюльпаны она заботливо поставила в воду и любовалась ими, пока они не увяли.
8. Солнечный свет и тепло в нарциссах С утра моросил противный холодный дождь, вызывая желание остаться в кровати на весь день. Увы, Инеж не могла позволить себе такую роскошь. Сегодня ей предстояла тренировка с Джеспером, а потом разведывательная миссия в складском округе. Больше всего она не любила в Кеттердаме постоянную сырость и вечно хмурое небо. Нет, солнце время от времени, конечно, появлялось, но очень редко. А вот сырость не пропадала никогда. Даже если не шел дождь, близость моря не позволяла воздуху просохнуть. Привыкшую к светлым просторам Равки Инеж это угнетало. Едва она успела одеться и умыться, как в дверь постучали. — Инеж? — позвал голос Джеспера. — Ты уже встала? Она невольно улыбнулась, чувствуя, как рассеивается уныние — Джеспер обладал уникальной способностью поднять настроение в любой ситуации, — и открыла дверь. — Странно, что ты так рано встал, — подколола она. Джеспер с оскорбленным видом прижал ладонь к сердцу. — Когда это я опаздывал? — Хм, — Инеж прищурилась, сделав вид, что задумалась. — Всегда? Он ухмыльнулся и сдающимся жестом вскинул руки. — Ладно, признаю, — и тут же без перехода предложил: — Позавтракаем в «Купероме» перед тренировкой? Инеж с готовностью кивнула — завтрак ей точно не помешает. Когда им по пути попался цветочник, Джеспер внезапно завернул к нему и купил букетик нарциссов, который с широкой улыбкой протянул Инеж. Она озадаченно и настороженно уставилась на цветы, а потом вопросительно на Джеспера. Правильно истолковав ее сомнения, он поспешно пояснил: — Не подумай ничего такого. Я просто по-дружески — чтобы подбодрить тебя. А то ты с утра была какая-то смурная. Инеж засмеялась и взяла цветы: — Тогда спасибо, — и с лукавой улыбкой добавила: — Выбрал цветы себе под стать? — На что это ты намекаешь? — шутливо возмутился Джеспер. Инеж сделала невинные глаза: — На твою завышенную самооценку, конечно. — Моя самооценка абсолютно нормальная, — гордо возразил Джеспер. — Полностью соответствует моим многочисленным достоинствам. Посмотрев друг на друга, они рассмеялись. — На самом деле, нарциссы действительно похожи на тебя, — чуть позже сказала Инеж уже серьезно. — Такие же теплые и солнечные — даже в самый хмурый и дождливый день. Джеспер открыл было рот, чтобы ответить, но так ничего и не сказал. И Инеж имела удовольствие наблюдать Джеспера, впервые в жизни потерявшего дар речи. Она улыбнулась в нарциссы и решительно пошла дальше, так что Джесперу оставалось только последовать за ней.
9. Гиацинт для победителя Отправляясь в свое первое плавание, Инеж разрывалась между противоречивыми эмоциями. С одной стороны, ей не терпелось отправиться в путь, почувствовать долгожданную свободу, попробовать себя в роли капитана, начать охоту на работорговцев. С другой стороны, она уже чувствовала, как будет скучать по остававшимся в Кеттердаме друзьям. По Казу. А еще было страшно, что она не справится. Но это последнее чувство Инеж старательно подавляла, заставляя себя не зацикливаться на нем. Джеспер с Уайленом, конечно же пришли проводить ее. А вот появление в гавани Каза стало приятным сюрпризом. Правда, в последние месяцы они делали успехи, учась открываться друг перед другом. Но Каз всё равно оставался Казом, а он всегда ненавидел прощания, прилюдные проявления чувств. И демонстрацию слабости. Инеж услышала стук его трости, когда обнимала Уайлена, и начала улыбаться еще раньше, чем отстранилась от друга, чтобы повернуться в ту сторону. Каз выглядел мрачно, как всегда. Но перчаток на руках не было — это Инеж заметила сразу и улыбнулась еще шире. Джеспер с Уайленом тактично отступили в сторону. Ну, Уайлен был тактичен — Джеспера он оттащил чуть ли не за шкирку, за что Инеж была ему крайне благодарна. Каз остановился в шаге от нее и протянул ей обнаженную руку. Инеж осторожно сжала его ладонь, переплела их пальцы. Ответное пожатие Каза убедило ее, что всё в порядке, и она выдохнула. — Попутных ветров, Инеж, — сказал он, и она подумала, что будет скучать по скрежещущему звуку его голоса. — Уничтожь там парочку работорговцев. — Обязательно, — после секундной паузы она решительно пообещала: — Я вернусь. Каз серьезно кивнул, и в его темных глазах вспыхнуло нечто такое, что Инеж захотелось поцеловать его, но она подавила это желание. Не сейчас. Возможно, когда она вернется. — Я буду ждать, — тихо произнес Каз. И это простое обещание стоило всех сокровищ мира. Позже, спустившись в свою капитанскую каюту, Инеж обнаружила на столе гиацинт. Его пышные синие соцветия занимали половину ее небольшого стола. Она удивленно уставилась на цветок, озадачившись, кто мог успеть незаметно проникнуть сюда, чтобы принести его, учитывая, что дверь в каюту была заперта. Впрочем, было ли это вообще вопросом? Снова начав улыбаться, Инеж взяла гиацинт в руки и обнаружила под ним короткую записку знакомым неразборчивым почерком: «Ты рождена быть победителем. Никогда в этом не сомневайся». На глазах выступили слезы, и Инеж поднесла цветок к губам, коснувшись ими нежных лепестков. — Я люблю тебя, — прошептала она, впервые признавшись в этом, даже если наедине с самой собой.
10. Откровенность белых мускарей Ферма в керчийской провинции была словно совершенно другим миром по сравнению с Кеттердамом. Просторы полей, солнце и цветы. Очень много цветов. — Мама любила цветы, — сказал Каз — они стояли в саду возле дома посреди пышного цветочного ковра. — Сама их выращивала, ухаживала за клумбами. После того, как она умерла, па всё запустил, но многие цветы продолжали расти среди травы. Он впервые привез Инеж в дом своего детства, заявив, что хочет кое-что ей рассказать, но предпочитает сделать это в одном особом месте. Инеж даже не догадывалась, куда они едут, пока не увидела ферму. Ферму, на которой он вырос, которая хранила воспоминания о его семье. У Инеж не было слов, чтобы выразить, насколько она счастлива и благодарна, что он так раскрывается перед ней. — Какие цветы были ее любимые? — осторожно спросила она. Каз пожал плечами, задумчиво глядя на одичавшие клумбы. — Не уверен, что правильно помню, но, кажется, мускари, — он кивнул на цветы слева от них. — Особенно белые. Инеж наклонилась, чтобы аккуратно коснуться соцветий кончиками пальцев, а потом повернулась к Казу: — Можно, я сорву несколько? Хочу засушить на память. Каз удивленно моргнул, но кивнул. Инеж держала белые мускари, прижав их к сердцу и не смея пошевелиться, всё время, что Каз рассказывал свою историю. Историю, которая звучала жутким контрастом к этому тихому мирному месту. — Спасибо, — прошептала Инеж, когда он замолчал. Спасибо за твою откровенность. Спасибо, что впускаешь меня, как бы сложно это для тебя ни было. Она не сказала этого вслух, но Каз ее понял. Уголки его губ приподнялись в едва заметной улыбке, и он просто кивнул.
11. Преданность в цветках медуницы Когда Инеж добралась до комнаты Каза на чердаке Клепки, он еще не вернулся из «Клуба ворона». Так что она приняла ванну, с удовольствием наконец-то смыв с себя морскую соль. Некоторое время назад Каз переоборудовал Клепку и провел горячую воду, вызвав не менее горячую благодарность всех ее обитателей. Закончив с водными процедурами, Инеж переоделась в рубашку Каза, которая могла служить ей коротким платьем, и устроилась на кровати с книгой. Обычно она использовала эту рубашку вместо ночнушки, но, хотя еще было слишком рано, чтобы ложиться спать, переодеваться во что-то более существенное не хотелось. К тому же Инеж нравилось носить вещи Каза. Время от времени она даже утаскивала одну из рубашек к себе на корабль. Она не успела прочитать и одной странички, когда услышала на лестнице знакомые неровные шаги и стук трости. Инеж улыбнулась и отложила книгу, но осталась сидеть на кровати, замерев и затаив дыхание, чтобы ничем не выдать своего присутствия. Каз вошел в кабинет, остановился, и мгновение спустя сказал: — С подготовкой к стоянке всё прошло хорошо? Ты закончила раньше, чем я ожидал. Инеж разочарованно застонала: — Как ты это делаешь?! Каз с довольной усмешкой появился в дверях спальни. — Особое чутье, моя дорогая. И тут он заметил ее наряд, его глаза вспыхнули, окинув ее взглядом с головы до ног. Обычно, когда мужчины смотрели на нее, Инеж испытывала омерзение и гнев. Но когда на нее смотрел Каз всё было иначе: его взгляд — нежный, страстный, любующийся — вызывал только приятную дрожь. Встав, Инеж медленно подошла к нему, собираясь поцеловать, но остановилась, заметив у него в свободной руке продолговатую коробку. Не успела она спросить, что это, как Каз протянул ей коробку со словами: — С днем рождения, сокровище. Инеж удивленно моргнула: день ее рождения прошел, пока она была в море, и, честно говоря, она успела о нем забыть. Внутри коробки обнаружился кинжал. Узкий серебристый клинок и изящная черная ручка, которая удобно ложилась в ладонь, будто созданная специально для Инеж. Хотя почему будто? На рукоятке имелась гравировка в виде переплетенных букв К и И. Но настоящим произведением искусства были ножны. Черную кожу украшало тиснение, которое представляло собой цветы медуницы. Причем раскрашенные специальной краской по коже и сделанные настолько реалистично, что сразу узнавались. Но почему медуница? И тут Инеж пришла в голову невероятная мысль. — Каз, — подозрительно спросила она, — ты знаешь язык цветов? Он едва заметно улыбнулся, в глазах вспыхнуло нечто среднее между весельем и опасением, и кивнул. — Мы с Джорди как-то заинтересовались этим вопросом. А поскольку у ма была целая книга, ему посвященная, мы ее тщательно изучили. И с его феноменальной памятью, можно не сомневаться, что он запомнил всё в подробностях. — Значит, преданность, — с нежностью произнесла Инеж, она была тронута его жестом до глубины души. Значит, и гиацинт он тогда выбрал не просто так. И почему она еще удивляется? Знала же, что Каз ничего не делает просто так — у него всегда есть причина. Зачастую и не одна. — Тебе нравится? — осторожно спросил он. Будто сомневался в этом. Будто такое может не понравиться. — Я в восторге, — Инеж улыбнулась. — Пожалуй, теперь этот кинжал будет моим любимым. Каз довольно улыбнулся в ответ, заметно расслабившись. И тут она вспомнила кое-что еще. — Постой-ка. Так это ты подарил мне те тюльпаны, когда я болела? У Каза сделался почти смущенный вид, и он пожал плечами. Он даже не уточнил, что именно она имела в виду, подтвердив тем самым свою причастность. — Невероятно, — недоверчиво вздохнула Инеж. — А я-то гадала, что за таинственный поклонник у меня появился. — И какие у тебя были предположения? — с любопытством и, возможно, намеком на ревность спросил Каз. Инеж засмеялась, покачав головой. — Никаких. Можешь не беспокоиться — соперников у тебя не было, — и уже серьезно добавила: — И никогда не будет, — она нежно провела пальцами по тисненым цветкам медуницы. — Это взаимно, знаешь? Каз кивнул и наконец-то наклонился, чтобы поцеловать ее.
12. Непорочность и сердечность маргариток По традиции волосы невесте заплетала мать. Но Каз захотел сделать это сам, и Инеж совершенно не возражала. Мама, со своей стороны, тоже была не против и, кажется, даже посчитала это очень милым. Так что Инеж, уже одетая в красное свадебное платье, сидела в своем фургоне на стуле, а Каз, устроившись сзади, заплетал ей косу. Судя по ощущениям, она должна была стать настоящим произведением искусства. Инеж улыбнулась своим мыслям. Каз всегда любил прикасаться к ее волосам — расчесывать их, зарываться в них пальцами. И с тех пор, как он научился их заплетать, каждый раз придумывал новые рисунки. В дверь фургона постучали. — Дети, вы готовы? — позвала мама. — Почти, — откликнулся Каз и секунду спустя добавил: — Всё. Можно идти. Инеж ужасно хотелось посмотреть, что он такое сотворил, но зеркала здесь пока не было, так что пришлось подавить любопытство. Которое вспыхнуло с новой силой, когда мама при виде нее восхищенно ахнула, а папа одобрительно улыбнулся. — Meja, — с лукавой улыбкой заметила мама, — а ты знаешь, что у тебя в прическу вплетены маргаритки? Инеж покачала головой и удивленно посмотрела на Каза, который явно был крайне доволен собой. И когда только успел принести цветы так, чтобы она не заметила? — Мои любимые цветы, — тихо произнесла она, глядя ему прямо в глаза. — Я знаю, — спокойно ответил Каз. — Вот теперь я окончательно убедился, что отдаю свою дочь правильному человеку, — одобрительно заявил папа. Каз уставился на него с таким пораженным выражением, что Инеж засмеялась. Папа ответил ему прямым серьезным взглядом, давая понять, что это вовсе не шутка. Моргнув, Каз снова посмотрел на Инеж. — А кроме того, — сказал он, — в Керчии маргаритки — традиционно украшают прическу невесты. Символизируют ее чистое непорочное сердце. Инеж с улыбкой кивнула — всегда больше одной причины. Ей нравилось, что Каз таким образом соединил обычаи их народов. Она всегда любила маргаритки за нежные пушистые цветы — такие маленькие, но яркие, как крошечные солнышки. Теперь для любви к ним у нее появилась еще одна причина.
13. То, что лучше всех цветов мира Бесшумно пробравшись в окно чердака Клепки, Инеж обнаружила, что Каз спит прямо за столом. Он давно перенес кабинет на первый этаж, туда, где раньше был кабинет Хаскеля, но по-прежнему часто брал работу наверх — особенно, когда хотел, чтобы его не отвлекали. И засиживался до поздней ночи, пока организм просто не отключался. Инеж покачала головой одновременно с нежностью и раздражением и подошла к столу. Она заглянула в разбросанные по нему документы, которые не были скрыты под головой Каза — неистребимая привычка собирательницы секретов. Первое, что бросилось ей в глаза — материалы по работорговцу, которого она давно выслеживала, но никак не могла поймать. Каждый раз он ускользал из ее рук, словно скользкий угорь. Инеж взяла бумагу в руки, быстро пробежав ее глазами. Здесь были сведения о его семье, ближайшем окружении, законной деятельности, поддерживавших его членах Торгового совета, предполагаемых и точно известных целях для работорговли, рынках сбыта живого товара, наиболее вероятных маршрутах. В общем, всё, что Инеж только могла пожелать. Инеж в восхищении просмотрела еще несколько листов, посвященных всё тому же работорговцу, и наткнулась на другой документ. Который гласил, что некий господин Ритвельд приобрел в собственность здание на Гельдштрат, восемь. Инеж озадаченно нахмурилась. Он помнила это здание: бывший купеческий особняк. Его владелец не так давно разорился и, видимо, продал свое имущество с молотка. Зачем Казу понадобился этот дом? — Ты испортила весь сюрприз, — пробормотал Каз, и Инеж вздрогнула от неожиданности. Она так увлеклась изучением документов, что не заметила, когда он проснулся. Положив бумагу обратно на стол, Инеж посмотрела на Каза. Тот выпрямился в кресле, внимательно изучая ее. — Ты опять не спишь, — упрекнула его Инеж. Каз небрежно пожал плечами: — Значение сна сильно преувеличено. Инеж разрывалась между любопытством и желанием, отругав его, отправить в кровать. В итоге победило первое. — Сюрприз? — спросила она. Каз кивнул и протянул ей руку, приглашая. Он давно уже не носил перчаток, когда оставался один и в ее обществе, но всё равно каждый раз это чувствовалось чудом. Инеж сжала его ладонь и обошла стол, чтобы сесть Казу на колени. — Я хотел сказать тебе, когда всё будет готово, — сказал он, обняв ее за талию. — Но раз уж ты, как мой лучший Паук, — тут он лукаво улыбнулся, и Инеж фыркнула, — всё обнаружила сама, придется рассказывать сейчас, — после секундного молчания он продолжил: — Я собирался организовать там приют для детей, которых ты спасаешь, но которым некуда пойти. Ну и для сирот Кеттердама заодно. Что скажешь? Несколько мгновений Инеж молчала, пытаясь подобрать адекватные слова, чтобы выразить весь восторг, всю благодарность, всё восхищение и гордость, которые она испытывала в этот момент. Ей вспомнились папины слова про цветы, и она подумала: то, что Каз делал ради нее — день за днем на протяжении лет — было лучше всех цветов мира. — Я люблю тебя, — со слезами на глазах произнесла Инеж, потому что это единственное, что могло выразить все ее эмоции в этот момент. Каз озадаченно приподнял бровь. — Я тоже тебя люблю, сокровище моего сердца, но… Инеж не дала ему договорить, коротко поцеловав его, после чего продолжила: — Я люблю тебя и бесконечно ценю всё, что ты делаешь для меня. Я никогда не буду воспринимать это как должное. Спасибо. Каз покачал головой: — Ты заслуживаешь всего этого. Ты заслуживаешь гораздо большего. — Ты тоже, Каз, — и зная, что он начнет возражать, сразу же суровым тоном добавила: — И не смей спорить! Он усмехнулся, но ничего не сказал, просто притянув ее ближе к себе. Инеж свернулась в его объятиях, прижавшись щекой к груди, слушая ровный стук его сердца. Определенно, лучше цветов.
Зорко одно лишь сердце, самого главного глазами не увидишь (с)
Шоу в нaшем отделе: дрaкa зa экскурсию. Группa, которaя должнa былa приехaть в количестве 50 человек, соответственно делится нa три группы, приехaлa в количестве 40 человек. A.A.: Группы две, идут Шмелевa и Руновa. Мaринa: Нет, кaк это? У меня по плaну сегодня две группы, я хочу 2 группы. Ленa, сиди, я пойду нa экскурсию. Ленa: Ты чего? Сиди отдыхaй. У меня сегодня ни одной не было. Мaринa: У меня плaн. Я хочу его выполнить. Звонит A.A. и говорит: Я возьму эту группу, пусть Ленa методичку делaет. A.A.: Ну лaдно, иди. Ленa: Ну я тaк не могу. У меня тоже плaн. Нет, я возьму группу. Нaчинaет одевaться. Я тихо ржу в сторонке: - Девки, кто вaс покусaл? Мaринa сновa звонит A.A.: Шмелевa меня побилa и отнялa группу. Онa идет. Теперь уже ржет A.A. и в итоге говорит: - Вообще-то, они оплaтили зa 3 группы, вдруг будут возмущaться, что их нa две поделили. Тaк что идите обе. Зaнaвес.
Зорко одно лишь сердце, самого главного глазами не увидишь (с)
Глава 2 читать дальшеУтром Зоя вышла завтракать в боевом настроении. Она решительно была настроена добиться успеха. — Доброе утро, дорогая, — мама поприветствовала ее поцелуем в щеку и поставила перед ней на стол кукурузные хлопья с молоком и гренки. — Рада видеть тебя бодрой и веселой. Зоя улыбнулась и села рядом с Рози, которая подмигнула ей. — Наша девочка — победительница по натуре своей, — ухмыльнулся папа и добавил: — Вся в меня. Зоя фыркнула, а мама рассмеялась и иронично протянула: — Конечно-конечно. — Мам, — требовательно позвала Рози. — Пока Зоя на конюшнях, мы можем походить по магазинам? Зоя хмыкнула. Кому что, а Рози — магазины. — Обязательно, — с улыбкой согласилась мама. Быстро закончив завтрак, Зоя собралась и поспешила в «Хани ридж стейблз». Первым делом она зашла в денник к Ворону, который при виде нее радостно заржал — почистить его и убрать денник. После чего она его взнуздала, оседлала и повела на тренировочную площадку. — Доброе утро, Зоя, — поприветствовал ее Чарли, который вышел из кабинета мистера Глассмана, как раз когда она проходила мимо. — Готова продемонстрировать свои умения? Зоя задорно улыбнулась: — Конечно! И услышала, как неподалеку кто-то фыркнул с явным презрением. Повернувшись, она обнаружила вчерашнюю наездницу Элис, которая смерила ее надменным взглядом светло-карих глаз. Короткие каштановые волосы тщательно уложены, костюм для верховой езды явно дорогой и пошитый на заказ, идеально сидящий на тонкой гибкой фигуре. Она стояла, гордо вскинув подбородок и похлопывая хлыстом по бедру. Зоя только глаза закатила — еще одна Мия. Чарли то ли не заметил явного вызова в позе Элис, то ли сделал вид. Зоя решила последовать его примеру и не обращать внимания. Когда они дошли до тренировочной площадки, Чарли сделал широкий жест рукой: мол, вперед. И чуть ли не поклонился. Зоя засмеялась и, надев жокейку, которую до того несла в руке, запрыгнула в седло. Ворон вскинул голову и радостно фыркнул. Он застоялся за время переезда через океан, и ему не терпелось побегать. Зое тоже. Для разминки она сделала простой круг по полю, а потом направила Ворона к первому барьеру — обычному чухонцу из трех жердей. Ворон взял его, даже не напрягаясь. Еще один круг — и брусья. Потом калитка. И наконец стенка. Она была достаточно высокой, чтобы Ворону пришлось как следует разогнаться, чтобы взять ее. Но он справился. Зоя натянула поводья, останавливая Ворона, и повернулась к Чарли. Тот широко улыбался, в карих глазах сверкало восхищение. — Великолепно! — воскликнул он. — С такими данными мы разработаем для вас самую эффектную программу. Зоя лучезарно улыбнулась: — Спасибо. Я могу немного поскакать в полях? Ворон застоялся — ему надо подвигаться побольше. — Конечно. Когда вернешься, приходи — обсудим программу. Зоя кивнула и развернула Ворона: — Давай, мальчик — пошли погуляем. И не утруждаясь ехать до калитки, они перемахнули прямо через невысокий забор, окружавший тренировочную площадку. Чарли присвистнул им вслед. Начав с умеренной рыси, некоторое время спустя Зоя пустила Ворона в галоп. Теплый ветер бил в лицо и трепал собранные в хвост волосы, под ногами Ворона шелестела трава. Как же она, оказывается, соскучилась по этому чувству простора, по свободе лететь вперед, ни о чем не думая, просто наслаждаясь единением со своим конем. Не хватало только Пина, с которым можно было бы скакать наперегонки. Доехав до небольшой речушки, Зоя спешилась, чтобы дать Ворону отдохнуть, напиться и пощипать травы, а сама огляделась. Во Флориде она оказалась впервые — их семья жила гораздо севернее. Прерия простиралась вперед, насколько хватало глаз. Только справа виднелись невысокие горы. Густая трава, перемежающаяся обилием желтых и синих цветов. Зоя обернулась назад. Они далеко отъехали от школы — так, что она скрылась за горизонтом. Но Зоя не боялась заблудиться в незнакомом месте: чутье Ворона приведет их обратно, даже если она потеряет направление. Возвращались они уже спокойной рысью и добрались до школы только к обеду. Зоя отвела Ворона в денник, принесла ему воды и отрубей, и отправилась пообедать сама. На выходе из денника она встретилась с Мэри. На этот раз она была в костюме для верховой езды, вместо повседневной одежды, а золотистые волосы были заплетены в тугую косу. В поводу она вела изящную белую лошадку. — Привет! — радостно улыбнулась Мэри. — Как первый день? — Прекрасно, — Зоя улыбнулась в ответ. — Только вот Элис, похоже, я сильно не нравлюсь. Мэри фыркнула и отмахнулась: — Не обращай внимания — ей никто не нравится. Она лучшая наездница у нас, но сколько ж у нее гонору… — Заметно, — хмыкнула Зоя. — Ничего, мне не привыкать. Мэри хихикнула: — В каждой конной школе есть своя Элис? Зоя кивнула: — Нашу зовут Мия. — Расскажи про свою школу, — попросила Мэри. — Или нет. Ты, наверное, обедать собиралась. А мне надо еще Красотку отвести в стойло. Кстати, я же вас не представила. Знакомься, Зоя, это Красотка. Встретимся тогда где-нибудь после обеда. Ее манера тараторить, резко перескакивая с одного на другое, немного сбивала с толку, но Зоя начала уже привыкать. Она с улыбкой кивнула, и на том они и расстались.
*** Оставшиеся до соревнований несколько дней были заняты постоянными тренировками. Так что даже скучать было особенно некогда. Если не считать того, что сама обстановка постоянно напоминала о тех, кого Зоя оставила в Англии. Она сдружилась с Мэри, у нее установились прекрасные отношения с другими девушками, обучавшимися в «Хани ридж стейблз» и с Чарли. Она даже не особенно конфликтовала с Элис. Хотя та пыталась ее задирать, но, не получая реакции, в конце концов отстала. Однако здешние подруги не могли заменить Бекки, Джейд и Габи. Не говоря уже о том, как остро не хватало Пина. Но Зоя сосредоточилась на работе, утешая себя тем, что сможет повидаться со всеми на каникулах. И вот наступил день отборочных соревнований. Зоя почти не спала накануне, жутко переживая, и утром за завтраком ей кусок в горло не лез. Хотя она сама не понимала, чего так нервничает. В конце концов, это не первое ее соревнование. А кроме того, даже если она не выиграет, от этого не зависит вся ее судьба — ничего страшного не случится. Хотя выиграть, конечно хотелось. Хотелось доказать в первую очередь себе, что она способна на это. Что, если бы не обстоятельства, она бы выиграла и тогда в Англии. Родители, конечно же, заметили ее состояние. — Зоя, поешь хоть немного, — сочувственно произнесла мама, пододвигая к ней омлет с беконом. — Силы тебе еще понадобятся. — И не беспокойся — на этот раз ты точно выиграешь, — с задорной улыбкой сказал папа. — Мы же знаем, что ты лучшая. Зоя невольно рассмеялась, и нервозность немного улеглась. — Спасибо, пап. Тот подмигнул ей в ответ. Глядя на Рози, уплетающую гренки за обе щеки, Зоя последовала маминому совету и заставила себя поесть. Родители с Рози проводили ее до конюшен, после чего ушли, чтобы присоединиться к зрителям. Она взнуздала Ворона и ждала своей очереди, мысленно в который раз повторяя фигуры выступления, когда зазвонил телефон. Зоя настолько погрузилась в предстоящее выступление, что от внезапно заигравшей мелодии испуганно подпрыгнула. Звонил Пин. Сердце забилось еще быстрее, теперь уже совсем по другой причине. — Привет, — улыбнулась Зоя, ответив на вызов. — Привет, — Пин улыбнулся ей в ответ. — Как настроение? — Бодрое, — ответила Зоя, с удивлением поняв, что это так и есть. — Прекрасно. Вы с Вороном лучшие, и скоро все там это поймут. Зоя засмеялась, растроганно покачав головой: — Ты просто необъективен. — Моя необъективность тут совершенно ни при чем, — возразил Пин. Зоя подумала, что ей невероятно повезло познакомиться с ним, и неожиданно для самой себя выпалила: — Я люблю тебя. Пин замер на мгновение, а потом просто ответил: — Я тоже тебя люблю. Сияющая улыбка сама по себе расплылась на лице. В это мгновение Зоя чувствовала, что действительно способна на что угодно. — Мэри Майерс, на арену, — донесся усиленный громкоговорителем голос. — Зоя Филиппс, приготовиться. — Мне пора, — с сожалением произнесла Зоя — прощаться совершенно не хотелось. — Пожелай мне удачи. — Тебе она не нужна, — уверенно заявил Пин. — Ты обязательно победишь. Зоя послала ему воздушный поцелуй и прервала связь, внутренне собравшись. Сейчас надо выбросить из головы все посторонние мысли и сосредоточиться на выступлении. Погладив Ворона по блестящей черной шее, она вывела его из денника, направившись к арене, где сейчас выступала Мэри. И вот раздались аплодисменты, возвещающие окончание выступления. Зоя глубоко вдохнула, застегнула жокейку и запрыгнула в седло, готовясь к выходу. — Удачи! — улыбнулась ей Мэри, когда пересеклась с ней, ведя Красотку в денник. — Спасибо, — улыбнулась Зоя в ответ. — Зоя Филиппс на арену, — объявили в громкоговоритель. — Элис Зидфорд, приготовиться. Зоя еще раз глубоко вдохнула и направила Ворона на выход. — Зоя Филиппс, — представилась она, подъехав к судейскому столу. — А это Ворон. Она проехала круг для разминки, после чего направила Ворона к первому барьеру — калитке. Ворон легко взял ее. Затем тройник. И шлагбаум. Единственное, за что Зоя беспокоилась — это канава. Поскольку Ворон всё еще беспокойно реагировал на воду. Зоя могла только надеяться, что он не заартачится в самый неподходящий момент. Но обошлось — Ворон перелетел через канаву, даже не запнувшись. К тому моменту, когда они прошли все положенные шестнадцать препятствий, Зоя уже улыбалась. И судьи, отпуская ее, улыбались тоже. Так что она покинула арену в самом оптимистичном настроении. Они отлично выступили — она знала это, — а всё остальное не так уж и важно. Едва спешившись, Зоя попала в объятия родителей. — Ты была великолепна! — воскликнул папа. — Я так горжусь тобой дорогая, — со слезами на глазах произнесла мама. — Шикарное выступление, — одобрила Рози, и Зоя невольно фыркнула на ее снисходительную мину. — Спасибо, — улыбаясь до ушей, сказала Зоя. — Это всё Ворон. Мама снова обняла ее. Объявления результатов Зоя ждала уже совершенно спокойно. Ну ладно, почти спокойно. Еще полчаса ожидания, и участники вышли к столу судей для объявления результатов. — Я, наверное, ничего не получу, — нервно прошептала Мэри, накручивая на палец кончик косы. — Красотка споткнулась перед самой крестовиной. Правда, всё равно перепрыгнула, но… — Уверена, это не страшно, — прошептала в ответ Зоя. Элис рядом презрительно хмыкнула, но они обе проигнорировали ее. Из-за судейского стола встала невысокая мулатка и открыла конверт. — Победителем единогласно признана… — женщина сделала паузу. — Зоя Филиппс. Зоя едва поверила ушам. Радостно взвизгнув, она даже подпрыгнула. Мэри рядом засмеялась. Элис смерила ее возмущенным взглядом. Судья тепло улыбнулась ей: — Поздравляю, мисс Филиппс. Вы получаете место в юношеской сборной штата Флорида. — Спасибо! — с сияющей улыбкой ответила Зоя. Она чувствовала себя так, словно у нее за спиной выросли крылья. — Поздравляю! — Мэри крепко обняла ее, и Зоя обняла ее в ответ. Едва Мэри отпустила ее, как ее тут же схватила в охапку мама, а потом папа. Даже всегда изображавшая из себя великосветскую леди Рози радостно подпрыгивала. — Ты знаешь, я не разделяю твоего увлечения этими животными, — заявила она, — но я рада за тебя. Зоя со смехом обняла ее. — Спасибо, сестренка. Так обнимающейся кучей-малой они и пошли в кафе праздновать. На следующий день родители с Рози уехали домой, а Зоя осталась тренироваться уже в юношеской сборной. Они располагались в той же конноспортивной школе, но в других конюшнях. Тренировал ее по-прежнему Чарли, новые товарищи встретили дружелюбно, но Зоя по-прежнему больше всего общалась с Мэри. С ней было легко и весело почти как с Джейд и Бекки. Почти.
*** Приближалось Рождество. И если поначалу Зоя с нетерпением ждала праздника, то позже его приближение наоборот начало вызывать уныние. Как ни хотелось ей уехать на каникулы в Англию, она быстро поняла, что не может бросить Ворона так надолго в одиночестве. Ну, не совсем в одиночестве, конечно — в конюшне найдутся люди, которые позаботятся о нем. Но Зоя знала, что он будет скучать по ней, не меньше, чем она по нему. И она не хотела, чтобы он подумал, будто она его бросила. А везти его с собой, чтобы через неделю проделать весь путь по океану обратно — слишком жестоко. Так что, мысленно попрощавшись с надеждой повидаться с друзьями, Зоя приняла решение остаться во Флориде, пытаясь утешиться тем, что на каникулы к ней обещали приехать родители и Рози. Здесь во Флориде зима была одним названием — ни снега, ни холода. Не то чтобы на острове был такой уж мороз, но все-таки не почти летнее тепло. О снеге во Флориде и не слыхали. А вместо елок, которых здесь не водилось, на Рождество наряжали пальмы. Впрочем, наряжать пальмы было даже забавно, как и развешивать украшения по конюшням. И все-таки для по-настоящему праздничного настроения чего-то не хватало. Или кого-то. Последний день перед каникулами начался для Зои как обычно — в деннике Ворона. Закончив убираться и чистить своего коня, Зоя положила щетки на место и погладила Ворона по шее. Тот в ответ склонил голову, мягко фыркнув, обдавая ее потоком теплого воздуха. — Завтра приедут мои родители, — сообщила Зоя Ворону, и тот, будто понимая, ткнулся мягким носом ей в плечо; Зоя тихонько засмеялась. — Да, я рада, что они приезжают. Но знаешь… Я скучаю по острову. Думаешь, стоит вернуться обратно? Ну, не прямо сейчас, а когда учебный год закончится. Ворон снова фыркнул, и Зоя обняла его за шею. — Я знаю, ты тоже по ним скучаешь. Она отстранилась, ласково проведя ладонью у него между ушами. И вдруг Ворон вскинул голову и негромко заржал. — Что такое, мальчик? Он нетерпеливо ударил в землю передним копытом. Зоя нахмурилась: что могло его так взволновать? На конюшне сейчас почти никого не было. Может, конокрады, как тогда на острове? Ворон снова заржал. — Ш-ш-ш, тише, — попыталась успокоить его Зоя — если действительно кто-то посторонний пробрался на конюшню, лучше не привлекать его внимание. — Вот, держи конфету. Но Ворон отказался от предложенного лакомства, хотя обычно мятные конфеты поглощал сразу. Зоя обеспокоилась еще сильнее. — Ты слишком много кормишь его сладостями, — вдруг раздался сзади очень знакомый голос. — Совсем разбалуешь. Зоя резко развернулась, не веря своим ушам. Но слух ее не подвел: у входа в денник стоял улыбавшийся Пин, небрежно прислонившись плечом к косяку двери. — Пин! В следующую секунду Зоя уже влетела в его объятия, изо всех сил обхватив его руками и прижавшись лицом к груди. — Как ты здесь оказался? — восхищенно прошептала она. — Сюрприз? — крайне довольным тоном ответил он. Зоя счастливо засмеялась и немного отстранилась, чтобы посмотреть ему в лицо, однако не разрывая объятий. Как же она по нему соскучилась! — Отличный сюрприз. — Рад, что тебе понравилось, — ухмыльнулся Пин. Ворон снова заржал, и Пин отпустил Зою, чтобы подойти поздороваться с ним. — Да, я тоже счастлив тебя видеть, — сказал он, погладив его по морде и протянув зеленое яблоко. — Держи. Это гораздо полезнее, чем сладости, которыми кормит тебя хозяйка. — Эй! — возмутилась Зоя, шутливо шлепнув его по плечу. Пин только усмехнулся. Ворон с готовностью схрупал предложенное угощение. — Ты надолго? — спросила Зоя, прижавшись щекой к его плечу. — До конца каникул, — Пин отдал Ворону остатки яблока и повернулся к ней, снова заключив в объятия. — Если ты, конечно, не против. — Что за вопрос? — фыркнула Зоя. — Я счастлива. — Это хорошо, — Пин слегка наклонился к ней. — Потому что было бы обидно потратить деньги на самолет, чтобы сразу… Он не договорил, поскольку Зоя заткнула его поцелуем. В этот момент в душе наконец-то возникло по-настоящему рождественское настроение. — Зоя? В денник внезапно влетела Мэри, и Зоя с Пином оторвались друг от друга. — Ой, — она замерла на месте и смущенно улыбнулась. — Извините. Я не знала, что ты не одна. — Ничего страшного, — Зоя кашлянула и выпуталась из объятий Пина. — Ты что-то хотела? — Вообще, собиралась пригласить тебя на прогулку, но у тебя, похоже, уже есть компания, — Мэри оправилась от первоначального смущения и теперь хитро улыбалась, с намеком посмотрев на Пина. — Представишь своего кавалера? Пин включил герцога и изобразил галантный поклон: — Питер Хоторн, к вашим услугам, мисс. Только что руку не поцеловал. Мэри ошарашенно моргнула, и Зоя фыркнула. — Пин, это Мэри. Мэри, это Пин. Обычно он нормальный парень, но иногда вспоминает, что он герцог. Не обращай внимания. — Эй! — оскорбленно воскликнул Пин. Мэри засмеялась: — О! Тот самый Пин? Теперь понятно. — М-м, ты обо мне рассказывала? — довольно произнес Пин и притянул Зою обратно к себе, обняв ее со спины. Зоя закатила глаза, но всё равно откинулась ему на грудь и кивнула Мэри. Та ухмыльнулась еще шире: — Ну тогда я точно лишняя. Зоя понадеялась, что на ее темной коже румянец не слишком заметно. Мэри подмигнула ей, и ее как ветром сдуло. — Вообще, прогулка звучит неплохо, — задумчиво заметил Пин, уткнувшись носом ей в макушку. — Если, конечно, кто-нибудь одолжит мне лошадь. Зоя отстранилась, чтобы повернуться к нему лицом. — Это можно устроить. И мне нравится твоя мысль, — после короткой паузы она тихо добавила: — Я скучала по скачкам с тобой. Пин широко улыбнулся: — Я тоже. И вот они несутся по прериям, и ветер свистит в ушах. Зоя всегда любила это ощущение свободы и полета. Но еще больше ей нравилось то, что она не одна, что рядом равный ей наездник. Возвращались к конюшням они уже спокойным шагом, болтали обо всем на свете, делились новостями, которые не успели рассказать по телефону, или даже молчали, просто наслаждаясь обществом друг друга. Возле калитки их встречал Чарли. — Кто твой друг, Зоя? — спросил он, как только они подъехали достаточно близко. — Нам бы не помешал в команде такой наездник. И хотя говорил он весело, в нем чувствовалось странное напряжение. Но секунду спустя Зоя решила, что ей показалось. Тем более что Пин вовсе ничего не заметил и улыбнулся Чарли: — Благодарю за лестное предложение, но я связан обязательствами с другим местом. Здесь я всего лишь в гостях. — Жаль, — Чарли улыбнулся в ответ, и теперь в его голосе, вопреки смыслу высказывания, прозвучало явственное облегчение. На этот раз Пин тоже это почувствовал и вопросительно посмотрел на Зою. Она пожала плечами. Она понятия не имела, что такое происходит с Чарли. — Вы действительно великолепный наездник, — продолжил тем временем Чарли. — Я наблюдал, как вы с Зоей скакали по прериям. — Спасибо, мне говорили, — ответил Пин и спешился. Зоя последовала его примеру, и они повели лошадей в загон. Чарли явно хотел спросить что-то еще, но передумал и, отговорившись делами, ушел. — Кто это? — спросил Пин, когда они вошли в загон и принялись снимать со своих лошадей сбрую. — Чарли — наш тренер. — Это уже становится традицией, — непонятным тоном заметил Пин, снимая седло. — Что именно? — не поняла Зоя. — То, что тренеры влюбляются в тебя, — Пин хлопнул лошадь по крупу, отправляя ее гулять, а потом посмотрел прямо на Зою. — Чарли вовсе не… — возразила она, сложив амуницию на землю, а потом выпрямилась и в свою очередь посмотрела на него. — О, Боже, он правда?.. Это многое объясняет… Пин фыркнул: — Хочешь сказать, ты не замечала до сих пор? Зоя растерянно помотала головой, а потом тяжело вздохнула: — Только этого мне не хватало. Пин рассмеялся: — Только ты можешь не заметить, что парень по тебе сохнет. В свою очередь отпустив Ворона гулять, Зоя надулась и шутливо пихнула его в плечо: — Хватит надо мной смеяться! Как же — перестанет он! — Нет, я теперь опасаюсь тебя здесь оставлять — еще уведет какой-нибудь ковбой. Но несмотря на весело прищуренные глаза и широкую улыбку, Зоя почувствовала в его шутке долю правды. Он действительно боялся потерять ее. Поэтому она обняла его за талию и с улыбкой, но серьезным тоном произнесла: — С тобой не сравнятся никакие ковбои. Одарив ее внимательным взглядом, Пин кивнул: я доверяю тебе. Момент разрушил зазвонивший телефон. Вздохнув (и подавив желание ругнуться), Зоя достала телефон из кармана рубашки. Звонила мама. — Ой, блин, совсем забыла об их прилете! — ужаснулась Зоя, отвечая на вызов. Пин рядом сдавленно фыркнул, явно пытаясь не рассмеяться в голос. И Зоя пронзила его грозным взглядом, одновременно начав говорить: — Привет, мам. Извини, я немножко увлеклась и забыла. Вы уже прилетели? Пин взглядом нисколько не впечатлился и продолжал ехидно улыбаться. — Я уж подумала, с тобой что-то случилось, — нервно ответила мама, и Зоя виновато поморщилась. Мама всегда жутко переживала за них с Рози, и стоило одной из них (как правило Рози) исчезнуть на пару минут, как она тут же впадала в панику. — Извини-извини, я не хотела тебя пугать. Со мной всё в порядке, просто правда совсем забыла. — Я же тебе говорил, — раздался на заднем фоне папин голос, и Зоя невольно улыбнулась. Мама сделала глубокий вдох в явной попытке успокоиться. — Ладно, мы тогда едем прямо к тебе. Скоро будем. — Пока, — повесив трубку, Зоя посмотрела на Пина. — Пойдем со мной встречать моих родителей? — Чтобы твоя мать четвертовала меня как причину своих седых волос? — хмыкнул Пин, и Зоя закатила глаза, но потом уже серьезно добавил: — Конечно. И она радостно улыбнулась. Рождественские каникулы обещали стать чудесными.
До квартиры они добрались раньше родителей. Когда последние появились, мама всё еще выглядела взбудораженной, но уже радостно улыбалась, обнимая Зою, и не стала упрекать ее в потрепанных нервах. Зоя ужасно по ним соскучилась — больше, чем когда жила в Англии у дедушки. Возможно, потому что там рядом были другие близкие люди. А здесь по-настоящему близким так никто и не стал. В этот момент Зоя отчетливо осознала, что соскучилась не только по семье, но и по острову. Учиться в «Хани ридж стейблз» было увлекательно, но… кажется, это все-таки был не ее путь. В первой радости встречи, за суматошными объятиями никто не заметил Пина. Тем более что он тактично отступил, чтобы не мешать воссоединению семьи. Первой на него обратила внимание мама. Отпустив Зою из удушающих объятий, она увидела его, стоявшего в стороне возле окна. — Пин? — удивленно произнесла она, тем самым привлекая к нему внимание остальных. — Добрый день, мистер Филиппс, миссис Филиппс, Рози, — поздоровался он. — Привет, мистер Скулы, — небрежно ответила Рози. — Не знала, что ты тоже здесь. — Так вот в чем — точнее, в ком — причина твоей забывчивости, — лукаво ухмыльнулся папа и подмигнул Зое. Она почувствовала, что краснеет. Пин зато ни капли не смутился. — На самом деле это не моя вина, — весело возразил он, — а Ворона. — Ага! — торжествующе воскликнула Рози. — Я же говорила, она на конюшне! Зоя фыркнула и легонько пихнула ее локтем. Рози сделала большие глаза, всем своим видом выражая: разве я не права? Папа засмеялся и предложил: — Останешься с нами поужинать, Пин? Тот кивнул. И тут Зоя вспомнила, что, забыв о приезде родителей, забыла и пополнить свои запасы. — Эм… Вообще-то у меня практически не из чего готовить, — смущенно призналась она. — Может, сходим в кафе? — Отличная идея, — согласилась мама. — Вся в тебя, — заявил папа, лукаво ухмыльнувшись маме. Пин явно усиленно старался не начать смеяться, и Зоя одарила его устрашающим взглядом, который он нагло проигнорировал. Более того, вид у него стал еще веселее.
Посиделки в кафе были веселыми и уютными. Зое казалось, что еще ни разу в жизни она так много не говорила. Пин больше молчал. То ли по своей природной неразговорчивости, то ли не желая мешать семейному общению. А скорее всего, и то, и другое вместе. Но когда мама или папа обращались к нему, было заметно, что он чувствует себя здесь вполне свободно и комфортно. Зоя подумала, как сильно он изменился по сравнению с тем нелюдимым замкнутым мальчиком, с которым она познакомилась когда-то летним днем. Возвращаясь после ужина, родители незаметно ушли вперед, утянув за собой Рози, оставив Зою с Пином позади на приличном расстоянии. Она сильно подозревала, что они сделали это нарочно, и подумала, что у нее лучшие на свете родители. Они медленно шли по освещенным фонарями и неоновыми вывесками улицам, держась за руки. — Совсем забыла спросить: где ты остановился? — поинтересовалась Зоя, когда они уже подходили к ее дому. — В отеле на соседней улице, — Пин махнул свободной рукой в ту сторону. — Значит, будем рядом, — Зоя довольно улыбнулась. — Чудесно. Потом они долго целовались возле подъезда, когда родители с Рози уже ушли в квартиру. Поднимаясь к себе, Зоя чувствовала себя абсолютно счастливой и улыбалась как дурочка.
Зорко одно лишь сердце, самого главного глазами не увидишь (с)
Посмотрела фильм "Ледибаг. Пробуждение". Вообще не поняла, чего народ так возмущался. По-моему, шикарный фильм. Мне лично понравилось даже больше, чем сериал. Сюжет хороший, песни классные, диалоги шикарные. Особенно если смотреть в оригинале. И дело даже не в погрешностях перевода, а в актерах озвучки. Такое чувство, что наши играть вообще не умеют (или просто не напрягаются). Начала смотреть в дубляже, поняла, что не могу выносить эти неестественные интонации, с трудом нашла все-таки оригинал, и совсем другое впечатление. Полфильма смеялась, полфильма плакала.
Истерично было, как Маринетт толкнула Хлою, и на ту пролилась капля кофе - и такая замедленная съемка, как капля летит на Хлою под какую-то оперную арию. Интересно, что когда Маринетт впервые встречает Адриана, она опрокидывает книги и ей в руки падает книга с черной кошкой на обложке
Появление Тикки - просто восторг! Вылетает такая и начинает восхищаться: - О, люди открыли электричество! И девочки носят брюки - давно пора! Офигевшая Маринетт начинает визжать. Тикки (философски): Всё время забываю, что на этом моменте они всегда кричат. И ее песня, когда она рассказывала Маринетт, что та должна стать Ледибаг - тоже шикарная. Одна из моих любимых.
Встреча Ледибаг с Черным Котом - еще одна прелесть. Кот (пафосно): Я герой, который спасет мир! Ледибаг (ехидно): С помощью чего? Колокольчика? Кот: А ты кто? Супер-арбуз? И чуть позже, кто-то из гражданских при их появлении: - Это арбуз, что ли? Кот (сидящий на ожившей горгулье: Я же говорил.
И как они ругались на глазах обалдевшего мастера Фу. Мастер Фу: Прежде чем, интересоваться, кто я, вы должны поинтересоваться, кто вы. Ледибаг: Ну, мы это и так знаем. Он полоумный. Кот: Может, я и полоумный, зато не похож на арбуз. И давай: - Полоумный! - Арбуз! Пока мастер Фу не рявкнул: Заткнитесь!
И потом Кот уже ласково называл ее "мой арбуз", а Ледибаг его - "бродячий кот".
Отец Маринетт, спрятавшийся в шариках, чтобы проследить за ней - это было истерично.
Плагг и его манера утешать: - Мой тебе совет: не влюбляйся в девушку, которая не продавец сыра.
Зорко одно лишь сердце, самого главного глазами не увидишь (с)
У нас была морозная радуга
А какая красота у нас в парке музея! Настоящая Рождественская сказка. Хотелось сфотографировать, но после всех этих групп у меня не хватило энергии еще раз специально сходить.
Зорко одно лишь сердце, самого главного глазами не увидишь (с)
Название: Родной конец Вселенной Фандом: Шерлок Автор: cygne Бета: raliso Размер: мини Пейринг/Персонажи: Майкрофт, Шерлок/Молли, мистер Холмс/миссис Холмс, Джон. Категория: джен с элементами гета Жанр: постканон, повседневность Рейтинг: PG-13 Краткое содержание: Никогда еще Майкрофт не испытывал столь сильного нежелания отмечать Рождество в родном доме. Примечание: В названии использована строчка из песни Алексея Иващенко и Георгия Васильева «Моя семья».
читать дальшеМайкрофт задержался в офисе допоздна. Дел всегда хватало, а все его сотрудники накануне Рождества стремились уйти домой пораньше. Даже Антея, заглянув поинтересоваться, не нужно ли чего (и получив отрицательный ответ), попрощалась и ушла. Его это совершенно устраивало. Возвращаться в пустой дом не хотелось, а работа помогала занять голову и прогнать неприятные мысли. Обычно Рождество они с Шерлоком встречали у родителей. И как бы ни ворчали, в глубине души оба любили эти ежегодные сборища. Но сейчас… Родители всё еще злились на Майкрофта из-за Эвр, и ему совершенно не хотелось показываться им на глаза. В голове до сих пор звенел возмущенный голос матери, когда она отчитывала его, и полные упрека глаза отца. Ты подвел нас, Майкрофт, — эхом звучало снова и снова. Он плохо старался! Майкрофт устало потер лицо и попытался сосредоточиться на документах. И когда ему это почти удалось, пиликнул телефон. Майкрофт тяжело вздохнул. Сообщение от Шерлока. Молясь, чтобы это не оказалось очередной безумной авантюрой, Майкрофт открыл сообщение. «Ты где? Забыл о ежегодной повинности?» Он невесело усмехнулся. Шерлок явно не горел желанием встречаться с родителями в одиночку. Но тут Майкрофт ничем не мог ему помочь. К тому же братец вроде бы собирался взять с собой мисс Хупер и доктора Ватсона. Так что будет кому отвлечь на себя внимание мамочки. «Я не поеду», — напечатал он. Шерлок прочитал сообщение, но ничего не ответил. Даже никаких объяснений не потребовал, как ни странно. Еще немного подождав, Майкрофт вернулся к работе. Доносившееся с улицы, несмотря на закрытые окна, пение Рождественских гимнов отвлекало, но он сумел абстрагироваться от окружающего праздничного бедлама. До тех пор, пока дверь его кабинета не распахнулась и на пороге не нарисовался Шерлок в своем любимом пальто и повязанном вокруг шеи синем шарфе. — Почему? — спросил он, не утруждаясь приветствиями. Майкрофт иронично приподнял брови: — И тебе добрый вечер, дорогой брат. Проигнорировав его, Шерлок сел в кресло напротив стола и требовательно уставился на него. Майкрофт вздохнул и сдался. Эту игру в гляделки Шерлок мог вести бесконечно, и проще сразу дать ему желаемое. — У меня много дел, — ответил он полуправду. Шерлок одарил его скептичным взглядом, явно не поверив ни на йоту. Немного помолчав, он спросил: — Ты боишься, что ли, с ними встречаться? — Ничего я не боюсь, — огрызнулся Майкрофт. — Мне надо работать, так что… — Боишься, — уверенно перебил его Шерлок. Майкрофт открыл рот для возражений, но передумал и демонстративно уставился в документы. Спорить с Шерлоком — дело бесполезное. Тем более, что он, в сущности, прав. Следовало сразу понять, что так легко отделаться не удастся. Будто он не знал своего брата. Шерлок резко встал и вырвал папку из рук Майкрофта, не обращая внимания на его громкие протесты. — Значит так, Майк. Ты сейчас поднимаешь свою задницу и едешь со мной к родителям. Я не собираюсь отдуваться в одиночку. Майкрофт онемел от изумления, наверное, впервые в жизни. Шерлок уже сто лет не называл его Майком. И от этого дурацкого сокращения в груди неожиданно разлилось такое тепло, что он покорно позволил вытащить себя из кабинета на улицу, где крупными хлопьями падал снег и торопились по домам радостно улыбающиеся люди. На улице ждало такси, но тут Майкрофт воспротивился: — Уж если мы едем, то на моей машине. — Ты же отпустил водителя, — возразил Шерлок. Майкрофт одарил его снисходительным взглядом: — Только потому, что я предпочитаю пользоваться услугами водителя, не значит, что я не способен водить сам, брат мой. Шерлок определенно удивился, что пропустил такую существенную деталь. В его лице ничто даже не дрогнуло, но Майкрофт слишком хорошо его знал и прекрасно умел считывать его реакции. Он усмехнулся с тем покровительственным выражением, который бесил Шерлока с детства, и тот насупился как маленький ребенок. В серых глазах сверкнула решимость. Майкрофт невольно насторожился: такое настроение редко заканчивалось чем-то хорошим. Но сейчас Шерлок только кивнул: — Хорошо. Сначала заедем к Джону. — Ты в курсе, что у меня нет детского кресла? — поинтересовался Майкрофт, забираясь в машину. — У Джона есть, — беспечно отмахнулся Шерлок. К счастью, остановку сделали только одну, поскольку мисс Хупер ждала их у доктора Ватсона. К несчастью, Рози, недовольная поездкой в столь поздний час, сначала тихонько хныкала, а потом зарыдала в голос. У Майкрофта аж голова заболела: у него никогда не хватало терпения на маленьких детей. Единственное — к счастью, давно уже взрослое — исключение сидело сейчас рядом с ним с крайне довольным видом, явно что-то обдумывая. Так что ради всеобщего спокойствия Майкрофт не стал высказывать свое недовольство и сосредоточился на дороге. К тому моменту, когда они выехали из города, Рози затихла и, кажется, уснула. Майкрофт вздохнул с облегчением. И заработал насмешливый взгляд Шерлока. Мимо проплывали темные поля, Шерлок уткнулся в телефон, мисс Хупер тихонько переговаривалась с доктором Ватсоном на заднем сиденье. Если бы не мысль о предстоящей встрече с родителями, Майкрофт мог бы испытывать почти умиротворение. Увы, дорога закончилась гораздо быстрее, чем ему хотелось бы. Припарковавшись возле дома, Майкрофт сделал вид, будто возится с машиной, позволив остальным уйти вперед, изо всех сил оттягивая момент встречи. Шерлок наверняка понял причину его неторопливости, но ничего не сказал. К тому моменту, когда Майкрофт вошел в раскрытую парадную дверь, мама уже обнимала Шерлока, что тот воспринял со стоическим терпением и страдальческим выражением лица. Мисс Хупер и доктор Ватсон, который держал на руках по-прежнему спавшую Рози, стояли позади с глупейшими улыбками на лицах. Шерлок наконец выпутался из маминых объятий, чтобы обернуться к мисс Хупер и подтолкнуть ее вперед. — Мама, папа, — торжественно заявил он. — Это Молли. Он не соизволил больше ничего добавить, но родители сами прекрасно всё поняли и обратили на мисс Хупер предвкушающие улыбки. Та покраснела, смущенно потупилась, бросила быстрый взгляд на Шерлока и снова на хозяев дома. — Приятно познакомиться, миссис Холмс, мистер Холмс, — тихо произнесла она. — О, зовите нас по именам, дорогая, — тут же предложила мама и повернулась к доктору Ватсону. — Рады снова видеть вас, Джон. А это, наверное, Рози? — Пойдемте я провожу вас в вашу комнату, чтобы вы могли ее уложить, — предложил отец. Они с доктором Ватсоном ушли, и только тогда мама обратила внимание на замершего у дверей Майкрофта. — Здравствуй, Майкрофт, — ровным тоном произнесла она. Не «Майк». И хотя он всё время возмущался, когда она сокращала его имя, теперь нехватка этой раздражающей детали почему-то причиняла боль. Майкрофт отмахнулся от неуместных сантиментов. Его мама обнимать не стала, а просто предложила проходить всем в столовую. Что ж, он и не думал, что будет легко. Шерлок бросил на него странный взгляд, но опять-таки воздержался от комментариев. Мама занялась праздничным ужином, Молли вызвалась ей помочь, и они принялись хлопотать. Вернулись папа с доктором Ватсоном, увлеченно обсуждая особенности развития детей второго года жизни. Сидевший в кресле у окна Шерлок отключился от окружающего, наверняка, обдумывая очередное дело. Майкрофт налил себе пунша и устроился в дальнем углу, впервые чувствуя себя чужим в родном доме. Он всегда так ворчал на подобные семейные сборища, считая их бестолковой тратой времени, а сейчас вдруг отчаянно захотелось вернуть былые времена, когда мама вопреки всем его возражением называла его Майки, а папа расспрашивал о работе. Праздничная атмосфера ощущалась буквально в воздухе, в каждом огоньке гирлянд, украшавших комнату, в мерцающей разнообразными игрушками елке, в непринужденной болтовне находившихся здесь людей. Вот только Майкрофт был словно исключен из нее. Сейчас он осознал, почему так не любил Рождество. В этот праздник особенно остро чувствуется одиночество, которое в остальное время удается игнорировать. Майкрофт встал и тихонько вышел. Ему срочно надо было проветриться и покурить. Снег перестал падать, но на улице было довольно-таки зябко, и Майкрофт пожалел, что вышел в одном пиджаке. Однако возвращаться в дом, чтобы одеться теплее, не хотелось. Так что он зажег сигарету и остался стоять у ворот. Здесь было темно и тихо, и это приносило некоторое умиротворение. Сзади раздался звук открывшейся двери и следом легкие шаги — слишком легкие для Шерлока. Несколько мгновений спустя рядом с ним встала Молли Хупер, кутаясь в толстый синий кардиган. Темно-русые волосы вместо обычно хвоста рассыпались по плечам. Похоже, Шерлок успел стянуть с ее волос резинку — в последнее время он так делал при первой же возможности. — Майкрофт? — неуверенно позвала она. — Мисс Хупер, — ровным тоном ответил он словно на светском приеме. — Всегда так официально, — вздохнула она. — Мы ведь семья. Почти. Майкрофт ничего не ответил в надежде, что молчание ей надоест и она уйдет. Ему следовало бы догадаться, что женщина, которая в состоянии столько времени терпеть Шерлока так просто не сдается. — У вас что-то произошло с родителями? — спросила мисс Хупер. Майкрофт уже хотел сказать, что ее это совершенно не касается, но почему-то не сказал. — Они злятся на меня из-за того, что я скрыл, что Эвр жива, — вместо этого честно ответил он. — Шерлок тоже сначала злился, — согласилась она. — Но потом понял, что ты не мог поступить иначе. Они тоже поймут. Майкрофт покосился на нее и не без ехидства заметил: — Рад, что в окружении Шерлока есть хоть один наблюдательный человек. А то мне временами кажется, что он выбрал другом доктора Ватсона, исключительно чтобы ярче блистать на его фоне. Молли фыркнула, но потом укоризненно покачала головой: — Ты несправедлив к Джону. Он хороший друг. Майкрофт пожал плечами, не став спорить с этим утверждением. Как когда-то с Виктором, он считал, что друг Шерлока не дотягивает до его уровня. Но, может, это не так уж и плохо. — Родители любят тебя. Даже если злятся, — вдруг заявила Молли. Майкрофт поперхнулся сигаретным дымом. Он закашлялся, невольно вспомнив, как точно также закашлялся Шерлок от его откровения. Похоже, в их семье разговор о чувствах у всех вызывает одинаковую реакцию. — Баловнем в нашей семье всегда был Шерлок, — с почти нежной усмешкой заметил Майкрофт, сам не зная зачем — не иначе как пресловутый дух Рождества пробудил в нем странную сентиментальность, ну или во всем виноват выпитый пунш. — Ему точно сойдет с рук любая выходка. Всегда сходила. Молли улыбнулась: — По нему заметно. А ты? — А я был старшим и потому ответственным за всё, — в голосе неожиданно для него самого прозвучала горечь. — Ты замечательный брат, Майкрофт, — тихо произнесла Молли, и он удивленно приподнял бровь. — Шерлок очень тебя любит. Он никогда в этом не признается, но ты центр его вселенной. Майкрофт усмехнулся и покачал головой: — Теперь уже нет. Молли весело улыбнулась: — Ладно. Мы можем поделить это место, — а потом серьезно добавила: — И ты сделал для Эвр всё, что мог. Всё, что считал правильным. Ты не виноват в том, что с ней произошло. Майкрофт хмыкнул: — Родители так не думают. Молли вздохнула: — Они просто были потрясены. Они поймут — дай им время. С этими словами Молли развернулась и пошла к дому. — Молли? — окликнул ее Майкрофт. Она обернулась и вопросительно посмотрела на него. — Я рад, что рядом с Шерлоком такая мудрая женщина. Молли солнечно улыбнулась и зашла в дом. Еще немного постояв — и окончательно замерзнув, — Майкрофт последовал ее примеру. Стол уже был накрыт — в центре красовалась внушительная жареная индейка, а вокруг устроились разнообразные салаты и закуски, — и, похоже, ждали только его. Неожиданно. Майкрофт думал, что его отсутствие проигнорируют. Мама бросила на него странный взгляд — уже не сердитый, как постоянно в последнее время, а как будто… виноватый. Виноватый? Майкрофт подавил желание протереть глаза. Что тут произошло, пока он мерз на улице? Прогнав эту мысль, он сел за стол рядом с Шерлоком. Разговор за едой, как и следовало ожидать, вертелся большей частью вокруг Молли. То есть родители расспрашивали ее обо всем на свете, от знакомства с Шерлоком до планов на будущее. Майкрофт не завидовал ей: мамуля могла быть весьма напористой. Однако Молли держалась неплохо. Хотя и смущалась, но отвечала бойко. Шерлок время от времени вставлял пару слов, но в основном предоставил ей отдуваться самостоятельно. По крайней мере Майкрофта никто не трогал, и он тихо радовался этому факту, погрузившись в мысли об оставленной в кабинете работе. Как вдруг мама сказала: — Майки, передай, пожалуйста, салат. Так, словно ничего не случилось, словно не она злилась на него и игнорировала столько времени. От удивления Майкрофт даже забыл возмутиться насчет имени и молча передал ей салат. И уловил довольную усмешку Шерлока. Она тут же исчезла, но он слишком хорошо знал брата, чтобы не заметить. Майкрофт подозрительно прищурился на него, но Шерлок состроил невинное лицо и повернулся к Молли. После ужина мама с Молли ушли на кухню мыть посуду, а доктор Ватсон пошел проверить дочь. И тогда папа вдруг сказал: — Прости нас, Майкрофт. Второй раз за этот вечер Майкрофт чуть не подавился воздухом (за неимением сигаретного дыма). Зато губы Шерлока приподнялись в едва заметной улыбке, а на лице появилось предвкушающее выражение, словно он весь вечер ждал именно этого момента. — За что? — спросил Майкрофт. Папа вздохнул: — За то, что взвалили на тебя слишком много ответственности. За то, что прятали голову в песок, когда дело касалось Эвр. И ты вынужден был справляться со всем в одиночку. Майкрофт сглотнул, гадая, не начались ли у него галлюцинации. Возможно, Шерлок проводил очередной эксперимент и опять что-то подмешал ему в пунш. Майкрофт покосился на брата, который наблюдал за ними с интересом естествоиспытателя. Точно что-то подмешал. Причем обоим. — То есть вы с мамой больше не злитесь на меня? — осторожно поинтересовался он. Папа поморщился и кивнул: — Прости за это тоже. Мы просто были потрясены открытием, что Эвр жива. Нам не следовало так накидываться на тебя. Если кого и стоит винить, так это Рудольфа. Да и… если подумать, возможно, его решение действительно было лучшим в той ситуации. Нам просто… нужно было время, чтобы всё осознать. Майкрофт пораженно покачал головой: — Молли сказала то же самое. — Молли — мудрая женщина, — крайне довольным тоном вставил Шерлок. — Согласен, — кивнул папа. Майкрофт усмехнулся и ехидно заявил: — Даже не сомневался, что женщина, которая сумеет завоевать твое внимание, брат мой, как минимум не будет дурой. Шерлок пожал плечами: мол, что есть то есть. Папа тихонько засмеялся. У Майкрофта вдруг возникло странное ощущение, будто он вернулся в детство, когда Рождество было праздником, а не просто еще одним днем в бесконечной череде рабочих дней. Когда он ждал подарков и семейных ужинов. Когда он вопреки холодному рациональному уму верил в чудо. И, похоже, Рождественское чудо только что произошло.
Зорко одно лишь сердце, самого главного глазами не увидишь (с)
Название: Не упусти свой шанс Фандом: Свобода действий Автор: cygne Бета: raliso Герои, пейринг: Зоя/Пин, ну и остальные будут мелькать в кадре, а также некоторое количество НП Размер: фиг знает пока Жанр: общий, повседневность, романтика, постканон Рейтинг: PG-13 Тип: гет Саммари: Зоя решает принять приглашение на соревнования и уезжает во Флориду.
Глава 1 читать дальшеПоговорить с Пином насчет приглашения на соревнования Зоя смогла только, когда праздник закончился и все гости разошлись. Оставив Артура убирать большой зал, они пошли в конюшню за своими лошадьми, чтобы вернуться домой. И тогда-то Зоя и достала письмо. — Я не знаю, что делать, — тяжело вздохнув, сказала она в заключение. — Я уже совсем решила остаться здесь, и тут приходит это. Пин помолчал, глядя куда-то в темные поля, а потом повернулся к ней и взял за руку. — Знаешь, мне сейчас очень хочется побыть эгоистом и умолять тебя остаться. Зоя хотела сказать, что в таком случае она точно останется, но Пин уже продолжил, ласково отведя упавший ей на лицо темный локон. — Но это твоя мечта, и я не могу просить тебя отказаться от своей мечты. Ты должна хотя бы попробовать, иначе рано или поздно пожалеешь. А я не хочу, чтобы ты о чем-то жалела. Особенно из-за меня. Зоя всегда знала, что ее парень невероятен, но в этот момент она почувствовала это так остро, что захотелось расплакаться. Вместо этого она порывисто обняла Пина, прижавшись щекой к его груди, когда он обнял ее в ответ. Принять решение легче не стало. В каком-то смысле стало еще тяжелее. Точнее не принять решение — Зоя уже знала, что последует совету Пина и ответит на приглашение. Тяжело было разрываться между двумя полюсами, к которым стремилось ее сердце. — У нас с тобой никогда не бывает просто, да? — тихо произнес Пин ей в макушку. Зоя издала полувсхлип-полусмех. — Точно.
*** Так вот она и оказалась на корабле, плывущем в Штаты. Сначала Зоя хотела лететь самолетом, чтобы всё приготовить и встретить Ворона уже по ту сторону океана. Но потом подумала о его последнем опыте путешествия по воде, представила, каково ему будет одному, и поняла, что должна быть рядом. Почти всё время Зоя проводила в его деннике. Он находился в трюме, так что Ворон не видел океан, но явно чувствовал, что его окружает вода. Зоя еще ни разу не видела его таким дерганным, и приходилось постоянно быть рядом, обнимать за шею, успокаивающе поглаживать. Только так он немного затихал, хотя продолжал тревожно фыркать и перебирать ногами. Зоя разговаривала с ним и думала о своем прощании с островом. Каким расстроенным выглядел дедушка. Как чуть ли не рыдали Бекки и Джейд, обнимая ее. С какой грустью прощалась Габи. Как печально улыбался Маркус, и даже Мия выразила сожаление. Ну, в своей манере. Но главное — как смотрел на Зою Пин, когда она вместе с Вороном поднялась на борт корабля. Безумно хотелось развернуться и броситься в его объятия, и никуда не уезжать. Но он правильно сказал тогда: она должна попробовать. Зоя вздохнула и погладила Ворона по мягкому носу. Он фыркнул, ткнувшись ей в ладонь. — Надеюсь, я не совершила ошибку, — сказала она. — Мы с тобой достойны победы, правильно? Ворон снова фыркнул, обдав ее теплым воздухом и ткнулся носом на этот раз ей в лицо. Зоя засмеялась и обняла его за шею.
***
При приближении к Флориде стало настолько жарко, что хотелось спрыгнуть с борта корабля прямо в синий океан. Зоя переоделась в самое легкое, что у нее было — белую футболку и джинсовые шорты, но это мало помогало. Родители и Рози встречали ее в порту Джексонвилля. Спустившись с трапа, ведя Ворона в поводу, Зоя завертела головой в поисках семьи и увидела их чуть в стороне от основной толпы. Они усиленно махали ей пытаясь привлечь внимание. Мама с Рози в светлых коротких платьях, папа в футболки и льняных брюках Широко улыбнувшись, Зоя устремилась к ним навстречу и, не отпуская повод Ворона, принялась обнимать всех по очереди. Она была так счастлива видеть семью, что на какое-то время совершенно забыла о тех, кого оставила по ту сторону океана. Рози даже опасливо погладила Ворона по морде, что тот воспринял на удивление благосклонно. Но тут же испортила радость встречи, спросив: — А я думала, мистер Скулы с тобой приедет? — Рози, — с упреком посмотрела на нее мама. Но поздно. Сердце снова кольнула тоска, хотя Зоя продолжала улыбаться, обнимая родителей и делая вид, будто всё в порядке. Если они и заметили, то от комментариев воздержались, за что Зоя была им благодарна: ей совершенно не хотелось сейчас обсуждать эту тему. Рози, похоже, поняла, что ляпнула лишнее, и, бросив на сестру виноватый взгляд, принялась болтать про учебу, подружек и наряды. Конноспортивная школа, на территории которой должны были проходить соревнования, находилась в окрестностях Саванны. Родители заранее подготовились к переезду — заказали машину с прицепом для перевозки лошадей. Они с Рози сели в машину, а Зоя, закинув к ним багаж, конечно же, забралась в прицеп к Ворону, снова оставшись с ним наедине. Он тревожно фыркал и перебирал ногами, явно неуютно чувствуя себя в незнакомой обстановке. — Тише, тише, мальчик, — Зоя успокаивающе погладила его по шее. — Всё хорошо. Я рядом. Ворон постепенно затих, и Зоя с любопытством выглянула наружу. Город остался позади. Назад убегала извилистая лента дороги, обрамленная пальмами. Некоторое время спустя деревья закончились, и теперь по обе стороны от дороги расстилались прерии с редкими деревьями и кустами. И вот появились пастбища и поля, явно предназначенные для верховой езды, огороженные низким штакетником. Сердце быстрее забилось в предвкушении. В кармане пиликнул телефон, и Зоя даже вздрогнула, отвлекшись от суматошных мыслей о том, как ее здесь примут. Сообщение оказалось от Пина. «Как доехали?» — спрашивал он. Зоя улыбнулась, нервозность немного отступила, и быстро напечатала ответ: «Хорошо. Ворон вел себя прилично, несмотря на воду. Подъезжаем к «Хани ридж стейблз». Расскажу подробнее, когда устроимся». И добавила смайлик-поцелуй. Пин прислал фотографию Джейд и Бекки, на лицах которых крупными буквами было написано нетерпеливое предвкушение. «Джекки тоже ждут твоего отчета». Зоя засмеялась, остро пожалев, что их нет сейчас рядом. Но тут машина остановилась, и она убрала телефон в карман шорт. Пару мгновений спустя пришел папа, чтобы открыть заднюю дверь прицепа, и, взяв Ворона за повод, Зоя вывела его наружу. Он негромко заржал, снова забеспокоившись от незнакомой обстановки. Зоя ласково погладила его по морде. — Ш-ш-ш, всё хорошо. Он ткнулся мягким теплым носом ей в ладонь, и Зоя скормила ему припасенную мятную конфету. Получив любимое лакомство, он, видимо, решил отложить пока бунт. Зоя улыбнулась: — Умница. — Ну что, готова? — спросила подошедшая мама. Зоя сделала глубокий вдох и решительно кивнула. По сравнению со старинным английским замком «Холлуэя» «Хани ридж стейблз» выглядел непритязательно. Зато больше напоминал «Брайт филдз» и потому сразу понравился Зое. Рози, естественно, сморщила нос с выражением крайнего недовольства. Зоя только усмехнулась. Конечно, сестренка всегда была слишком светской леди для конюшен, но не нравилось ей здесь далеко не так сильно, как она стремилась показать. — Пойти с тобой? — спросил папа. Но Зоя отрицательно покачала головой: она хотела сделать всё сама. Папа понимающе улыбнулся: — Тогда мы ждем тебя здесь. Зоя кивнула и решительно зашагала вперед, ведя Ворона в поводу. Некоторое время спустя навстречу попалась светловолосая девушка в светлых брюках и рубашке с закатанными рукавами. — Добрый день, — доброжелательно поздоровалась она. — Могу я чем-то помочь? — Я Зоя Филиппс — меня пригласили на отборочные соревнования… — Ах да! — воскликнула девушка, ее голубые глаза воодушевленно засияли. — Мэри Уорд, приятно познакомиться. А это, наверное, Ворон? Пойдемте, я вас провожу. Слова из нее вылетали с той же скоростью, что пули из пулемета. Она сообщила, что занимается здесь, тоже собирается принимать участие в отборочных (надеюсь, мы подружимся, хоть и будем соперницами), рассказала про директора мистера Глассмана (он просто очаровашка, вот увидишь), поинтересовалась, как они с Вороном перенесли переезд через океан (меня от открытых водных пространств дрожь пробирает), рассказала, где что находится и попутно еще представила встречавшихся им людей. Встрять в этот поток не представлялось возможным, так что Зоя просто кивала. Но Мэри была милой. И первым делом отвела Зою к деннику, где она могла оставить Ворона. Они вместе принесли ему воды и еды и отправились на поиски директора. Ворон тревожно заржал, когда Зоя собралась уходить, и пришлось снова успокаивать его, пообещав непременно вернуться. — Хороший у тебя конь, — одобрительно сказала Мэри, когда они вышли из денника. — Самый лучший, — с лучезарной улыбкой согласилась Зоя. Мистер Глассман оказался невысоким щуплым мужчиной средних лет. Серые глаза смотрели из-за круглых очков с доброжелательным вниманием. Когда они, постучавшись, вошли в кабинет, он что-то писал за простым коричневым столом. — Мистер Глассман, — произнесла Мэри, — это Зоя Филиппс. Она только что приехала. — А, мисс Филиппс, — он тут же вскочил, чтобы с радушной улыбкой пожать ей руку. — Добро пожаловать в «Хани ридж стейблз». На том видео, которое мы получили, вы смотрелись великолепно. Мне не терпится вживую увидеть, на что вы способны. — Спасибо, — польщенно улыбнулась Зоя. — Надеюсь, мы с Вороном оправдаем ваши ожидания. — Даже не сомневаюсь. Вам есть, где остановиться? — Да, родители сняли квартиру в городе. — Прекрасно. Что ж, вы можете осмотреться и отдохнуть, а завтра начинайте тренировки. Мэри вам всё тут покажет. Да, Мэри? Та с энтузиазмом закивала. — Отборочные через две недели, правильно? — уточнила Зоя. — Всё верно, — кивнул мистер Глассман, возвращаясь за свой стол. И Мэри повела ее знакомиться со школой. Они обошли все постройки, денники, загоны и в конце добрались до тренировочного поля. Оно было большим — гораздо больше, чем в «Брайт филдз», со множеством разнообразных барьеров, — и как раз сейчас шла тренировка. Девушка на каурой лошади проскакала мимо Зои и Мэри и перелетела через довольно-таки высокую стенку, а потом через канаву. Развернувшись, она поехала назад и преодолела тройник. Всадница была хороша. Зоя оценила и ее умение работать с лошадью и саму лошадь. — Молодец, Элис! — похвалил высокий смуглый парень, стоявший в стороне — видимо, тренер. Та улыбнулась и наклонила голову. Лошадь одновременно с ней слегка согнула передние ноги, тоже делая поклон. Мэри восторженно зааплодировала. Всадница и тренер с улыбками повернулись к ней — тренер с доброжелательной, а всадница — со снисходительной. — Это Чарли — наш тренер, — прошептала Мэри и мечтательно вздохнула: — Он великолепен! Сразу вспомнилась Бекки и ее «это горячий Маркус». Зоя хихикнула. Правда, в отличие от Бекки, Мэри все-таки была способна разговаривать в присутствии предмета обожания. Она представила всех друг другу. — Не хочешь размяться, Зоя? — предложил Чарли. Она покачала головой: — Я бы предпочла, чтобы Ворон отдохнул и пришел в себя. Переезд через океан стал для него нелегким испытанием. Но завтра мы непременно придем. — Да, конечно, — согласился Чарли. — Ты, наверное, тоже хочешь отдохнуть? Мэри поди умотала тебя. Зоя засмеялась: — Всё в порядке — мне было интересно. Но сейчас мне действительно пора идти — меня родители ждут. На том они и расстались. К тому времени, когда Зоя вернулась к машине, перед уходом еще раз зайдя к Ворону, родители на передних сиденьях что-то обсуждали, а Рози сзади слушала музыку в наушниках и лазила в интернете. Как обычно. Зоя плюхнулась рядом с ней на заднее сиденье и откинула голову на спинку, закрыв глаза. Внезапно навалилась бесконечная усталость, и сейчас ей безумно хотелось добраться до кровати. — Устала? — сочувственно спросила мама. Зоя кивнула, не открывая глаз. — Как всё прошло? — спросил папа, заводя мотор и трогаясь. — Хорошо. Все очень милые. Завтра начинаю тренировки. Всю дорогу до съемной квартиры Зоя дремала, чуть не заснув по-настоящему. И только когда Рози пихнула ее в бок острым локтем, открыла глаза. Вдоль улицы стояли двухэтажные дома из красного кирпича, в одном из которых они и остановились. Их квартира располагалась на втором этаже прямо над небольшим продуктовым магазином. Хозяин — седой дородный мужчина — был одновременно и владельцем этого магазина. Половину второго этажа занимала его семья, а вторую половину они время от времени сдавали в аренду приезжим. В городе, конечно, имелась гостиница, но многие предпочитали снимать жилье, как он объяснил, когда вел их по скрипучей деревянной лестнице, чтобы показать комнаты. — У меня дешевле и не так по-казенному, как в гостинице, — с улыбкой сказал он, после чего отдал папе ключи. — Вот ваши комнаты, устраивайтесь. С этими словами он спустился обратно в магазин. Квартира состояла из двух спален, небольшой гостиной, кухни и ванной. Всё скромно, но действительно уютно и по-домашнему. Оставив семью в гостиной, Зоя ушла в их с Рози комнату, чтобы наконец позвонить Пину. Оставив чемодан на полу — разбирать вещи сейчас сил совсем не осталось, — она плюхнулась на кровать, накрытую синим покрывалом, достала телефон и запустила видеозвонок. Пин ответил сразу, словно всё это время только и ждал звонка. — Привет, — он улыбнулся, и безумно захотелось поцеловать эту улыбку. Подавив сожаление, Зоя улыбнулась в ответ: — Привет. — Как всё прошло? Как школа? Как устроилась? И Зоя принялась рассказывать в подробностях — о плавании, о том, как приходилось успокаивать Ворона, о жаркой цветущей Флориде, о конной школе, о тех, с кем она успела там познакомиться. — Я рада, что приехала сюда, — заключила она свой рассказ. — Ты был прав: не следовало упускать такой шанс. И я счастлива повидаться с семьей — они останутся здесь до самых отборочных соревнований. Но… — Зоя помолчала и заключила с грустной улыбкой: — Я скучаю по тебе. Пин собирался что-то ответить, но его опередил возмущенный крик откуда-то сбоку: — А по нам?! Зоя засмеялась, узнав голос Бекки. — И по вам тоже. Они с Джейд появились в поле камеры, бесцеремонно потеснив Пина. Тот нахмурился на них, но его светлые глаза смеялись. — По-моему, мы договорились, что сначала вы дадите мне поговорить с Зоей наедине? — Мы и дали, — невинно возразила Джейд. — Теперь наша очередь. Пин фыркнул, но больше спорить не стал. Девчонки принялись болтать, рассказывая последние новости. — Боб сожрал любимую шляпу Мии — слышала бы ты, как она кричала! — сообщила Бекки с веселым блеском в глазах. — Я думала, ее удар хватит. В общем, мы с Бобом теперь в немилости. Хотя она сама виновата — нечего было бросать шляпу где попало. Зоя рассмеялась, покачав головой. В этот момент она жалела, что так далеко от них. И пришлось напомнить себе, ради чего она вообще всё затеяла. Когда девочки попрощались и исчезли с экрана телефона, Пин тихо сказал: — Я тоже скучаю по тебе. Еще недавно он смеялся вместе с ней, но теперь улыбка исчезла, и он выглядел ужасно грустным. Зоя вздохнула. Как никогда хотелось его обнять, почувствовать себя в уютном кольце его рук. «Я люблю тебя», — возникла в голове мысль, но произнести это вслух Зоя не решилась. Еще немного поболтав, они попрощались, и, положив телефон на прикроватный столик, Зоя растянулась на кровати, уставившись в потолок. «Я вернусь к тебе, — решительно подумала она. — Не знаю пока когда, но обязательно вернусь». Она была абсолютно уверена, что без Пина у нее не может быть никакого будущего. Глаза сами закрылись, и Зоя не заметила, как заснула.
Зорко одно лишь сердце, самого главного глазами не увидишь (с)
Были дети нa экскурсии жутко шубутные, но очень умные. Нa все вопросы отвечaли, всё зaпоминaли. A когдa у портрет композиторов я спросилa, узнaют ли они кого-нибудь, срaзу, понятно, назвали Бетховена, но потом кто-то скaзaл: Гaйдн. Я: за все 20 лет, что я здесь рaботaю, первый раз вижу детей, которые узнaли Гaйднa. Но самое забавное было, когда я рассказывала про Дезире, говорю: - Когда они были помолвлены, Чайковский написал для нее романс, который мы сейчас послушаем. Смотрительница включает романс. Один мальчик: - Так они поженились? Мама: Нет. Мальчик: Мама, спойлеры!
Зорко одно лишь сердце, самого главного глазами не увидишь (с)
Сканировала тут работы олимпиадников и увидела имя: Александр Морозов. Нет, имя как имя, конечно, но после "Тени и кости" вызывает определенные ассоциации
Зорко одно лишь сердце, самого главного глазами не увидишь (с)
Итак. Начинаем писать фанфики Пока только драббл с небольшим исправлением. Потому что было очень обидно, когда дворецкий не пустил Зою к Пину))))
читать дальшеПарадная дверь была открыта, и Зоя без церемоний зашла и остановилась в роскошном вестибюле, задумавшись, куда двигаться дальше. Долго гадать не пришлось — откуда-то справа доносились приглушенные голоса, и она направилась в ту сторону. Зоя миновала нечто вроде гостиной. Голоса доносились явно из-за закрытой двери. Так что, стукнув для приличия, она вошла. К ней повернулся дворецкий, на лице которого появилось выражение крайнего неудовольствия. Зоя проигнорировала его, поскольку лежавший в роскошной кровати Пин радостно ей улыбнулся. — Привет, — Зоя улыбнулась в ответ. — Извините, юная леди, — сурово произнес дворецкий. — Но вы не должны здесь находиться. Это проникновение… — Оставь ее, Артур, — перебил его Пин и протянул ей руку, приглашая подойти. Зоя подавила дурацкое желание показать дворецкому язык и села на кровать рядом с Пином, взяв его ладонь и быстро поцеловав в качестве приветствия. — Но, ваша светлость… — возмущенно начал дворецкий. — Я сказал: оставь, — нахмурился Пин. — Моя девушка может приходить в мой замок, когда захочет. На лице дворецкого промелькнуло удивление. Зоя вдруг поняла, что до сих пор он не знал, что они с Пином встречаются и считал ее… Ну, наверное, просто нахальной девицей, которая надоедает герцогу. Зоя невольно улыбнулась, когда он склонил голову и с достоинством удалился. Но веселье быстро испарилось. — Как ты? — спросила она. — Выглядишь вроде получше. Этот твой дворецкий хорошо за тобой ухаживает. И охраняет. Уверена, встреть он меня у дверей, и на порог не пустил бы. Пин фыркнул, а потом пожал плечами: — Нормально. И он действительно обо мне заботится. Как идут поиски? Зоя помрачнела и опустила взгляд на их сцепленные руки. — Я опять всё испортила. — Хэй, — Пин взял ее за подбородок, заставляя посмотреть на него. — Что случилось? Вздохнув, Зоя поведала историю с мэром. — Ты как всегда, — с улыбкой заявил Пин. — Эй! — возмутилась Зоя. — Предполагается, что ты должен меня утешать и поддерживать! Пин засмеялся, но смех тут же перешел в тяжелый кашель. Зоя обеспокоенно подалась к нему, не зная, чем помочь. — Принести тебе воды? — спросила она. — Или… еще чего-нибудь? Пин помотал головой и хрипло произнес: — Всё хорошо. Просто… побудь рядом. Зоя кивнула и внутренне собралась, готовясь перейти к тому, о чем изначально хотела поговорить. — Знаешь, — медленно произнесла она, — я думаю, мне стоит вернуться в Америку. Я могу взять Ворона с собой… Пин моргнул, ошарашенно уставившись на нее. — Что? Нет! — воскликнул он. Зоя вздохнула, грустно посмотрев на него, и уже приготовилась изложить свои доводы, но Пин заговорил первым. — Я… — начал он, но прервался, кашлянул, и попытался снова: — Я не имею права просить тебя жить в разлуке с семьей. Я понимаю, что ты скучаешь по ним. Но… — Пин вздохнул и ласково провел пальцами по ее лицу, откидывая назад упавшую прядь волос. — Знай, что мне будет тебя ужасно не хватать здесь. Нам всем будет тебя не хватать. Этот остров нуждается в тебе. Зоя прикусила губу, чувствуя, как на глаза навернулись слезы. Принимая решение вернуться в Америку, она почему-то не подумала, как это будет тяжело. — Дедушка сказал то же самое, — слабо улыбнулась она. — Потому что это правда. — Я буду приезжать на каникулы. Пин кивнул, но Зоя видела, как он думает: это не то же самое. Она и сама так считала. Впервые ее решимость поколебалась. Может, стоит еще раз всё как следует обдумать? И тут в комнату ворвались Бекки и Джейд, обе с возбужденно горящими глазами. И загадка отравленного озера и пропавших лошадей заставила забыть о проблеме нелегкого выбора. По крайней мере, пока.
Зорко одно лишь сердце, самого главного глазами не увидишь (с)
Пересмотрев с текстом под руками, поняла, почему дворецкий так плохо к Зое отнесся Оказывается, он вообще не знал, что она девушка Пина. Встречал ее один раз на том катастрофичном обеде и, видимо, решил, что она просто слишком назойливая девица, которая только проблемы создает)))
А "Нетфликс" опубликовал известие, что "Тень и кость" продолжать не будут. Не увидим мы спин-оффа по "Шестерке воронов"
Зорко одно лишь сердце, самого главного глазами не увидишь (с)
Начала пересматривать 3-й сезон с сабами, и открываются шикарные моменты))) Хизер: Faster. Бекки: Bob's only got two speeds: slow and stop.
Бекки: That is Queen Victoria's favorite jelly. Аарон: Is it meant to be that color? Бекки: Yep. I wasn't expecting it to actually glow, though. И чуть позже: Бекки: What? Are you telling me that our blackmailer is en route and we're about to serve glow-in-the-dark jelly to the most important person on the island? Аарон: This is not how it happens in the movies.
Зорко одно лишь сердце, самого главного глазами не увидишь (с)
Придумала ход конем. Нашла на просторах интернета сценарий третьего сезона, теперь прочитаю его внимательно (потому что текст понимать гораздо проще, чем речь на слух, да и в словаре можно порыться, если чего не поняла) и пересмотрю сезон заново)))
Зорко одно лишь сердце, самого главного глазами не увидишь (с)
Дочкa мэрa окaзaлaсь вполне себе хорошей девочкой и дaже помоглa ребятaм переигрaть свою упертую мaмaшу. Кaтaстрофичный звaный обед был просто нечто. Нa тумблере прикололись, что это Кaз после пaдения нa обеденный стол Вaн Экa
Вот кто окaжется злодеем сезонa, мне дaже ни мaлейшей мысли не пришло. Я вместе с Бекки подозревaлa, дворецкого, потому что он реaльно подозрительно себя вел))) Но хотя он окaзaлся невиновен, всё рaвно зaрaзa: нaфигa он решил рaзлучить Пинa с Зоей? Недостaточно приличнa невестa для героцогa, что ли? Кaкое его вообще дело - он Пину не отец и не дед.
Пин с Зоей рaдовaли весь сезон. Дaже когдa поругaлись, быстро выяснили отношения и помирились. Зaйки:
Нaдеюсь, Зоя все-тaки передумaет и не уедет обрaтно в Штaты, a то 3-й сезон кaк-то непонятно зaкончился.
Зорко одно лишь сердце, самого главного глазами не увидишь (с)
Там оказывается еще два спецвыпуска есть - один Рождественский и один на день святого Валентина. Оба клевые. В одном они очень прикольно искали командами исторический камушек, потом ночью друг с другом столкнулись, чуть не подорвались на мине, но все остались живы. А Рождественский -- вообще сплошная улыбка. Мия правда стервозно себя вела, но у нее были причины. И под конец раскаялась и даже прощения попросила. Из прекрасного: Пин с Маркусом едут с материка, их останавливает женщина просит подвезти: - Вы на остров? Мне очень надо туда - индейку везу. Пин: Да, садитесь, конечно. Можете положить индейку... Женщина сует живую индейку на колени Маркуса. Пин: ...назад. Маркус: Она мне подмигнула! Пин: Ты ей нравишься.
Пин с Зоей стояли под омелой, но не поцеловались, потому что Зоя как всегда спасала окружающих. Аж обидно)))