Зорко одно лишь сердце, самого главного глазами не увидишь (с)
День шестой Сегодня будет опять Джо с Лори - сцена объяснения. У меня есть стойкое ощущение, что Лори просто поторопился. Признайся он позже, когда Джо дозрела до отношений, возможно, всё могло сложиться иначе.
Зорко одно лишь сердце, самого главного глазами не увидишь (с)
День пятый Сегодня будет Джо с Фридрихом. И хоть я остаюсь преданным фанатом Джо/Лори, все-таки этот момент был очень трогательный. Фридрих: Но у меня ничего нет - мои руки пусты. Джо (вкладывая свои ладони в его): Уже нет.
Зорко одно лишь сердце, самого главного глазами не увидишь (с)
28. Зимние забавы Песня — Marie Laforet «L'amour Au Feu De Bois»
читать дальшеToi et moi, l'après-midi, Éclats de rire, boules de neige, Et plein soleil
В тот год, когда Милли заканчивала швейцарский пансион, зима выдалась необычайно холодная для Англии. И на Рождественских каникулах весь Замок увлеченно играл в снежки. Ну, не совсем весь — Габриэль до подобных забав, конечно же, не снисходил. Зато молодежь устраивала настоящие снежные бои. Милли обожала эти сражения. Несмотря на то, что приходилось закутываться до ушей, чтобы не замерзнуть — даже спустя несколько лет, проведенных в Двенадцатом-А, она так до конца и не привыкла к местному климату. После обеда они высыпали в парк веселой шумной компанией, воздвигали снежные крепости и делились на две команды. И начинался бой. Было невероятно весело: швырять в противников мягкими белыми снарядами, от которых мерзли руки, когда намокали перчатки; уворачиваться от их обстрела; пытаться взять штурмом вражескую крепость. После первого сражения Милли с Кристофером перестали ставили в одну команду. Говорили, что они слишком слаженно действуют и вдвоем представляют собой нечестное преимущество. Даже несмотря на то, что пользоваться магией было строго-настрого запрещено. Как правило, битвы заканчивались тем, что они, разрушив обе снежных крепости, набегавшись и изваляв друг друга в снегу, возвращались в замок насквозь мокрые, замерзшие, уставшие и счастливые.
Toi et moi, un feu de bois Dans le refuge, une fourrure Et puis la nuit. Toi et moi, un feu de bois. Je suis au chaud, Je suis à toi. Que j'aime l'hiver! Toi et moi, un feu de bois, Dans l'ombre bleue Je vois tes yeux.
Однако больше, чем игру в снежки, Милли любила тихие вечера после. Когда, оставив друзей, они с Кристофером устраивались возле камина — согреться и обсохнуть. Они садились прямо на пол, на ковер — поближе к уютно потрескивающему огню. Милли распускала волосы, чтобы они быстрее высохли. И Кристофер с улыбкой наблюдал, как она расчесывает их прямо пальцами, поскольку расческу, конечно же, забывала прихватить. Или просто лень было подниматься к себе в комнату. Огонь отражался в темных глазах Кристофера вспышками пламени, и Милли думала, что зима — лучшее время года. Правда, в свою первую зиму в этом мире, она ее ненавидела. Холод, снег, зачастую слякоть и туман. Бррр. Но со временем Милли поняла, что достоинств у зимы больше, чем недостатков. Снег предоставлял возможность для веселых игр, а холодными вечерами было так чудесно сидеть вдвоем у камина.
Toi et moi, un feu de bois, De la vallée Montent des chants Portés par le vent. Toi et moi, un feu de bois, Un edelweiss dans les cheveux On est heureux.
— Смотри, что я нашел, — Кристофер достал из кармана небольшой белый цветок с лепестками, напоминавшими звездочку. — Где ты его взял? — удивилась Милли — все-таки конец декабря не время для цветов. — Секрет, — Кристофер лукаво улыбнулся и осторожно вставил цветок ей в волосы, которые она уже заплела обратно в косу. — Это эдельвейс. Милли пораженно заморгала. Она как-то читала об этом цветке, растущем в труднодоступных местах, в горах, и о связанных с ним романтичных легендах — все о храбрости, мужестве и настоящей любви. Считалось, что если мужчина подарит любимой женщине эдельвейс, значит, по-настоящему любит ее. И Милли была абсолютно уверена, что Кристоферу прекрасно знакомы все эти легенды и традиции. А значит…
Toi et moi, un feu de bois, Je suis au chaud, Je suis à toi. Oh! que j'aime l'hiver. Toi et moi, un feu de bois, Dans l'ombre bleue Je vois tes yeux. Aime-moi.
Откуда-то из глубины замка доносились голоса друзей и даже веселое пение, но Милли не замечала ничего, в одно мгновение будто оказавшись в другом мире, в котором существовала лишь погруженная в полумрак комната, потрескивавший огонь в камине и они двое, сидящие на ковре. Кристофер смотрел на нее, затаив дыхание, и пляшущие на его лице отблески огня создавали таинственные полутени. Милли улыбнулась, осторожно дотронувшись до цветка в своих волосах, а потом подалась вперед, чтобы поцеловать Кристофера. Решительно, зима всегда будет ее любимым временем года.
Зорко одно лишь сердце, самого главного глазами не увидишь (с)
День четвертый Джо с сестрами и матерью. Больше всего в этой книге я люблю семью Марч. Полные любви и уважения отношения между сестрами и родителями. И их потрясающе мудрую мать - просто пример для подражания.
Зорко одно лишь сердце, самого главного глазами не увидишь (с)
В интернете часто рассказывают про тип наглых скандалисток под названием Яжмать. А у нас в музее есть еще особый тип - ЯжизМосквы. А самая круть - ЯжматьизМосквы. Как ни каникулы, так у нас вечно какие-нибудь скандалисты. Приехала сегодня такая ЯжматьизМосквы и орала, что мы обязаны дать ей экскурсию - просто вынь и положь. На слова, что нет свободных экскурсоводов и надо заранее заказывать, она орала еще больше, что мы обязаны предоставить ей услугу. Ну, и в итоге, конечно, же ходила с группой и слушала бесплатно.
Зорко одно лишь сердце, самого главного глазами не увидишь (с)
Участвую в флэшмобе по ассоциации с персонажами. Яблочная Королева дала мне ассоциацию с Джо Марч. Так что: День первый. Наверное, в основном будут кадры из фильма, поскольку иллюстрации мне что-то не попадаются. Хотя, может, позже что-нибудь найду. И первым будет этот кадр, потому что это был классный момент, они всегда такие лапочки вместе, и это мой ОТП в этой книге. Один из редчайших случаев, когда я в корне не согласна с автором в распределении пейрингов.
Зорко одно лишь сердце, самого главного глазами не увидишь (с)
Мы узнали, что у Эмили, оказывается, есть сестра-близнец Амели (кто вообще так похоже называет сестер?). И происходят они, судя по всему, из какой-то дико знатной семьи. Фамилия Грэм де Ванила явно об этом говорит. И, похоже, английской. Во всяком случае, фамилия точно не французская, да и живет сестрица в Лондоне. И что-то у них связано с обручальными кольцами Габриэля и Эмили - какая-то семейная реликвия, судя по всему. Чувствую, эти кольца еще всплывут. Семейка явно не особо приятная. Во всяком случае, и Амели и ее сынуля Феликс те еще жуки подлые. Да и приехать к Агрестам в годовщину "смерти" Эмили, только чтобы утянуть у Габриэля колечко - уже о многом говорит. И тут вдруг возникает вопрос, а была ли Эмили такой уж замечательной, как о ней говорят? Не была ли она похожа на свою сестрицу не только внешне? И еще интересный момент - Эмили и муж ее сестры умерли буквально один за другим. Что-то в этом есть подозрительное. Не связаны ли каким-то образом эти события?
Зорко одно лишь сердце, самого главного глазами не увидишь (с)
Глава четвертая, в которой Мари осваивается в новом мире читать дальшеМари разбудила вчерашняя горничная Юфимия — миловидная разговорчивая девушка со светлыми глазами немного навыкате. — Пора вставать, мисс, — жизнерадостно объявила она, — иначе опоздаете на завтрак. Мари ошарашенно поморгала, окончательно просыпаясь: — Так это не сон… — Боюсь, нет, — Юфимия сочувственно улыбнулась. Мари подпрыгнула, вылетев из кровати, словно подброшенная пружиной. Остатки сна испарились без следа. Теперь, когда она отдохнула и уже не была истощена морально и физически, а кроме того почувствовала себя в безопасности, Мари во всей полноте ощутила вкус приключения. Одеваясь с помощью Юфимии — самостоятельно она всё еще неспособна была натянуть на себя все эти чулки, оборки и нижние юбки, — Мари с улыбкой вспоминала вчерашний день. Встречу с Роджером и Котом. Доброжелательную, солнечную Милли. Устрашающего Крестоманси. А главное — девочек.
С Джулией и Дженет она познакомилась незадолго до ужина, когда помогшая переодеться Юфимия проводила ее в просторный полупустой зал, расположенный перед столовой. Мари смущенно остановилась на пороге, поскольку знакомых ей мальчиков там не было, зато у стены на кушетке сидели две девочки, весело болтая. Обе были старше Мари, обе роскошно одеты (и в отличие от Мари не чувствовали себя неловко в платьях с рюшами и кружевами). И обе были красавицами, хотя и полной противоположностью друг другу. Девочки заметили ее сами, пока она нерешительно топталась у входа, и так радушно улыбнулись, что Мари почти забыла про смущение. — Привет, — стройная как тростинка девочка с аккуратными золотистыми локонами и голубыми глазами порывисто вскочила с кушетки (тут же потеряв сходство с фарфоровой куклой), чтобы подойти к ней. — Ты Мари, да? Мальчики рассказывали про тебя. — Мальчики? — вскинула бровь вторая девочка с более пышными формами, черными кудрями и черными же яркими глазами. — По-моему рассказывал только Роджер. Она неспешно встала, чтобы тоже подойти к Мари. — Да ладно тебе, Джулия. Кот пытался, — засмеялась первая и представилась: — Я Дженет, а это Джулия. Мари улыбнулась, уже чувствуя, что они станут подругами. — Приятно познакомиться. Про вас Роджер тоже рассказывал. — А Кот согласно молчал, — вставила Джулия, ухмыльнувшись. — Язва, — раздался от дверей голос Кота. Мари испуганно обернулась, но Кот не выглядел задетым или обиженным репликой Джулии — наоборот, его глаза смеялись. Роджер рядом с ним кивнул: — Еще какая. У Мари возникло ощущение, что Джулия усилием воли подавила желание показать им язык. — О тебе же забочусь! — пафосно заявила она. Теперь Мари ясно видела, что она просто шутит — поддразнивает брата. Или кузена? Мари еще не разобралась, которая из них чья сестра. Хотя если судить по внешности, сестрой Кота скорее всего была Дженет. — Что ты будешь делать, когда станешь Крестоманси? — тем временем продолжила Джулия. Кот пожал плечами: — Там видно будет. Мари удивленно моргнула: — Крестоманси? — А, мы не говорили, да? — Роджер пожал плечами. — Кот станет следующим Крестоманси, когда папа уйдет в отставку. Кудесник с девятью жизнями и всё такое. Кот скромно улыбнулся. Мари тихонько рассмеялась. Она была в восторге от своих новых знакомых. Хотя, нет, не знакомых — друзей.
На завтрак Мари спустилась воодушевленная, и даже чувствуя, что почти привыкла к своему неудобному наряду. Она думала, что придет последней — все-таки одеваться было сложно, — но Кот появился еще позже. Вошел весь такой сонный и зевающий. Джулия картинно закатила глаза, и Кот извиняющеся улыбнулся, плюхнувшись за стол рядом с Дженет. Мари хихикнула, намазывая свой тост мармеладом. Теперь, когда она немного отошла от впечатляющей встречи с Крестоманси, она вдруг осознала, что Джулия очень похожа на отца. И это было забавно наблюдать. Когда они уже заканчивали завтрак, в игровую вдруг вошли еще двое детей: девочка, примерно возраста Кота с пышными каштановыми волосами, и неуловимо похожий на нее мальчик, примерно возраста Роджера. — Привет! — жизнерадостно поздоровалась девочка. Мальчик поздоровался гораздо сдержаннее. У него вообще было такое выражение лица, словно он чем-то недоволен. Но Мари быстро поняла, что это лишь привычка — что-то вроде защитной реакции. — Привет, Марианна, Джо! — весело ответили все чуть ли не хором. Мари и новоприбывших представили друг другу, пояснив, что Марианна с Джо приезжают в Замок учиться, а живут в соседней деревне. А потом рассказали им историю появления Мари. — Мы можем после обеда показать Мари окрестности, — предложил Кот, обращаясь к Марианне. — Дядя ищет ее похитителя, так что у нас с тобой сегодня послеобеденных уроков не будет. Марианна с готовностью согласилась, предложив: — Можем, заодно дойти до того крыла, куда в прошлый раз не добрались. Так Мари узнала, что магии Кота и Марианну учит сам Крестоманси. Кота — потому что он его преемник, а Марианну — потому что у нее необычная магия. Больше они ничего обсудить не успели, поскольку в комнату стремительно вошел молодой мужчина — худой и высокий. Он двигался так стремительно, что пиджак развевался за его спиной, будто от ветра. И весь он был стремительный, порывистый и немного угловатый. Это был тот самый мужчина, который накануне за ужином увлеченно рассуждал про музыку. Кажется, его называли Майкл. Но если он был здесь учителем, вряд ли Мари может обращаться к нему просто по имени. Хотя… — Доброе утро всем, — с улыбкой поздоровался он. — Пора в класс. …Джулия и Роджер, здороваясь, назвали его именно Майкл. Но все остальные — мистер Сондерс. — Мари, — мистер Сондерс посмотрел прямо на нее, когда остальные заходили в класс, и она вдруг обнаружила, что взгляд его светлых глаз, хотя и не такой устрашающе пронзительный, как у Крестоманси, зато не менее проницательный. — Если хочешь, можешь побыть на уроках. Думаю, заниматься историей для тебя бессмысленно — она разная в наших мирах. А вот точные науки везде одинаковые. Но это необязательно — ты здесь гостья. — Нет, мне было бы интересно, — живо ответила Мари — учиться она любила, а побывать на занятиях в другом мире вдвойне интересно. Мистер Сондерс улыбнулся и сделал широкий жест, приглашая ее проходить. Классная комната оказалась столь же потрепанной, как игровая. И от этого выглядела уютно. Если бы она была роскошной и блестящей, как остальной Замок, Мари чувствовала бы себя не на своем месте — как деревенщина в королевском дворце, — а так, она была как дома. Правда, долго побыть на уроках ей не удалось. Мари успела только послушать, как Джулия, путаясь в датах, отвечает урок по истории, когда в класс заглянула Милли. — Извини, Майкл, — улыбнулась она. — Можно я заберу Мари? Мистер Сондерс глянул заинтересованно, но ничего не спросил и кивнул. А Мари, когда встала, чтобы последовать за Милли, занервничала. Что там такое случилось? Уже нашли похитителя? Или наоборот — он успел натворить что-нибудь еще более ужасное? — Не надейся, Джулия, что это небольшое отвлечение тебя спасет, — усмехнулся мистер Сондерс, когда Мари уже выходила. Обернувшись, она успела заметить, как выражение удовольствия сменяется на лице Джулии глубочайшей досадой, и невольно хихикнула. Тревоги волшебным образом улеглись. Милли повела ее на первый этаж. Всю дорогу Мари молчала и только возле резной двери решилась спросить: — Что-то случилось? — Нет, солнышко, всё в порядке, — Милли лучезарно улыбнулась ей, открывая дверь. — Просто кое-то пришел с тобой повидаться. Мари бросила на нее удивленный взгляд и уже собиралась спросить, кто в этом мире мог прийти к ней, но не успела. — Мари! — услышала она знакомый голос, в котором звучали незнакомые отчаянные нотки. Повернувшись на голос, она обнаружила в просторном светлом зале собственных родителей. Мари остолбенела от удивления. Как они здесь оказались? Пока она ошарашенно моргала, мама уже подлетела к ней, чтобы стиснуть в объятиях. И ей показалось, или мама действительно плакала? Подошедший следом папа обнял обеих сразу. Мари замерла, не в силах поверить происходящему. Ладно — папа. Но мама никогда ее не обнимала и не ласкала. Если это следствие исчезновения Мари, то, пожалуй, она не против пропадать почаще. Но сразу затем ей стало стыдно за такие мысли. Родители наверняка с ума сходили, не зная, где она и что с ней случилось. Хорошо, что Крестоманси дал им возможность увидеть ее. В том, что именно Крестоманси привел сюда родителей, Мари не сомневалась. — Детка, мы так испугались, — произнес папа, отстранив ее от себя, чтобы внимательно осмотреть с ног до головы, и удивленно моргнул. — Ты такая чуднáя в этом наряде. Виновато-смущенный взгляд Мари от осознания, что да — ее исчезновение доставило родителям немало беспокойства, сменился хихиканьем. И отступив от них, она немного покрутилась, демонстрируя голубое шелковое платье во всей красе. — Чувствую себя принцессой, — весело заявила она. — Ты и есть принцесса, — папа засмеялся, но таким дрожащим смехом, будто сдерживал слезы. Мама молчала. И это молчание было красноречивее любых слов. Мари стало стыдно еще больше. Она так наслаждалась своим приключением, что за всё пребывание в Замке ни разу не подумала о родителях. — Мне так жаль, — покаянно произнесла она. — Мари, ты ни в чем не виновата, — тихо возразила мама, снова обняв ее, и после короткой паузы угрожающе пробормотала: — А Хауэллу я еще выскажу, что о нем думаю. — Мам, — Мари вскинула голову. — Дядя Хауэлл тоже не виноват! Не надо на него ругаться — он хороший! Мама неодобрительно поджала губы, а потом вздохнула и, покачав головой, вдруг сдалась: — Ладно, не будем сейчас спорить. Мари чуть рот не открыла от удивления. Конечно, уступка была весьма условной, но с маминой стороны и это было уже почти чудом. Когда схлынуло первое волнение встречи, они устроились на диване, и родители принялись расспрашивать Мари. Как ее похитили. Как ей удалось сбежать. Как с ней обращаются в этом слишком уж роскошном месте. Мари охотно рассказывала. Правда, о собственных внезапно обнаружившихся магических талантах упомянула с опаской, почти ожидая, что мама начнет кричать на нее, как обычно кричала на дядю Хауэлла. Но родители восприняли новость на удивление спокойно. Не то чтобы они были этому рады, но и не возмущались. Похоже, Крестоманси успел им кое-что объяснить. А потом они сказали, что хотя Мари пока остается в Замке, они возвращаются домой. — Этот человек — Крес-то-ман-си, — старательно выговорила мама, — сказал, что Нилу тоже может грозить опасность. Так что мы должны вернуться к нему. А ты поживешь здесь — пока того подонка не поймают. Мари кивнула — одновременно с облегчением и чувством вины. Она ни за что не призналась бы родителям, но ей не очень-то хотелось возвращаться домой. Не сейчас, когда ей представилась возможность познакомиться с целым новым волшебным миром, в котором она уже нашла друзей. Они провели вместе прекрасное утро, а незадолго до обеда милый молодой человек по имени Том (кажется, он был секретарем Крестоманси) отвел родителей Мари на ту самую пентаграмму, с помощью которой накануне Крестоманси искал ее мир, и отправил домой. Мари вернулась в игровую, но в класс заходить не стала — какой смысл, всё равно уроки скоро закончатся, большую часть она уже пропустила, только зазря отвлечет ребят и мистера Сондерса. Может, это не последний ее день здесь и она еще успеет поприсутствовать. Так что Мари порылась на книжных полках, ища почитать что-нибудь, пока ждет. Неожиданно там обнаружилось несколько книг по механике, но нашлись и художественные. Мари успела начать книгу под названием «Милли идет в школу» и понять, что это типичная литература для девочек, какую в ее мире писали в прошлом веке. Из тех, в которых героиня, как правило, сирота (или как-нибудь обижена судьбой) и наделена всевозможными достоинствами: добра, великодушна, храбра и всегда жизнерадостна и оптимистична, вопреки любым ударам судьбы. Мари никогда особенно не любила такие книги. Ей всегда казалось, что их героини слишком идеализированы и нереальны. Но больше заняться всё равно было нечем. Впрочем, мистер Сондерс вскоре отпустил своих учеников, и они веселой шумной стайкой выпорхнули из классной комнаты в игровую, куда одна из горничных (эту Мари еще не знала) принесла обед. — Со взрослыми мы только ужинаем, — пояснил Роджер, когда Мари заинтересовалась этим вопросом. — Если нет никаких приемов и высокопоставленных гостей. Мари тут же захотелось посмотреть на высокопоставленных гостей. — Интересно, наверное, тут жить… — вздохнула она. Ребята переглянулись и дружно пожали плечами. — Приемы — это скучно, — ответила за всех Джулия. — Ужинать с семьей гораздо веселее. «Это смотря с какой семьей», — подумала Мари, вспомнив об их семейных ужинах, но озвучивать свои мысли не стала. Не то чтобы у нее была такая уж плохая семья. Вовсе нет. Родители ее любили. И Нил тоже — в глубине души. Но они всегда не желали замечать того, что не вписывалось в их картину мира. Всё интересное, связанное с дядей Хауэллом. Планам Кота показать Мари Замок после обеда не суждено было осуществиться, поскольку мистер Сондерс предложил: — Мари, не хочешь поприсутствовать? Ты обладаешь сильным даром, могла бы поучиться им пользоваться. Конечно, Мари не могла отказаться от такого предложения. — Можно, я тоже посижу? — спросила Дженет. — Я не буду мешать. Мистер Сондерс кивнул, а Мари удивилась: — А разве ты не учишься? Дженет помотала головой: — Я не владею магией — даже на уровне самой завалящей ведьмочки. — Но я думала… — еще больше удивилась Мари. Раньше, чем она закончила вопрос, Роджер ответил: — Нет, далеко не все жители нашего мира обладают магией. — Тем более, что Дженет родом из другого мира, — тихонько заметил Кот. Мари хотелось продолжить эту тему, но мистер Сондерс поторопил их заходить в класс. Кот с Марианной решили остаться тоже. Вначале мистер Сондерс проводил опрос по теории. И на этом моменте Мари заскучала, поскольку не понимала больше половины. Но когда перешли к практической части, стало гораздо интереснее. Особенно когда мистер Сондерс предложил Мари попробовать самой призывающие чары. Она немного запаниковала от этого предложения. Ладно, не немного — порядочно запаниковала. Но в то же время ей не терпелось попробовать. — Четко представь вещь, которую хочешь перенести, зацепи ее магией и тяни к себе, — объяснил мистер Сондерс. — Главное, представляй только эту вещь, — со смешком добавила Джулия. — Я поначалу вечно переносила кусочки стен и столов. Мари сглотнула, запаниковав еще больше. — И ты должна поверить в себя, — заметила Марианна. Кот согласно кивнул, а Роджер подбодрил ее: — Не бойся. Даже если ты что-то сделаешь не так, Майкл здесь как раз для того, чтобы всё исправить. Мистер Сондерс засмеялся: — Ну, спасибо за рекомендацию, Роджер. Тот ухмыльнулся, и Мари как-то сразу успокоилась. Она улыбнулась и кивнула. Поразмышляв, какую вещь призвать, она остановила выбор на чудесной расческе с перламутровой ручкой, украшенной инкрустацией, из своей комнаты. Сосредоточившись, Мари старательно сделала всё, как ей говорили. К собственному удивлению, она почти физически почувствовала, как внутри всколыхнулась магия и потянулась за пределы комнаты… И вдруг прямо перед ней на потертый от старости и поцарапанный стол упала та самая расческа. Мари подпрыгнула — она почти не ожидала столь быстрого успеха. А потом расплылась в счастливой улыбке. Получилось! — Отличная работа! — похвалил мистер Сондерс, и Мари невольно зарделась. Ребята тоже принялись ее поздравлять. Никогда еще у Мари не было такого чувства, что для нее нет ничего невозможного. Эх, если бы можно было остаться в этом мире навсегда и учиться здесь, а не в той дурацкой школе, в которую она ходила дома. Мари тряхнула головой, отгоняя печальные мысли. Погрустить она сможет и потом, а сейчас она собиралась наслаждаться каждой минутой, проведенной здесь.
После уроков ребята — все вместе — повели ее знакомиться с Замком. Они бродили по дальним коридорам, забирались на башни, с которых открывались потрясающие виды, гуляли по окружавшим замок садам. Ей даже показали (издалека) заповедный сад, объяснив, что он полон древней магии и только Крестоманси может туда заходить. А Роджер, повергнув в изумление всех остальных, предложил ей заглянуть в сарай, где они с Джо занимались изобретениями. Джо, правда, глянул на него неодобрительно, но и возражать не стал. К вечеру Мари страшно устала, голова кружилась от обилия впечатлений и новых знаний, но она была счастлива, как никогда в жизни.
Зорко одно лишь сердце, самого главного глазами не увидишь (с)
Офигительная была серия. Можно орать все двадцать минут читать дальшеОчень порадовал Адриан, когда понял, что Маринетт - это Ледибаг, и такой вспоминает, как его Леди говорила: Есть один парень, которого я люблю; а потом до него доходит: - Я?! И такое незамутненное обалдевшее счастье на лице А еще интересно, что за третий сезон он уже второй раз понимает, что Маринетт - это Ледибаг (даже третий, если считать "Обливио", но там был особый случай), и каждый раз у него ни малейшего удивления - как будто так и надо. По-моему, он уже давно это подозревает. Или даже понял на уровне подсознания. Не зря же он ей потом сказал: - Я всегда чувствовал, что ты не просто друг. И теперь я понял почему.
Но вообще-то серия была душераздирающая: Вот моменты - самые душераздирающие и трогательные одновременно: Sauve-moi Ma Lady - Mon Adrien
Но самое ужасное - это Габриэль Агрест - отец года, блин. Раньше я ему даже где-то сочувствовала. Но в этой серии хотелось пристрелить. Как можно так с собственным сыном?! И его тоска по жене и желание ее вернуть нисколько не оправдывают всего, что он сделал с Адрианом. Бедный Котик Акуманизируешься тут после такого.
Ну и, как следовало ожидать, эту временную линию стерли, и все вернулись к изначальному незнанию о том, кто есть кто. Зато в финале был такой трогательный кадр
Зорко одно лишь сердце, самого главного глазами не увидишь (с)
Вчера ходил по музею иностранец - вроде бы японец (под шапкой ушанкой было плохо видно ) - носил с собой две игрушки - кошки бело-рыжие - и фотографировал их везде в интерьерах Я прямо вспомнила "Амели" и гнома
Зорко одно лишь сердце, самого главного глазами не увидишь (с)
Смотрела сегодня один чудесный фильм, и там была очень красивая песня. Нашла ее, послушала и внезапно написала драббл. И еще более внезапно с рейтингом R - в общем, я предупредила.
27. Как я люблю тебя… Песня — Sylvain Cossette «Que Je T'aime»
читать дальшеQuand tes cheveux s'étalent Comme un soleil d'été Et que ton oreiller Ressemble aux champs de blé Quand l'ombre et la lumière Dessinent sur ton corps Des montagnes, des forêts Et des îles aux trésors Que je t'aime, que je t'aime, que je t'aime Que je t'aime, que je t'aime, que je t'aime
Волосы Милли рассыпались по подушке, образуя вокруг ее лица темный ореол. Кристофер замер, лежа рядом, опираясь на локоть, и любуясь женой. Он искренне не понимал, почему она считала свою внешность заурядной. В его глазах не было женщины на свете прекраснее. Особенно сейчас, когда золотистые лучи заходящего солнца скользили по ее лицу и облаченному в одну ночную сорочку телу, создавая таинственную светотень и ореол загадочности. Милли улыбнулась, перехватив его взгляд, и протянула руку, чтобы медленно провести пальцами по лицу, почти невесомым прикосновением очерчивая линию скулы. Кристофер перехватил ее руку, чтобы поцеловать ладонь. Ни за что на свете он не смог бы выразить словами, как бесконечно любил ее. К счастью, слова им и не требовались.
Quand ta bouche se fait douce Quand ton corps se fait dur Quand le ciel de tes yeux D'un seul coup n'est plus pure Quand tes mains voudraient bien Quand tes doigts n'osent pas Quand ta pudeur dit non Tu doutes un peu plus fort Que je t'aime, que je t'aime, que je t'aime, Que je t'aime, que je t'aime, que je t'aime!
Глаза Милли потемнели, когда в них вспыхнуло уже знакомое пламя. И Кристофер наклонился, преодолевая остававшееся между ними небольшое пространство, чтобы с наслаждением поцеловать ее. Милли с готовностью ответила, зарываясь пальцами в его волосы и легонько надавив на затылок, притягивая еще ближе к себе. Другой рукой она провела вверх-вниз по его спине, вызывая ощущение, будто ее пальцы оставляют на коже огненный след. Поначалу прикосновения Милли всегда были робкими и почти нерешительными, будто она разрывалась между желанием и стыдливостью. Однако длилось это недолго — желание быстро побеждало. Кристофер в свою очередь жадными руками изучал ее такое знакомое и родное тело. Он на мгновение оторвался от губ Милли, чтобы стянуть с нее сорочку, и сразу же снова приник к ним. Он был уверен, что ему никогда не надоест целовать ее — нежно, страстно, пылко, передавая в движениях губ все свои чувства.
Quand tu ne te sens plus chatte Et que tu deviens chienne Et qu'à l'appel du loup Tu brises enfin tes chaînes Quand ton premier soupir Se finit dans un cri Quand c'est moi qui dis non Quand c'est toi qui dis oui Que je t'aime, que je t'aime, que je t'aime Que je t'aime, que je t'aime, que je t'aime
Милли тихонько застонала и уже без всякого стеснения горячо отвечала на ласки и поцелуи. И Кристофер полностью потерялся в сверкающем вихре ощущений, когда в целом свете не оставалось ничего кроме Милли. Он целовал ее так, словно от этого зависела его жизнь. Сходил с ума, всё больше теряя контроль, чтобы полностью отдаться обжигающему наслаждению.
Quand mon corps sur ton corps Lourd comme un cheval mort Ne sait pas, ne sait plus S'il existe encore Quand on a fait l'amour Comme d'autres font la guerre Quand c'est moi le soldat Qui meure et qui la perd Que je t'aime, que je t'aime, que je t'aime Que je t'aime, que je t'aime, que je t'aime
— Милли… Милли… Милли… — словно молитва срывалось с губ хриплым шепотом. И выгибаясь ему навстречу, она так же сдавлено выдыхала: — Кристофер… Одно то, как она произносила его имя, прикрыв глаза и тяжело дыша, окончательно сносило крышу. И в пик наслаждения оба почти одновременно прошептали: — Люблю тебя… Кристофер любил свою жену гораздо больше, чем мог бы высказать. К счастью, в его распоряжении имелись не только слова.
Зорко одно лишь сердце, самого главного глазами не увидишь (с)
Глава третья, в которой Хаул ищет племянницу читать дальшеКонверт, пришпиленный к двери их цветочного магазина на Маркет-Чиппинг, насторожил Хаула сразу. Нормальные люди не оставляют анонимных посланий на дверях. Прежде чем взять конверт в руки, Хаул проверил его на предмет враждебных чар. Ничего не обнаружив, он пожал плечами и вскрыл послание. И невольно вздрогнул, когда оттуда вдруг раздался гулкий — будто в пещере — мужской голос: — Чародей Хаул, мне надоело, что вы вечно суете свой длинный нос, куда не следует. Хаул хмыкнул — ну и показушник: просто написать чернилами была не судьба? И у него абсолютно идеальный нос, ни капли не длинный! — Я вынужден был принять меры, чтобы это прекратить, — тем временем продолжал неизвестный. — Если вы не перестанете лезть в дела Альберии, больше никогда не увидите свою милую племянницу. Хаул скрипнул зубами, мрачно наблюдая за тем, как конверт вспыхнул в руках и рассыпался пеплом. Хитрый недоброжелатель позаботился устроить так, чтобы не осталось ни малейшего магического следа. Всего пару дней назад король Альберии прислал королю Ингарии требование отправить к нему придворного чародея Пендрагона в связи с кражей из казны старинного магического артефакта. Поинтересовавшись, почему этим делом не мог заняться их собственный придворный маг, в ответ Хаул получил заявление, что вор забрался в казну с помощью его фирменных чар для вскрытия замков. Его без обиняков обвинили в сообщничестве, и король Ингарии велел немедленно отправляться в Альберию — разобраться. Доброе имя Хаул восстановил сразу же, а вот отвертеться от расследования не удалось, как он ни старался. И он успел даже напасть на верный след, когда получил это милое послание. Было страшно за Мари — до дрожи, до заледеневших внутренностей. Пока Хаул, застыв на месте, лихорадочно соображал, что предпринять первым делом, из окна магазина высунулась Софи: — Хаул, что случилось? Ты уже несколько минут стоишь там, не двигаясь. Он медленно поднял взгляд на жену, совершенно очаровательно выглядевшую в темно-зеленом платье и с заплетенными для удобства в косу рыжевато-золотистыми волосами. И его пробила дрожь ужаса. А что если предприимчивый вор решит для верности не ограничиваться Мари и возьмется за его семью? Конечно, Хаул как никто знал, что Софи вполне способна постоять за себя (хотя это знание и не уменьшало его тревоги), но этого нельзя сказать о Моргане и тем более о годовалой Анвен. Хаул тряхнул головой, прогоняя панические мысли, и зашел внутрь, попутно велев: — Софи, закрывай магазин, пошли в замок. После мгновенного ступора, Софи кивнула, повесила на дверь табличку «Закрыто», подхватила игравшую на полу Анвен, свободной рукой взяла за ладошку Моргана, сосредоточенно изучавшего букет лилий, и поспешила к лестнице, на верхней площадке которой находилась дверь, соединявшая магазин с замком. Морган попытался запротестовать, недовольный тем, что его так неожиданно оторвали от очень важного занятия, но Софи шикнула на него и так посмотрела, что он сразу замолчал. Хаул невольно улыбнулся. Софи могла часами спорить и ругаться с ним из-за сущей ерунды, но в критической ситуации действовала быстро и четко, не задавая лишних вопросов. — Что случилось? — спросила она, как только они оказались в безопасности. — Да, мне тоже интересно, — подал голос Кальцифер. — Что за внезапная суета? Вместо ответа Хаул прошагал к камину, чтобы проверить защитные чары. Не то чтобы он в них сомневался, но так — на всякий случай. Софи поставила Анвен на пол, сунула Моргану пирожное (чего вообще-то никогда не делала перед ужином) и с нажимом повторила вопрос: — Хаул, что случилось? Теперь в ее голосе явственно зазвучало раздражение. Он с успокаивающей улыбкой повернулся к жене. Ну, то есть он надеялся, что улыбка вышла именно успокаивающей. Судя по выражению лица Софи, надеялся он зря. Морган тем временем, быстро слопав пирожное — пока мать не передумала, — устроил с сестрой игру в догонялки. Конечно, едва-едва научившаяся ходить Анвен не могла за ним бегать, зато ползала она поразительно быстро, напоминая маленький танк, сносивший всё на своем пути. Хаул вздохнул и, не обращая внимания на шум, поднятый детьми, рассказал про угрожающее послание. Раздражение на лице Софи сменилось возмущением и беспокойством. — Какая подлость! — воскликнула она. — Ты ведь собираешься найти этого… этого… Так и не подобрав подходящего цензурного слова, Софи замолчала, взмахнув руками. Хаул невольно засмеялся. В этот момент Анвен, пытавшаяся своими маленькими ручонками схватить слишком шустрого брата, не рассчитала ускорение на повороте и врезалась лбом в ножку стола. Шлепнувшись на пол, она отчаянно заревела. — Морган! — рыкнула Софи и схватила Анвен на руки. — Да она сама! — надувшись, запротестовал Морган, но с явно виноватым видом посмотрел на сестру, впрочем, быстро успокоившуюся и теперь уже с интересом перебиравшую мамины локоны. Софи одарила Моргана внушительным взглядом, и тот окончательно стушевался. Хаул хихикнул, однако поспешно вернул себе серьезный вид, когда Софи обратила внушительный взгляд уже на него. — Да, конечно, — ответил он на ее вопрос. — Но сначала собираюсь проверить, не блеф ли это. И если Мари действительно пропала, приложу все силы, чтобы найти ее. А потом уже разберусь с любителем древних артефактов. Кстати, мне так и не сказали, для чего именно предназначен украденный артефакт. То ли сами не знают, то ли он так ужасен, что боятся озвучивать. — Ставлю на второе, — заметил Кальцифер. Хаул согласно кивнул и серьезно посмотрел на жену: — Софи, магазин придется пока закрыть, и вам с детьми лучше никуда не выходить из замка. — Дети с ума сойдут круглые сутки взаперти, — возразила Софи, нахмурившись. — Я могу наложить защитные чары еще на задний двор. Но чем реже вы будете появляться на улице, тем лучше. Софи недовольно поджала губы, однако кивнула. Ей явно не нравилось вынужденное затворничество, но она понимала, что оно необходимо. — А мои сестры? — спросила она. — Их семьям тоже может грозить опасность. — Я предупрежу Майкла и Бена — они справятся с защитой. — Бен — да, насчет Майкла я бы не была так уверена, — возразила Софи. — Ты его просто недооцениваешь, — улыбнулся Хаул. — Или ты переоцениваешь, — упрямо насупилась Софи. — Да брось, Софи, Майкл давно уже большой мальчик… — Вот именно — мальчик! Они могли бы продолжить спор, но тут на руках Софи беспокойно завозилась Анвен, требовательно заявившая: — Ма! Мня-мням! Морган поддержал ее требование: — Есть хочу. Софи трагично вздохнула и закатила глаза. После чего снова опустила Анвен на пол, чтобы достать из шкафа посуду и продукты, и принялась готовить ужин, бормоча себе под нос: — Нет, вы сговорились. Наверняка ведь что-то сделал, чтобы они так вовремя вмешались. Некрасиво, вообще-то, использовать детей, чтобы выиграть спор. Кальцифер, ты-то что молчишь?! Кальцифер только моргнул, благоразумно не прокомментировав ее заявление. Лезть к Софи, когда она в таком настроении, опасно для жизни. Это понимал даже Кальцифер. Это понимали даже дети — они притихли и старались держаться от матери подальше. Хаул фыркнул и осторожно заметил: — Софи, дорогая, ты бы с едой-то все-таки поосторожнее… Она бросила на него такой взгляд, что Хаул испугался почти по-настоящему, и принялась яростно шинковать зелень. Да, пора что-то делать, иначе спать придется голодным, поскольку Софи вполне способна ненароком отравить его — несерьезно, а так, для профилактики. Осторожно приблизившись сзади, Хаул обнял Софи за талию и поцеловал в шею. Она вздрогнула, выпустила нож и секунду спустя уже расслабилась в его объятиях. — Неужели ты не веришь, что я способен защитить своих близких? — тихо спросил Хаул. Софи вздохнула и покачала головой: — Верю. Просто… Я волнуюсь. — Знаю. Я тоже. Но всё будет хорошо — обещаю. Софи хмыкнула с явным скептицизмом, но это была лишь привычка — Хаул видел, она успокоилась. — Вы вообще понимаете, как утомляют ваши сцены? — недовольно проворчал Кальцифер. — Какие сцены? — удивилась Софи, уже спокойно нарезавшая овощи и ссыпавшая их в кастрюлю. Кальцифер только глаза закатил, что на его лице, состоявшем из языков пламени, выглядело довольно-таки странно. Хаул бросил на него предупреждающий взгляд: он не для того успокаивал Софи, чтобы Кальцифер снова ее разозлил. — Ой, ладно! — буркнул тот. — Мня-мням! — видимо, Анвен решила, что теперь уже безопасно напомнить о себе. Хаул засмеялся и подхватил дочь на руки: — Не мешай маме, cariad, а то мы ужина никогда не дождемся. Софи выразительно фыркнула, но в следующую секунду тоже засмеялась.
*** Визит в Уэльс на следующий день подтвердил правдивость угрожающего послания: Мари пропала. Выйдя из замка во двор рядом с домом из желтого кирпича, Хаул чудом не наткнулся на полицейский патруль. Они подъехали как раз в тот момент, когда Хаул развернулся и собирался войти в дом. Он поспешно отступил в сторону и наложил на себя чары невидимости. Пожалуй, так даже лучше — не придется общаться с Меган. Вместе с полицейскими он невидимкой проскользнул внутрь, чтобы обнаружить в гостиной мрачную семью. Все были встревожены и расстроены — даже Нил, который обычно ничего вокруг себя не замечал. А Меган выглядела притихшей и заплаканной. Хаул еще ни разу не видел сестру в подобном состоянии. И это как-то… пугало. Полицейские, конечно, начали расспрашивать об обстоятельствах исчезновения Мари, о том, кто и как в последний раз ее видел, и прочее. Выяснилось, что накануне вечером она не вернулась от подруги, хотя та утверждала, что Мари ушла от них в пять часов. Дальше Хаул слушать не стал: необходимую информацию он уже получил, а остальное ему было неинтересно. Полиция в любом случае Мари не найдет — похититель наверняка догадался спрятать ее в другом мире, — а утешить Меган пока всё равно нечем. Так что, выйдя во двор, Хаул вернулся домой. — Ну что? — дружным хором встретили его Софи с Кальцифером. — Не блеф, — коротко ответил Хаул, одновременно призывая к себе бумагу, перо и чернила. Он собирался написать королю Альберии, что временно приостанавливает расследование — до тех пор, пока не найдет племянницу, — и просил его объявить об этом во всеуслышание. Если повезет, враг клюнет на удочку и, решив, что добился своего, расслабится. — Что собираешься делать? — спросила Софи, когда он плавным движением кисти отправил письмо адресату. — Искать Мари, конечно, — Хаул пожал плечами. — И начну прямо сейчас. — Может, Кальциферу стоит отправиться с тобой? — предложила Софи. Хаул поразмышлял над этим и покачал головой: — Нет. В переходах между мирами он мне не поможет, а я уверен, похититель держит Мари не в этом мире — здесь найти ее было бы слишком просто. К тому же я предпочел бы, чтобы Кальцифер защищал тебя и детей. Я ведь могу положиться в этом на тебя, Кальцифер? Хаул одарил его пристальным взглядом, и языки пламени качнулись вперед, когда Кальцифер кивнул, проворчав: — Мог бы и не спрашивать.
Поиски Мари Хаул начал с Уэльса. И почти уцепился за след, но когда переместился по нему в другой мир (он даже не обратил внимания, в какой именно), след оборвался. Будто его и не было. Пришлось возвращаться и начинать сначала. Увы, история повторялась из раза в раз. След приводил в другой мир — каждый раз разный, что интересно — и обрывался. Будто похититель нарочно его запутывал, прыгая с жертвой из одной вселенной в другую. Или тут срабатывал какой-то иной фактор, который Хаул не улавливал. Потратив на это целый день, и по сути ничего не добившись, Хаул вернулся домой уставший, раздраженный и более чем когда-либо встревоженный. В замке царила тишина — видимо, дети уже спали. Кальцифер мягко мерцал в камине крошечным огоньком. Софи сидела за столом, положив на него локти, а на локти — голову. То ли спала, то ли о чем-то задумалась. Хаул видел только ее затылок и рассыпавшиеся по плечам золотисто-рыжие локоны, в полумраке казавшиеся почти медными. От этой мирной и уютной картины сразу стало легче — усталость отступила, а в душе появилась уверенность: он найдет Мари, целой и невредимой. И заставит виновного дорого заплатить за свои потрепанные нервы. Тихонько приблизившись, Хаул наклонился, чтобы поцеловать Софи в макушку. Она вздрогнула и резко выпрямилась — он едва успел отпрянуть. — Хаул! — радостно улыбнулась Софи, повернувшись к нему, и тут же озабоченно спросила: — Есть новости? Он сокрушенно покачал головой и с усталым вздохом сел рядом. Софи нахмурилась, прикусив губу, а потом снова улыбнулась и бодро заявила: — Ничего страшного. Ты обязательно ее найдешь — я уверена. Хаул улыбнулся в ответ с благодарностью и любовью. Софи могла поминутно ворчать, обзываться и ругаться — а под горячую руку ей вообще не стоило попадаться, — но в трудную минуту она всегда становилась для него надежной опорой. Подавшись вперед, Хаул поцеловал жену, вкладывая в поцелуй все свои чувства. Ему невероятно повезло встретить Софи, он всегда это знал.
*** Хаул стоял на тропинке, выходившей из густого леса к бурной речке с водопадом, в брызгах которого сверкала радуга. След в очередной раз завел его в никуда и растворился. Хаул тихонько зарычал от разочарования и злости. Хотелось завопить и садануть по чему-нибудь кулаком со всей силы. А еще лучше — отколошматить как следует. Но он подавил оба желания. Непродуктивно и глупо. Он еще немного постоял в слабой надежде почувствовать след снова, но, конечно же, ничего не уловил. Тяжело вздохнув, Хаул перенесся в Ингарию: на сегодня поиски пора заканчивать, он слишком устал, чтобы добиться результата. Да и есть хотелось дико — во рту с утра маковой росинки не было. А дома Хаул неожиданно обнаружил гостя. Темноволосый мужчина в потрясающе элегантном костюме сидел в кресле возле камина и непринужденно беседовал с Кальцифером и Софи, поедая ее фирменные пирожки с клубникой. Хаул подавил ребяческое желание закричать: «Это мои пироги!» Для начала следовало выяснить, что это за человек и что он здесь делает. Гость тем временем, даже не поворачивая головы (будто спиной почувствовал вернувшегося хозяина) ровным тоном заметил: — Вы понимаете, мистер Дженкинс, что держать постоянно открытым портал между мирами — между сериями миров — крайне опасно? И к тому же незаконно. Хаул оскорбленно вскинулся — он терпеть не мог, когда его называли настоящей фамилией. — В этом мире меня знают как чародея Пендрагона, и я предпочитаю это имя. Гость с невозможно ироничным выражением вскинул бровь: — Пендрагон? Немного претенциозно звучит, не находите? Что ж, тогда не Артур? Он, наконец, повернул голову, чтобы посмотреть на Хаула, и тот невольно вздрогнул от пронзительного взгляда ярких черных глаз. Однако он так удивился, что забыл возмутиться на явную насмешку. — Откуда вы знаете? — Про Артура Пендрагона? — уточнил гость, и в его голосе почти не было вопроса. — Так вышло, что мы с вами родом из одной серии, мистер Дженкинс, хотя и из разных ее миров. Но вы не ответили на мой вопрос. Его взгляд утратил насмешливую иронию, став серьезным и еще более пронзительным, если только такое возможно. — А вы кто такой вообще и как смогли попасть в мой дом? — возмутился Хаул. Гость моргнул: — О, простите, не представился. Крестоманси, к вашим услугам. Что касается второго вопроса: на вашем доме стоят действительно отличные чары — мои поздравления. Любого другого они бы остановили, но не кудесника с девятью жизнями. Хаул чуть было не открыл рот от изумления, но вовремя сдержался — это было бы совершенно неподобающе для его статуса. Крестоманси! До сих пор ему не приходилось сталкиваться с этим человеком, но Хаул был о нем наслышан. Еще как. — Вы по-прежнему не ответили на мой вопрос, — произнес Крестоманси, и Хаулу почудился оттенок иронии в его голосе. — Но ладно — отложим его пока, сейчас у нас есть более насущные проблемы. — Что вы имеете в виду? — спросил Хаул, стараясь казаться равнодушным и небрежным — он не собирался показывать Крестоманси, насколько был впечатлен его неожиданным визитом. Софи закатила глаза, но ничего не сказала. Кальцифер, к счастью, тоже. — Я имею в виду вашу племянницу — Мари, — спокойно пояснил Крестоманси. Забыв про сдержанность, Хаул аж подпрыгнул: — Вы знаете, что с ней? Где она? Крестоманси кивнул, и в его насмешливых глазах вдруг появилось сочувствие и симпатия, а когда он заговорил, голос стал гораздо мягче. — Не беспокойтесь. Она цела и невредима и сейчас находится в моем Замке, где будет в полной безопасности, — а потом с неожиданно теплой улыбкой добавил: — У вас необычайно талантливая, храбрая и предприимчивая племянница, мистер Дженкинс, вы знали об этом? Хаул почувствовал такую гордость за Мари и благодарность к этому, по сути, чужому человеку, который так тепло о ней отзывался, что даже забыл возмутиться насчет имени. — Знал, — улыбнулся он в ответ. — Мари — настоящее чудо. — Собственно я пришел к вам, чтобы предложить объединить наши усилия в поисках похитителя, — продолжил Крестоманси, снова став отрешенно-величественным. — Серьезно? — удивился Хаул. — С чего вдруг? Крестоманси усмехнулся: — Я, конечно, могу заняться этим и один, но, во-первых, полагаю, вы были бы не против принять активное участие. А, во-вторых, вы можете хотя бы подозревать, кем является похититель. Ну и две головы всегда лучше, чем одна, не находите? Пока они разговаривали, Софи хлопотала у плиты и накрывала на стол. От вкусных запахов, исходивших от кастрюли, у оголодавшего за день Хаула чуть ли не слюнки потекли. Крестоманси, как выяснилось, поужинал с Софи и детьми, и сейчас они только пили чай — чтобы составить компанию. Так что восхитительное рагу Хаул уплетал в одиночку. Впрочем, он не жаловался. Попутно Хаул рассказал про вора, утащившего древний артефакт из королевской казны, письмо с угрозами и собственные безрезультатные поиски Мари. — Поисковые чары каждый раз будто что-то сбивает, и я оказываюсь то в одном, то в другом мире, потеряв след. Крестоманси кивнул с таким видом, словно это подтверждало его предположения: — Судя по описанию Мари, ее держали в Междумирье, это и сбивает чары. Кстати, для чего предназначен артефакт, который он похитил? Сделав себе мысленную пометку позже спросить, что такое Междумирье, Хаул пожал плечами: — Его величество не говорит. Только сокрушается, что он древний и опасный. Крестоманси прищурился: — Любопытно. Сам не знает, или не хочет сообщать? Совсем недавно Хаул и сам задавался этим вопросом, но сейчас нетерпеливо дернул головой: — Какое это имеет значение? — Всё имеет значение, мой дорогой сэр, — невероятно нравоучительным тоном заметил Крестоманси. Хаул фыркнул. Он был благодарен за помощь и добрые вести о Мари, но этот человек своими покровительственными манерами начинал его раздражать. Крестоманси бросил на него такой взгляд, будто прекрасно всё понимал и его это забавляло. Пытается определить границы его терпения? Хаулу вдруг тоже стало весело. А вот не дождется! Очаровательно улыбнувшись, он предложил: — Вот и выясним завтра в Альберии. Крестоманси улыбнулся и кивнул, в его пронзительном взгляде мелькнули одобрение и уважение. Кажется, сотрудничество с ним обещает быть по меньшей мере интересным.
Зорко одно лишь сердце, самого главного глазами не увидишь (с)
Глава вторая, в которой Кристофер начинает расследование читать дальшеПрием посла проходил ожидаемо долго и скучно. И когда он закончился, Кристофер с облегчением телепортировался в Замок — на пентаграмму в вестибюле. Хотелось до ужина успеть подготовить все бумаги, поэтому он направился прямиком в свой кабинет, где обнаружилась Милли, читавшая на диване. Она настолько очевидно ждала его, что Кристофер встревожился: что успело стрястись в Замке за те несколько часов, что его не было? Милли подняла голову на звук открывшейся двери и улыбнулась: — Привет, дорогой, — она встала, чтобы коротко поцеловать его и поставить книгу на полку. — Как прошел прием? Кристофер приподнял бровь. Что бы ни произошло, раз Милли не вываливает новости сразу и спрашивает о работе, значит, не катастрофа — лишь небольшая проблема. Он пожал плечами, устраиваясь за столом, чтобы сразу заняться документами: — На удивление продуктивно. Уверен, столь быстрым заключением договора мы обязаны исключительно Гранту. Милли села в кресло напротив. — Конрад был здесь? — удивленно спросила она с заметным разочарованием в голосе. Кристофер покачал головой: — Нет. Но он явно поработал с их послом. Я прямо чувствовал его стиль. Милли рассмеялась: — Надо будет ему напомнить, что он давненько нас не навещал. Кристофер согласно кивнул — он тоже скучал по другу. А потом перешел к тому, что встревожило его с самого начала: — У нас что-то случилось? Милли вздохнула: — Не то чтобы у нас, но да — случилось. — Звучит интригующе, — поддразнил Кристофер, пряча за усмешкой беспокойство. — Еще как! — Милли усмехнулась в ответ, но сразу посерьезнела. — Роджер сегодня встретил в Боубридже попавшую в беду девочку. Точнее она вылетела на него из ниоткуда. Кристофер слегка нахмурился, слушая ее рассказ, машинально постукивая пальцами по столу. Похищение ребенка с целью шантажа — уже серьезное преступление. Но этот затейник, похоже, еще держал свою жертву в Междумирье, где с девочкой, обладавшей сильным магическим потенциалом, но совершенно не умевшей пользоваться своими силами, могло случиться что угодно. Счастье, что у нее получилось сбежать именно в Двенадцатый-А, да еще переместиться так близко к Замку. — Я хотела сразу поискать ее родной мир — наверняка ведь родители с ума сходят. Но потом подумала, что лучше ей пока остаться здесь, чтобы снова не похитили, — заключила Милли. Кристофер кивнул: — Разумная мысль. В ее родной мир я отправлюсь один. А она действительно пусть поживет в Замке. Что ж, думаю, нам пора познакомиться. Кристофер встал, отодвигая бумаги — придется доделать позже, — и в этот момент разнесся звук гонга, возвещающего о приближающемся ужине. — Вот за ужином и познакомитесь, — улыбнулась Милли, в свою очередь вставая. — Надеюсь, бедняжка успела немного прийти в себя. Она выглядела такой измученной, когда Роджер привел ее…
Когда они спустились к столовой, почти все уже собрались. Дети — все четверо — окружили темноволосую девочку лет тринадцати, которая явно чувствовала себя крайне неудобно в шелковом голубом платье. Прямо как Дженет в свои первые дни в Замке. Она постоянно одергивала юбку и теребила рукава. Тем не менее с детьми она успела освоиться и болтала с ними совершенно свободно, улыбаясь и оживленно жестикулируя. Они были так увлечены, что не заметили их с Милли появления. Взрослые наблюдали за ними со стороны. Кивнув в знак приветствия собравшимся, Кристофер тихонько спросил у Милли: — Напомни, как ее зовут? — Мари, — с явным упреком в голосе ответила Милли, однако не стала комментировать его неспособность запоминать имена окружающих. Кристофер невольно улыбнулся. Он знал, как раздражает Милли эта его особенность, но ничего не мог с собой поделать. В Мари ясно чувствовался мощный магический потенциал. Кот был прав, посчитав, что она обладает уровнем, близким к кудеснице. — Добрый вечер, — поприветствовал Кристофер детей, приблизившись к ним. Те чуть ли не подпрыгнули, но сразу заулыбались, отвечая на приветствие. И только Мари испуганно уставилась на него практически с паникой, едва слышно пробормотав: — Добрый вечер, сэр. Усилием воли Кристофер подавил желание ехидно поинтересоваться, неужели он такой страшный. Пожалуй, девочка сейчас не в том состоянии, чтобы воспринимать шутки от чужого человека. Роджер — видимо, на правах первого знакомого — взял на себя представления. Мари же продолжала смотреть на Кристофера, будто кролик на удава, и непонятно, слышала ли она Роджера вообще. Желание прокомментировать ее поведение усилилось, но Кристофер знал, что если съехидничает сейчас, Милли его прибьет. Да и Мари наверняка смутится и испугается еще больше. Так что он со всей доступной ему доброжелательностью принялся ее расспрашивать об обстоятельствах похищения. Поначалу Мари отвечала односложно, напряженная, как стрела, но постепенно начала раскрываться. И к тому моменту, когда они зашли в столовую, чтобы начать ужин, Кристофер уже знал о ней всё необходимое. В ее родном мире считалось, что магии не существует. Двенадцатый-Б? Судя по тому, как на этом месте встрепенулась Дженет, ей тоже пришла в голову такая мысль. Однако ее дядя оказался сильным магом, хотя ее родители это усиленно отрицали — или не замечали — и считали позором семьи. Означенный дядя на данный момент жил явно в другом мире, хотя изредка приходил к ним в гости. И в том мире занимал должность придворного мага. Во всяком случае, Мари так думала. Пожалуй, с мистером Дженкинсом следовало встретиться в первую очередь — ну, после визита к родителям Мари, конечно. В любом случае, он должен хотя бы подозревать, кто мог захотеть шантажировать его таким способом. За ужином Мари окончательно расслабилась, весело общаясь с Дженет и Джулией. Хорошо. Роджер поначалу участвовал в их болтовне, но девчачьи разговоры ему скоро наскучили, и он принялся что-то чертить на салфетке — наверняка очередной механизм, чтобы в понедельник поделиться новой идеей с Джо и начать воплощать ее в жизнь. Кот по обыкновению почти не говорил, предпочитая наблюдать. Перехватив его взгляд, Кристофер слегка улыбнулся ему, и Кот улыбнулся в ответ. Надо будет потом подробнее расспросить, к каким выводам он пришел. Умозаключения Кота всегда были крайне интересными. Повернувшись к Милли, Кристофер обнаружил, что она практически ничего не ест и только медленно водит вилкой по тарелке с таким видом, словно свиная отбивная внушает ей глубокое отвращение. А кроме того она слегка побледнела. Кристофер осторожно положил ладонь на ее руку и позвал: — Милли? Что с тобой? Плохо себя чувствуешь? Она улыбнулась и покачала головой, но Кристофер видел, как она сглотнула, будто сдерживая рвотный позыв. Тревога усилилась. — Милли? Она вздохнула: — Не драматизируй — правда, ничего серьезного; просто немного мутит. Уверена, завтра уже всё пройдет. Не то чтобы это сильно Кристофера успокоило, но он вынужден был отступить, хотя ему и не нравилась мысль о том, что завтра его не будет дома, чтобы убедиться в справедливости ее заверений. Будто почувствовав его недовольство, Милли улыбнулась и легонько сжала его ладонь. — Не будь такой наседкой, Кристофер. Я в полном порядке. Он фыркнул, иронично приподняв бровь: — Это я наседка? Милли тихонько засмеялась и немного ожила. Может, она и права — может, простое недомогание, ничего серьезного. Но проверить всё же стоит. Кристофер сделал себе мысленную пометку поговорить с доктором Симонсоном. И переключил внимание на Майкла, увлеченно вещавшего про какое-то новое направление в музыке. Этой темой неожиданно заинтересовалась Дженет, постепенно подключились остальные, и вскоре за столом завязалась оживленная дискуссия. От участия в ней уклонился один Бернард, как всегда интересовавшийся лишь своими цифрами.
Расслабившаяся вроде бы за время ужина Мари снова напряглась, когда Кристофер попросил ее пройти к пентаграмме, чтобы определить, из какого мира она сюда попала. — Да не дергайся ты так — не съест он тебя, — заметила Джулия. Она говорила тихо — исключительно для Мари, но Кристофер услышал и с трудом сдержал желание рассмеяться. Джулия с каждым годом всё больше становилась похожа на него. Зато Дженет фыркнула и похлопала Мари по плечу с сочувствующим и понимающим видом. Кристофер улыбнулся и жестом предложил Мари проходить вперед в вестибюль. Она по-прежнему нервно кивнула и пошла к двери. Дети увязались следом, хотя их никто не приглашал. Но и возражать Кристофер не стал — пусть посмотрят. Коту особенно полезно будет поучаствовать. Когда они вышли в вестибюль, Мари неуверенно шагнула в центр пентаграммы и, замерев, вопросительно посмотрела на Кристофера. Он кивнул, ободряюще улыбнувшись: «Всё хорошо, не бойся». И уголки губ Мари наконец-то слегка приподнялись. — Кот, — позвал Кристофер, не оборачиваясь, зная, что все они сейчас собрались за его спиной, наблюдая. Кот с готовностью встал рядом, взглядом спрашивая, что делать. — Просто наблюдай, — сказал ему Кристофер. — В следующий раз попробуешь сам. Кот серьезно кивнул и направил всё внимание на пентаграмму. Кристофер активировал чары, и вокруг Мари начали появляться полупрозрачные виды разных миров. Он перелистывал их, как страницы в книге, ища нужный. — Мне кажется, Двенадцатая серия, — вдруг подал голос Кот. Кристофер кивнул: — Согласен. Но стоило проверить — на всякий случай. Кот бросил на него быстрый взгляд и снова сосредоточился на изображениях миров. А потом одно из изображений стало плотнее и окутало Мари, будто мир пытался вернуть ее себе. — Двенадцатый-Б, — Кристофер кивнул и взмахнул рукой, убирая чары. — Чего и следовало ожидать. — Ух ты! — раздался восхищенный голос Дженет. — Значит, мы землячки! — Действительно, — Кристофер подал Мари руку, чтобы помочь выйти из пентаграммы. Мари попыталась сделать шаг самостоятельно, покачнулась и тогда приняла помощь. Да, после подобных процедур всегда кружится голова. — Отдыхай теперь, — сказал Кристофер. — Не беспокойся — скоро ты сможешь вернуться домой. — Спасибо, — с чувством ответила Мари, впервые посмотрев на него без трепета. Джулия с Дженет тут же утянули ее за собой с явным намерением поговорить о ее родном мире. Роджер ушел следом. А вот Кот задержался. — Эти чары приоткрывают порталы в другие миры? Не настолько, чтобы туда можно было перенестись, но достаточно, чтобы мир признал то, что ему принадлежит? — спросил он. Кристофер одобрительно кивнул: — Всё верно. Кот просиял, довольный тем, что понял правильно, а затем озабоченно спросил: — Но я не понял, как они активируются. — Значит, потренируемся в них на следующем уроке. Кот скривился, и Кристофер засмеялся. Кот часто демонстрировал забавную смесь любознательности и лени. Наконец, в вестибюле осталась только Милли, всё это время хранившая молчание. — Собираешься отправляться туда завтра? — спросила она. Ее голос звучал спокойно, но Кристофер слишком хорошо ее знал, чтобы не почувствовать в нем легкого напряжения. Кристофер кивнул, повернувшись к жене. — Чем быстрее я с этим разберусь, тем лучше. Милли шагнула к нему, глядя прямо в глаза: — Будь осторожен. Кристофер взял ее руку, чтобы поцеловать ладонь. — Я всегда осторожен, — самоуверенно заявил он. Милли покачала головой, и он уже серьезно спросил: — Что тебя беспокоит? Ведь, в самом деле — ничего особенно опасного ему не предстояло. — Не знаю, — Милли пожала плечами. — Просто какая-то смутная тревога. Она действительно выглядела взбудораженной и побледневшей. Ее состояние не нравилось Кристоферу всё больше. Взяв в ладони ее лицо, он наклонился, так что они соприкоснулись лбами. — Обещаю, что буду внимателен. А ты обещай, что завтра же поговоришь с доктором Симонсоном. Милли вздохнула с легким недовольством: — Кристофер… — Милли, — в тон ответил он. Она рассмеялась и сдалась: — Ладно. Хорошо. Кристофер постарался скрыть облегчение. Милли могла быть ужасно упрямой в этом вопросе — к врачам она обращалась только в самом крайнем случае. А ему совершенно не хотелось уходить из дома на неизвестный срок, беспокоясь о ее здоровье.
*** Перенесшись в Двенадцатый-Б, Кристофер первым делом отыскал семью Мари, чтобы успокоить их и сообщить, что с девочкой всё в порядке. Присмотревшись к прохожим (которые косились на него с легким недоумением), он изменил свой темно-бордовый шелковый костюм так, чтобы не выделяться из толпы. След привел к дому из желтого кирпича на окраине города. Дом был окружен небольшим садом. От калитки забора к порогу с дверью из рифленого стекла вела зацементированная дорожка. Дом ничем не отличался от остальных, расположенных в линию вдоль дороги. Вот только на нем четко ощущалась сильная магическая аура. Аура портала, понял Кристофер, сосредоточившись на окружавших дом чарах. Они были наложены весьма искусно — практически неуловимы. Секунду поколебавшись, Кристофер решил отложить изучение скрытого портала — сначала стоит пообщаться с семьей Мари. Ему открыла темноволосая женщина с заплаканными голубыми глазами, уставившаяся на него со смесью удивления и беспокойства. — Добрый день, мэм. — поздоровался Кристофер. — Миссис Перри, не так ли? Могу я войти? Я по поводу вашей дочери. Женщина вздрогнула. В ее глазах вспыхнула надежда пополам со страхом. — Вы из полиции? — с сомнением спросила она. — Можно сказать и так, — кивнул Кристофер — не стоило пока вдаваться в подробности. — Так могу я войти? — О. Да, конечно, сэр. Миссис Перри поспешно отступила в сторону, приглашая его внутрь. Кристофер шагнул в аккуратную сияющую прихожую, из которой дверь вела в не менее сияющую гостиную в коричнево-оранжевых тонах. С кресла, стоявшего перед каким-то ящиком, встал высокий темноволосый мужчина, вопросительно посмотревший на гостя. — Гарет, — обратилась к нему миссис Перри. — Этот джентльмен из полиции — у него есть новости про Мари, — и представила мужчину Кристоферу: — мой муж — Гарет Перри. Лицо мистера Перри вспыхнуло той же смесью страха и надежды, что у жены. — Она… — его голос прервался, и он вынужден был сглотнуть, чтобы продолжить: — Она в порядке, ведь правда? Скажите, что она не пострадала! — Успокойтесь, — Кристофер поднял ладонь, обрывая дальнейшие нервные вопросы. — Сейчас Мари в безопасности и с ней всё хорошо. Но я предпочел бы, чтобы она осталась там, где находится сейчас, до тех пор, пока я не найду похитителя. Так будет безопаснее для нее. — Но… — миссис Перри переглянулась с мужем и не закончила фразу, вместо этого спросив: — Вы сказали «похититель»? Чего ради ее могли похитить? Мы не настолько богаты, чтобы получить с нас стоящий выкуп… — А вот это я как раз и собирался с вами обсудить, — кивнул Кристофер. — Могу я присесть? Миссис Перри встрепенулась и слегка покраснела. — О, да, конечно. Простите, что не предложила. Чаю? Кристофер покачал головой, устраиваясь в ближайшем кресле. Мистер и миссис Перри сели на диване напротив него. — Нет, не стоит. Перейдем сразу к делу. Скажите, миссис Перри, давно вы видели вашего брата? — Хауэлла? — переспросила она с недовольной гримасой. — А причем здесь он? Кристофер только выразительно посмотрел на нее, и она пожала плечами: — Давно. Несколько месяцев точно. Понимаете, мы не слишком хорошо ладим. — Зато он прекрасно ладит с вашей дочерью, правильно? Миссис Перри вскинулась, и ее глаза возмущенно сверкнули: — Не хотите ли вы сказать, что это он украл Мари? Кристофер слегка улыбнулся, качнув головой: — Нет, что вы. Тем не менее он имеет к этому прямое отношение. Мистер и миссис Перри переглянулись с явным недоумением. — Дело в том, что Мари похитили именно с целью шантажа, только шантажировать собирались не вас, а мистера Дженкинса. Они дружно уставились на Кристофера со смесью изумления и недоверчивой насмешки. — Шантажировать Хауэлла? — презрительно спросила миссис Перри. — Да что с него получить-то можно? У него даже работы нет приличной. Только и делает, что болтается, впустую тратя время, деньги и жертвы, которые ради него принесли другие люди. Как подумаю, сколько я сделала, чтобы он смог получить достойное образование, и чем это закончилось? Она говорила гневно и напористо, и ее голос повышался с каждым сказанным словом. Кристофер едва заметно поморщился и тихонько пробормотал: — Кажется, я начинаю понимать, почему ваш брат с вами не ладит. Миссис Перри его не услышала, продолжая вещать, каким разочарованием является Хауэлл для семьи, и как их всех позорит. Зато услышал мистер Перри и посмотрел на Кристофера… одобрительно? Кристофер посочувствовал бедняге. А потом вскинул руку, останавливая монолог миссис Перри. — Полагаю, должность придворного мага — достаточно достойная работа, вам так не кажется? Миссис Перри приоткрыла рот, посмотрев на него как на сумасшедшего. Но прежде чем она успела снова начать обличительные речи, Кристофер продолжил: — Вижу, вы не знали, что ваш брат — сильный чародей. Зато об этом прекрасно знает ваша дочь. — Что за чушь вы несете? — возмущенно воскликнула миссис Перри, но замолчала, подавившись дальнейшими словами, когда Кристофер одарил ее одним из своих лучших пронзительных взглядов. — Понимаю, что вам, уроженцам Двенадцатого-Б, трудно это признать, но на свете существует множество других миров, в которых магия является обычным делом. Из одного такого мира пришел я. Кстати, я ведь так и не представился. Меня называют Крестоманси, и моей работой является пресечение злоупотребления магией. Мари похитил колдун, собиравшийся шантажировать мистера Дженкинса. К счастью, она тоже обладает сильным магическим потенциалом и сумела сбежать. И к счастью, сбежав, она наткнулась на моего сына, который и привел ее в наш Замок. — Вы бредите, — слабо произнесла миссис Перри, но Кристофер видел, что в глубине души она знает, что он говорит правду, только очень не хочет эту правду признавать. — Я могу перенести вас в Замок, чтобы вы увиделись с дочерью и убедились, что я не сумасшедший и не лгу вам, — предложил Кристофер. — Но, если честно, я предпочел бы сейчас не отвлекаться от поисков похитителя. Потеряв Мари, он мог решить похитить кого-нибудь другого. У вас ведь есть еще сын, не так ли? Оба посмотрели на Кристофера с ужасом, хотя мистер Перри попытался успокоить себя заявлением: — Нил — взрослый парень, он сможет защитить себя. Кристофер покачал головой: — Не хочется вас пугать, мистер Перри, но против могущественного колдуна он бессилен. Мистер Перри сглотнул и кивнул, выражая согласие содействовать Кристоферу, чем может. Зато миссис Перри снова вскинулась, возмущенно заявив: — Ладно, предположим, я верю во всю эту ерунду с магией. Но с какой стати этот ваш похититель забрал Мари? Ведь у Хауэлла есть свои дети… — …которые живут в доме, защищенном мощными чарами, — не дал ей договорить Кристофер. Миссис Перри замолкла с крайне ошеломленным выражением лица. — И кстати о доме, — как ни в чем не бывало продолжил Кристофер. — Где живет ваш брат? Миссис Перри растерянно моргнула и пожала плечами: — Я не знаю. Настала очередь Кристофера удивляться: — Вы не знаете, где живет родной брат? Миссис Перри ощетинилась и раздраженно буркнула: — Я же говорила, мы не ладим. Кристофер помолчал, в упор глядя на нее, и она покраснела, уставившись себе под ноги на розово-зеленый ковер. Ее муж тоже выглядел смущенным. — Хорошо, что у меня есть мысль, как можно его найти, — тихо произнес Кристофер, и оба вздрогнули от его тона. Он подавил желание тут же и уйти, оставив этих людей и дальше терзаться сомнениями — уж слишком сильно отношение миссис Перри к своему брату напомнило ему кузена Фрэнка. Но это было бы непрофессионально с его стороны. Так что, вздохнув, Кристофер призвал Тома. Они вздрогнули, когда тот возник прямо из воздуха, и испуганно уставились на него. — Том, — теперь Кристофер обращался исключительно к своему секретарю, старательно игнорируя хозяев дома, — перенеси мистера и миссис Перри в Замок, чтобы они убедились, что с их дочерью всё в порядке. Если захотят остаться, пусть остаются, если нет — проводи их обратно, — и с нажимом добавил, будто ни к кому не обращаясь: — Хотя я на их месте озаботился бы безопасностью сына. Том шагнул к хозяевам, сосредоточенно кивнув: — Хорошо, сэр. Кристофер не стал ждать, как они отреагируют, а просто встал и направился к выходу. У него возникло сильное подозрение, что установленный на этом доме портал ведет как раз-таки в жилище мистера Дженкинса. И для того, чтобы это подозрение проверить, следовало выйти наружу. Кристофер встал перед дверью из рифленого стекла и потянулся к чарам, осторожно активируя портал. А потом шагнул к двери, открывая ее. Дверь сопротивлялась. Да, дом мистера Дженкинса был хорошо защищен — кто попало туда просто не смог бы зайти. Но кудесник с девятью жизнями не кто попало. Кристофер усмехнулся и надавил сильнее. Дверь с легким щелчком открылась в черную пустоту. Кристофер приподнял бровь. Все-таки портал в другую серию? Интересно, мистер Дженкинс понимает, насколько это опасно? А в следующую секунду он уже оказался в просторной комнате с камином, представлявшей собой странную смесь кухни, прихожей и гостиной. Здесь имелся большой обеденный стол, шкафы, заставленные разнообразными ингредиентами, пополам с кухонной утварью. — Софи! — вдруг крикнул от камина высокий взволнованный голос. — У нас незваный гость! Невольно вздрогнув, Кристофер посмотрел на камин и с изумлением обнаружил там некое огненное существо, смотревшее на него с враждебной подозрительностью. На лестнице раздались быстрые шаги, и в комнату влетела рыжая женщина, уставившаяся на Кристофера точно с таким же выражением, что существо в камине. — Вы кто? — грозно спросила она, и он почувствовал, как вокруг нее собирается готовая ударить магия. — Как вы сюда попали? Женщина выглядела львицей, защищающей свое потомство. Что, скорее всего, в каком-то смысле соответствовало истине. Кристофер успокаивающим жестом поднял руки. — Миссис Дженкинс, если не ошибаюсь? Та коротко кивнула, не меняя угрожающего выражения. — Позвольте представиться — Крестоманси. И у меня есть новости о вашей племяннице. Она моргнула, и магия медленно улеглась вокруг нее. — Крестоманси? — переспросила миссис Дженкинс, слегка нахмурившись. — Кажется, я что-то про вас слышала. Вы расследуете магические преступления? — Можно и так сказать, — кивнул Кристофер. — Во-первых, хочу вас успокоить: Мари жива и здорова. А во-вторых, мне хотелось бы поговорить с вашим мужем. — Хаула нет сейчас дома, — ответила миссис Дженкинс, с явным облегчением вздохнув на его слова о том, что Мари не пострадала. — Но вы можете его подождать. Кристофер приподнял бровь, позабавленный тем, как она назвала мужа. Интересно, это просто такое милое домашнее сокращение или описание его характера? (1) — И можете звать меня Софи, — предложила миссис Дженкинс, приглашая его садиться в кресло у камина. — Хотите чаю с пирогами? Я как раз недавно напекла. Кристофер улыбнулся и кивнул — эта женщина чем-то неуловимо напоминала ему Милли.
_________ (1) Howl в переводе с английского означает «вой, стон, рев».
Зорко одно лишь сердце, самого главного глазами не увидишь (с)
Название: На пересечении миров Фандом: Миры Крестоманси, Ходячий замок Хаула Автор: cygne Герои, пейринг: Мари, Роджер, Кот, Джулия, Дженет, Кристофер/Милли, Хаул/Софи. Жанр: кроссовер Рейтинг: G Тип: джен в основном Саммари: Мари похищают, чтобы шантажировать Хаула. Но она тоже не лыком шита. Примечание: постканон для обоих миров.
Глава первая, в которой Мари похищают читать дальшеМама всегда учила Мари, что следует опасаться незнакомцев и ни в коем случае никуда с ними не ходить, даже если они предлагают что-то невероятно интересное. Мари и не пошла. Тем более что этот конкретный незнакомец пытался заманить ее конфетами. Она только презрительно фыркнула — тоже нашел, чем соблазнить. Можно подумать, она младенец пятилетний! К несчастью, высокий черноволосый мужчина с небритым подбородком, поняв, что добром она не пойдет, просто схватил Мари, зажав здоровенной лапищей рот, чтобы не кричала, и куда-то потащил. Мари брыкалась, пиналась и пыталась кусаться. Увы, мужчина был гораздо сильнее, а на маленькой улочке, как назло, не наблюдалось ни единого прохожего (наверняка специально так подгадал), и некому было ей помочь. А потом они и вовсе оказались в каком-то совершенно незнакомом месте. Нет, не пришли и даже не приехали туда, где Мари никогда не была — просто… переместились. Раз — и там. И Мари была абсолютно уверена, что это не Уэльс. Скорее всего, даже и не ее мир. Благодаря дяде Хауэллу она прекрасно знала, что существуют другие миры, хотя с родителями предпочитала об этом не говорить. Папа просто назвал бы ее выдумщицей, а мама стала бы кричать, что она вырастет таким же разочарованием для семьи, как дядя Хауэлл. Мари совсем не против была стать такой как дядя Хауэлл, хотя, конечно, маме этого говорить не стоило. Мари перестала вырываться — теперь уже всё равно бесполезно — и, вопреки страху, от которого тряслись руки и наворачивались слезы на глаза, принялась осматриваться. Насколько могла в ее положении. Они оказались вроде как на ферме. На эту мысль наводил большой деревенский дом, хозяйственные постройки и засеянные поля вокруг. Вот только никаких животных видно не было. Ни коров, ни овец, ни даже какой-нибудь захудалой курочки. Больше Мари не успела ничего рассмотреть, поскольку похититель что-то сделал и она потеряла сознание.
Очнувшись, Мари обнаружила себя лежащей на тонком матрасе прямо на полу в маленькой темной комнате (спасибо, хоть не сырой и относительно чистой). Комната была абсолютно пуста: ни мебели, ни ковров, ни картинки какой-нибудь на стенах противного коричневого цвета. Только одно-единственное окно, расположенное так высоко, что Мари до него было не дотянуться, из которого проникал слабый серый свет. Двери отсутствовали. Мари озадачилась, каким образом она тогда сюда попала — через окно ее, что ли, спустили? — как прямо посреди комнаты из воздуха материализовался похититель. В руках он держал поднос с едой. Мари подпрыгнула и инстинктивно отползла, тут же упершись спиной в стену. — Не бойся, — неожиданно доброжелательным тоном заявил похититель, ставя поднос на пол. — Я не причиню тебе вреда — мне нет до тебя дела, и ты здесь лишь в качестве приманки. Как только он попадется в ловушку, я отпущу тебя. На вот — поешь. Он осторожно подвинул поднос носком сапога в сторону Мари. Но она не пошевелилась, продолжая сидеть, прижавшись спиной к стене (странно теплой, кстати) и подозрительно глядя на похитителя. Кого, интересно, он собирался поймать в ловушку с ее помощью? Мари сильно подозревала, что дядю Хауэлла. Потому что за кем еще из ее близких мог охотиться маг? Похититель пожал плечами: — Как знаешь. И растворился в воздухе. Мари осторожно подошла к тому месту, где он стоял всего секунду назад, и по всему ее телу пробежали мурашки — будто прикосновение какого-нибудь электромагнитного поля. Может, это магия так ощущается? Мари впервые задумалась, может ли она научиться творить магию. Ведь если это умеет дядя Хауэлл, значит, в их семье есть способности, которые могли передаться и ей тоже. Эта мысль вызывала воодушевление и вселяла надежду. Мари закрыла глаза и сосредоточилась, пытаясь уловить, как похититель перемещался, и переместиться следом за ним. Но мурашки уже исчезли, остатки магии растаяли и она больше ничего не чувствовала. Разочарованно вздохнув, Мари открыла глаза и посмотрела на поднос с едой. На самом деле, есть хотелось. Даже очень. Так что она решила пока отложить вопрос с побегом и подкрепиться. Еда оказалась вкусной. Или, может, ей от голода так показалось.
В целом похититель не обманул: он действительно не причинял ей вреда и приносил поесть. Только заняться в пустой комнате было совершенно нечем, кроме как разрабатывать способы побега. Вот Мари от скуки и пыталась развить в себе магические способности, как она себе это представляла. Даже если ничего не получится — хоть время займет. Она помнила, как дядя Хауэлл однажды обмолвился (когда мама не слышала), что магию просто надо почувствовать в себе и тогда управлять ею будет легко. И Мари пыталась почувствовать. Когда она уже готова была решить, что абсолютная бездарность в этом отношении, у нее получилось. Прошло, наверное, несколько дней — в этом помещении, где из окна лился неизменно серый тусклый свет в любое время суток, невозможно было понять, день сейчас или ночь, так что Мари немного сбилась со счета. Она стояла под окном и изо всех сил тянулась, пытаясь достать до него. — Ну же, — пробормотала она, — я должна дотянуться. Вдруг она почувствовала, как ноги отрываются от пола, и она медленно поднимается к окну. Мари вскрикнула от удивления и поспешила вцепиться в ручку окна, пока волшебство не закончилось и она не рухнула обратно. Но волшебство, похоже, заканчиваться не собиралось — всё время, что она изо всех сил трясла створки окна, пытаясь его открыть, она так и оставалась висеть в воздухе. — Да откройся же ты! — сердито воскликнула Мари неподдающемуся окну. И оно распахнулось. — Ух ты! — удивилась она. — Получается, надо просто приказывать вслух? Мари подтянулась и легла животом на подоконник, высунув голову наружу. За окном не было ничего, кроме серо-белого густого тумана. То есть — вообще ничего. Будто туман заполнял пустоту, небытие. Мари передернулась. Стало немного жутко. Но не бросать же побег на полпути, и она аккуратно выбралась наружу и встала на ноги. Еще более жутко стало от того, что хотя она и стояла, не проваливаясь, под ногами ничего не ощущалось, точно она висела над пропастью, но почему-то не падала. Сразу стало холодно, со всех сторон подули ледяные ветра, растрепавшие волосы и задувавшие под легкую футболку. Однако туман даже не колыхнулся. Мари обняла себя руками, немного постояла, собираясь с духом, и решительно шагнула вперед.
Стоило сделать шаг, как Мари невидимой силой потащило вперед. Она едва успела испугаться и вскрикнуть, как всё закончилось. Или началось. После сероватого ничто Мари оказалась на ярком солнце, которое ослепило ее, и тут же во что-то больно врезалась, от удара упав на землю. Она чуть не завопила от ужаса, подумав, что похититель догнал ее. Но тот, в кого она врезалась, вскрикнул — с явно испуганными интонациями и гораздо более высоким, чем у похитителя голосом. Что-то задребезжало, раздался звук упавшего тела. Поморгав, чтобы прояснить зрение, Мари обнаружила перед собой валявшийся на земле велосипед и сидевшего рядом с ним парня примерно ее возраста или немного старше. Каштановые волосы, круглое лицо и серые глаза, которые смотрели на нее с ошарашенным недоумением, сквозь которое уже начало проступать любопытство. И он был странно одет — будто сошел с картинки в учебнике истории. — Откуда ты взялась? — спросил он и встал, поморщившись. На мгновение Мари почувствовала себя виноватой, но сейчас ее гораздо больше волновало другое: — Так уже лет сто никто не одевается! — она в свою очередь поднялась и тоже скривилась от боли — все-таки столкновение с велосипедом не шутки. Парень бросил недоуменный взгляд на свой запылившийся костюм и заметил: — Это как ты никто не одевается — девочки не носят брюки. Настала очередь Мари недоуменно хлопать глазами. А мальчик тем временем продолжил: — Ты так и не сказала, откуда взялась. Может, тебе помощь нужна? Я Роджер, кстати. Слушай, ты из другого мира, наверное? Одновременно со своей тирадой он поднял велосипед, осмотрел его, прицокнул языком на слетевшую цепь, плавно провел ладонью, и… цепь встала на место, будто ничего не произошло. — Мари, — машинально представилась она, не отрывая недоверчивого взгляда от теперь совершенно невредимого велосипеда. — И я не знаю, как здесь оказалась. И да, наверное, я из другого мира. Если подумать, окно, скорее всего, было выходом в другой мир, или миры. И пусть дядя Хауэлл никогда не брал ее с собой (потому что мама не разрешала), Мари понимала, что другие миры должны отличаться от ее родного. Она с любопытством огляделась, только теперь обратив внимание на окружающее. За спиной Роджера находился небольшой городок, из которого он, видимо, выехал, когда Мари налетела на него; справа расстилались поля, слева темнел лес. А позади — Мари быстро обернулась — на возвышении виднелся величественный замок. Проследив за ее взглядом, Роджер довольно ухмыльнулся: — Тогда ты встретила нужного человека. Мари недоуменно моргнула: — Почему? — Потому что мой отец — Крестоманси, — с заметной гордостью заявил Роджер. Мари уставилась на него еще более недоуменно, не уверенная, что правильно расслышала слово, что бы оно ни означало, и не понимая, какое это отношение имеет к ее затруднительному положению. Роджер широким жестом хлопнул себя по лбу: — Ох, точно – ты ж из другого мира! Пошли — расскажу по дороге. Ну, и ты расскажешь, что с тобой случилось. Роджер сразу же двинулся в сторону замка, ведя велосипед рядом. Но Мари осталась стоять на месте, подозрительно глядя на него. Интересно, а дети ее возраста входят в категорию незнакомцев, с которыми не следует никуда ходить? Но Роджер выглядел дружелюбным, а кроме того, ей действительно необходима была помощь. Сама она никогда отсюда не выберется и не вернется домой. Поняв, что она не идет за ним, Роджер остановился и обернулся через плечо: — Ты идешь? Мари всё еще колебалась. Правильно расценив ее нерешительность, Роджер вздохнул: — Боишься, что ли? Слушай, я не знаю, чем доказать, но я правда хочу помочь. И Мари почему-то поверила ему. Сразу и безоговорочно. Улыбнувшись, она кивнула и шагнула следом. Роджер улыбнулся в ответ и снова зашагал, Мари пошла рядом. — Так что с тобой произошло? — спросил Роджер, когда они брели по тропинке через поле. И эта тропинка вела действительно прямо к замку. Всё интереснее и интереснее. Мари вкратце рассказала, как ее похитили и как она сумела сбежать, сама не поняв, куда ее занесло. — Думаю, тот человек собирался шантажировать моего дядю Хауэлла, — заключила Мари. — Понимаешь, дядя — волшебник на службе у короля. Наверняка у него есть враги. — Забавно, какое совпадение, — ухмыльнулся Роджер и принялся рассказывать, кто такой Крестоманси и в чем состоят его обязанности. Мари так заинтересовалась, что забыла о том, что ее похитили и она сбежала, что она в сущности одна в чужом мире и понятия не имеет, как вернуться домой. Она почувствовала вкус приключения и вскоре уже с интересом расспрашивала Роджера о его мире. Когда они, весело болтая, начали подниматься к замку, сзади послышался размеренный топот копыт. Но раньше, чем Мари успела посмотреть, кто там скачет, из-за спины раздался веселый мальчишеский голос: — Неужели ты сломал велосипед? Роджер ухмыльнулся и повернулся к догнавшему их всаднику, одновременно говоря: — Ничего подобного! Мари тоже повернулась. И увидела великолепнейшего темно-гнедого, почти вороного жеребца. Он был небольшим, но таким изящным — будто высечен из кости. Остановившись на тропинке, конь нетерпеливо бил передним копытом и прядал ушами. — Тише, Сиракуз, — сидевший на его спине мальчик успокаивающе погладил его по шее. И только тогда Мари оторвала взгляд от коня и обратила внимание на всадника. Явно младше нее, милый, светловолосый и голубоглазый, он весело улыбался Роджеру и с любопытством поглядывал на нее. Пока она разглядывала новоприбывших, Роджер продолжил: — Я просто сопровождал даму, поэтому шел пешком. Мальчик хмыкнул и предложил: — Может, вас на буксир взять? Конь — Сиракуз? — возмущенно фыркнул на эту идею, будто понял слова. А, может, и действительно понял — кто знает, что за кони в этом мире? Роджер с ужасом (слишком театральным на вкус Мари) помотал головой: — Хочешь, чтобы папа меня четвертовал? Мне и прошлого раза хватило. Мальчик на коне засмеялся, кивнул и одним плавным движением спешился. Мари прямо-таки восхитилась, как это у него ловко получилось. Она всегда любила лошадей, но ни разу не имела возможности приблизиться к ним, а уж тем более ездить верхом. — Тогда можем пойти вместе, — предложил мальчик и после небольшой паузы невинно добавил: — Или у вас свидание? Роджер закатил глаза и страдальчески вздохнул с видом: «Я оценил твою попытку поиздеваться». — Знаешь, временами ты начинаешь до жути напоминать папу. — Правда? — мальчик явно был польщен сравнением. Роджер усмехнулся и продолжил: — На самом деле, у Мари серьезные неприятности, которые только папа может уладить, — и представил Мари своего собеседника: — Это Кот, мой кузен. Кот (что за странное имя?) сразу посерьезнел: — О, так это не шутка? Тогда тем более — пойдем вместе. Мари пожала плечами. Ей, в сущности, было всё равно. А вот Сиракузу идти в поводу не нравилось — он явно и очевидно хотел пуститься вскачь, — но подчинился Коту. Мари думала, ей придется рассказывать историю своего похищения заново, но, к ее облегчению, Роджер взял эту задачу на себя. Кот слушал молча и сосредоточенно, время от времени бросая на Мари странно внимательные взгляды, будто оценивал ее. И в итоге огорошил заявлением: — Ты знаешь, что обладаешь сильным магическим потенциалом, только совершенно неразвитым? Мари несколько раз моргнула и помотала головой: — Вообще, я надеялась, что у меня есть способности, как у дяди Хауэлла, но нет — наверняка не знала. Кот кивнул, будто ее слова подтверждали какие-то его выводы. — Не кудесница, но близко к тому, — заметил он уже Роджеру. — Тоже так подумал, — согласился тот. Мари ошарашенно поморгала. У нее возникло впечатление, что ее изучали так, что она этого даже не заметила, и чуть ли не раскрыли все ее секреты. Чувство было довольно-таки неприятным. Чтобы отвлечься от него, она спросила: — Тебя в самом деле зовут Кот? Странное имя. — Не имя — прозвище, — ответил тот, и Мари показалось, что на мгновение он слегка помрачнел. — На самом деле меня зовут Эрик. Но зови меня Котом — мне так привычнее. Мари кивнула. Она нутром чувствовала, что с этим прозвищем связана какая-то история, однако постеснялась спрашивать. Поднявшись на холм, они попали в потрясающе красивый парк, и Мари забыла обо всем, принявшись с восхищением оглядываться. Ряды разнообразных деревьев, разбегавшиеся в стороны, насколько хватало глаз, ровная ярко-зеленая трава, похожая на кусок дорогого бархата. — Нравится? — довольным тоном спросил Роджер. Мари энергично кивнула. И тогда он, махнув вперед широким жестом, объявил: — Добро пожаловать в Замок Крестоманси. К этому моменту они вышли из парка на широкую, посыпанную песком аллею, по обеим сторонам которой росли лавровые кусты, а чуть подальше в стороне можно было разглядеть клумбы цветов и фруктовые деревья. Но самым потрясающим зрелищем был представший перед ними громадный старинный замок с башнями и высокими окнами. Он состоял из двух частей — новой и старинной, потрепанной ветрами и дождями, но оттого еще более завораживающей. — Ничего себе! — восхищенно выдохнула Мари. Ей ни разу в жизни не доводилось бывать в настоящем замке. Редкие визиты (втайне от мамы) в гости к дяде Хауэллу — не в счет. Хотя он гордо именовал свой дом замком, тот скорее напоминал странную мешанину самых разнообразных жилых помещений. Не то что потрясающее чудо, представшее перед ней сейчас. Мальчики ухмыльнулись друг другу, явно довольные ее реакцией. К тайному разочарованию Мари, они повели ее не к парадному входу с мраморной лестницей и аркой над громадной дверью, а куда-то вокруг. Оказалось, они направлялись к сараю — где Роджер оставил велосипед — и конюшне — куда Кот отвел Сиракуза, обиженно надувшегося на слишком быстрое завершение прогулки. Так что еще некоторое время Кот успокаивал коня, кормя его мятными конфетами, гладя по шее и что-то шепча на ухо. — Жутко своенравная зверюга, — тихонько сообщил Роджер, хихикнув, — только Кот и может на нем ездить. Мари тоже хихикнула и кивнула — характер в Сиракузе чувствовался с первого взгляда. Когда они, наконец, вошли в замок — пусть и с черного хода через потрепанную дверь за кустами рододендронов, — Мари снова восхищенно вздохнула. Особенно, когда они пошли по длинным коридорам, покрытым темно-зелеными коврами, похожими на траву. Безумно захотелось снять кроссовки и пройтись по ним босиком, почувствовать их шелковистость. Но Мари не решилась — наверняка это неприлично. Внутри замка было странно тихо — будто пушистые зеленые ковры поглощали слишком громкие звуки. Куда бы они ни направлялись, они так и не дошли до места, поскольку в одном из коридоров им навстречу попалась женщина, почему-то напомнившая Мари тетю Софи, хотя они были совершенно не похожи внешне — женщина была шатенкой, а не рыжей, слегка полноватой, с круглым доброжелательным лицом. Она была одета в темно-сиреневое платье, при виде которого Мари поняла, что тогда имел в виду Роджер. В ее родном мире подобные платья носили, наверное, в конце девятнадцатого века. При такой моде, наверняка, Роджеру было странно видеть девочку в футболке и джинсах. Женщина улыбнулась Роджеру и Коту, а потом устремила на Мари вопросительный пронзительный взгляд. И тогда Мари поняла, почему она сразу подумала про тетю Софи — у той был точно такой же взгляд, будто проникающий до самой глубины души, но при этом ласковый: словно она с первого взгляда сразу всё про тебя понимала и принимала, как друга. Не дожидаясь вопросов, которые женщина явно собиралась задать, Роджер шагнул к ней: — Мам, папа у себя? Только тогда Мари осознала, что Роджер очень похож на эту женщину. Его мать — ну конечно. Та покачала головой: — Нет, он на встрече с послом из Седьмого-Е. Обещал быть к ужину. Что-то случилось, солнышки? И голос у нее был такой же теплый, как взгляд. Историю Мари снова пересказывал Роджер. За их недолгое знакомство Мари успела заметить, что Кот вообще мало говорит и, когда может, предоставляет объяснять другим. Мать Роджера слегка хмурилась во время его рассказа, явно обеспокоенная тем, что услышала, а потом обратила на Мари ласковый взгляд: — Я поговорю с Кристофером, когда он вернется, и тогда решим, как поступить дальше. Но, в любом случае, думаю, тебе лучше оставаться в Замке, дорогая — здесь тебя точно никто не сможет снова похитить. — Спасибо, мэм, — благодарно улыбнулась Мари. Все-таки ей невероятно повезло сразу же встретить людей, готовых помочь. — Зови меня Милли, — добродушно ответила та. Мари с облегчением кивнула — она уже начала задаваться вопросом, как ей обращаться к этой милой женщине, ведь ни один из мальчиков не удосужился ее представить — и тут кое-что поняла. — О, так вот почему похитили меня! — воскликнула она и, когда трое остальных вопросительно посмотрели на нее, пояснила: — Понимаете, ведь у дяди Хауэлла есть свои дети. И я всё думала, почему, чтобы его шантажировать, похитили меня, а не кого-то из них? Но я не подумала, что на его доме тоже стоят какие-нибудь защитные чары, как у вас. Милли кивнула: — Если твой дядя хороший маг, то наверняка его дом защищен, — и обеспокоенно спросила: — Ты, наверное, голодная, Мари? Или, может, хочешь принять душ, отдохнуть? Мари покачала головой: — Похититель неплохо меня кормил. А вот от душа я бы не отказалась. Милли легонько хлопнула в ладоши: — Хорошо. Тогда я распоряжусь, чтобы тебе подготовили гостевую комнату — скорее всего, тебе придется остаться у нас на несколько дней. Роджер, Кот, позаботьтесь пока о Мари. Мальчики с готовностью кивнули и снова повели ее по зеленым коридорам в просторную, но странно обшарпанную по сравнению с остальным замком комнату. Пол покрывал потертый ковер, большой поцарапанный стол окружали несколько столь же старых стульев. Диван, кресла — всё потрепанное и потертое. А вдоль стены стоял громадный шкаф с незакрытой до конца дверцей. — Это игровая, — сообщил Роджер. — Здесь мы обычно завтракаем. А вон там за дверью — классная комната, где мы учимся. Сегодня воскресенье, поэтому уроков нет, а девочки где-то гуляют. Хочешь почитать? Или найти тебе какую-нибудь игру? Или тебе интересно было бы посмотреть Замок? Мари поморгала, пытаясь систематизировать вываленную на нее информацию. Они учатся, прямо не выходя из дома? Круто! Ей бы так. Посмотреть замок было очень любопытно, но Мари вдруг почувствовала, как на нее навалилась невыносимая усталость. Теперь, когда схлынуло возбуждение от побега и последующих событий, всё, что ей хотелось — свернуться на кровати и отключиться. А еще помыться в теплом душе — в ее тюрьме не было не то что душа, даже умывальника. Так что она помотала головой: — Я бы лучше посидела — я очень устала. Составите мне компанию? Они синхронно кивнули и хором ответили: — Конечно. Устроившись в одном из потрепанных кресел, оказавшимся невероятно удобным (мальчики сели на диване), Мари спросила: — А что за девочки, про которых ты говорил? — Наши сестры, — ответил Роджер. — Джулия и Дженет. Они среди нас старшие — на год старше меня. — Близнецы? — заинтересованно спросила Мари — ей всегда нравились близнецы, и было бы интересно с ними пообщаться. Роджер с Котом переглянулись, тихонько засмеявшись. — Нет, — отвечал по-прежнему Роджер. — Джулия — моя сестра, Дженет — Кота. А, кузины. Мари была слегка разочарована. И тут ей пришел в голову вопрос: почему Кот и Дженет живут здесь — получается, у своих дяди и тети? В ответ на него она услышала длинную запутанную историю про появление Кота и Дженет в Замке Крестоманси. С Мари даже сонливость слетела. Ей страшно хотелось расспросить о подробностях, но по тому, как слегка помрачнел Кот, она поняла, что эти воспоминания ему неприятны, и не решилась. А потом пришла Милли, чтобы отвести ее в очаровательную комнату, обставленную с такой роскошью, какой Мари не видела еще ни разу в жизни. Здесь всё было такое бархатное, шелковое и позолоченное, будто она оказалась в спальне принцессы. — Ну как тебе? — спросила Милли таким тоном, будто опасалась, что Мари могло что-то не понравиться. Она могла только покивать, потеряв дар речи от восхищения. — Что ж, тогда оставляю тебя отдыхать. Юфимия придет позвать тебя на ужин. С этим словами Милли вышла, оставив Мари восторженно изучать чудесную комнату. — Я бы не отказалась жить здесь всегда, — мечтательно произнесла она вслух. Заглянув в высокое зеркало в резной раме, стоявшее на туалетном столике, она ужаснулась. Оттуда на нее смотрела бледная осунувшаяся девочка. Темные волосы растрепались так, что от косы, в которую они изначально были заплетены, почти ничего не осталось. Белая футболка с цветочным рисунком на груди помялась и испачкалась, на голубых джинсах красовалось жирное пятно. — Ну и видок у меня, — сморщилась Мари. — То-то они все так жалостливо на меня смотрели. Решительно отвернувшись, она направилась в ванную и снова замерла в восхищении. Комната была выложена белым с розовыми прожилками мрамором, на полках стояли всевозможные бутылочки и пузырьки, видимо, с моющими и косметическими средствами. А сама ванна была утоплена в пол, так что ее края находились с ним на одном уровне. Рядом на крючке висел пушистый розовый халат. Мыться в такой ванной было чистым наслаждением, и если бы не усталость, Мари посидела бы в ней подольше. Но сейчас она только отмокла, оттерла всю грязь, тщательно вымыла волосы и, завернувшись в мягкий халат, вернулась в спальню, чтобы сесть на кровать. Не зная, что теперь делать, она решила на секунду прилечь — уж больно мягкой оказалась кровать, — а в следующее мгновение сама не заметила, как заснула, успев только подумать, что папа с мамой, наверняка, с ума сходят из-за ее исчезновения, а вот Нил, небось, только рад.
Зорко одно лишь сердце, самого главного глазами не увидишь (с)
Название: Возвращение в Колдолесье Фандом: «Колдолесье» Автор: staringatastar Переводчик: cygne Название в оригинале: Hexwood Revisited Ссылка на оригинал: archiveofourown.org/works/17020701 Герои, пейринг: Мордион/Вайеррэн. Размер: мини Жанр: повседневность, флафф Рейтинг: G Тип: джен с элементами гета. Саммари: Мордион и Вайеррэн отправляются в экстренную поездку на Землю, в Колдолесье.
читать дальшеМордион не понимал, насколько мрачным стало выражение его лица, пока глава Дома Процента не отказался от попыток сохранить достоинство и не сбежал из конференц-зала. Мордион поморщился — пять лет восстановления Дома Равновесия сделало его нетерпимым к грязным махинациям, которые несколько Домов по-прежнему пытались совершать. Даже после того, как были расплетены запутанные сети взяточничества, оставались неприятно надолго затянувшиеся последствия. Дом Процента оказывал одно из самых ожесточенных сопротивлений, упорствуя даже после реорганизации Дома Равновесия. Они были тесно связаны с прежними Властителями и даже хитростью продвинули одного из своих членов в кандидаты на Властителя Второго перед поражением Мея. И когда их глава заявился, намекая, что они будут счастливы вложить деньги в Дом Равновесия, если только Мордион рассмотрит одного из них, как замену чужаку Властителю Фителе, это было всё, что Мордион мог сделать, чтобы сдержать гнев. Его резкий отказ граничил с грубостью. «Ты мог бы быть немного потактичнее», — упрекнула его Малышка. Вайеррэн порой бывала раздражающе проницательной. Мордион вздохнул: «Да, мог бы». Последовала сердитая пауза, когда Вайеррэн продемонстрировала бесконечное самообладание, проглотив дальнейшую критику. «Почему бы тебе не сделать перерыв и не прийти помочь мне со свадьбой?» — быстро вмешался Узник, пока разговор не стал слишком жарким. Мордион передернулся и изо всех сил попытался не дать почувствовать свою реакцию. После разбирательств с членами коррумпированных Домов, свадьба Мартеллиана и Сири была вторым его самым нелюбимым занятием. Однако ничего не поделаешь. Ему еще пять лет быть Первым Властителем, и он чувствовал себя ответственным за счастье коллеги Властителя. Меньшее, что он мог седлать — помочь с приглашениями или поискать возможные маршруты свадебного путешествия. В конце концов, Сири почти в одиночку организовала их с Вайеррэн свадьбу, когда они были заняты преобразованием Дома Равновесия. Мордион шел к Дому Гарантии, превращенному в командный центр планирования свадьбы Сири, настолько медленно, насколько позволяли его широкие шаги. Как раз, когда он добрался до входа в портал, чудесным образом прозвучал сигнал сообщения с Ранкорна. — Здравствуйте, Джон, — поприветствовал Мордион коренастого мужчину на другом конце. — Надеюсь, всё в порядке. Контролер Джон выглядел необычно взволнованным: — Собственно, дела идут не слишком хорошо. Или скорее, в целом дела идут хорошо, но есть проблема. Совсем маленькая, на самом деле. Скорее проблема личного интереса, поскольку вы столько вложили в лес Баннерс. Взгляд Моридона стал острее: — Что случилось? — Ну, — вздохнул Контролер, — похоже, какая-то сумасшедшая компания решила, что они нашли в лесу Баннерс кремниевую гальку, и отправили разведочную группу оценить земли в плане горнодобывающих работ. Что ж, мне не надо говорить вам, чем это закончилось: вы знаете, каковы леса в этом месте. Великий Лес воспринял идею о горнодобывающих работах не слишком доброжелательно — компания поняла это, когда все, кого они послали, исчезли. Я уже положил конец идее проводить в лесу Баннерс горнодобывающие работы, — заверил Джон Мордиона, — но люди по-прежнему потеряны, и на Земле нет никого, способного вытащить их оттуда. Мордион нахмурился: — Вы пытались отправить туда людей из службы безопасности Владения Колдолесье? — Конечно. Мы отправили пару групп, но они тоже исчезли. Если честно, я готов был сдаться, но вспомнил, как вы понравились Лесу. Я подумал, он может сделать для вас исключение, — Джон выжидающе посмотрел на Мордиона. Мордион медленно кивнул: — Полагаю, в этом есть смысл. Я смогу прибыть туда через пару дней и взглянуть. Контролер Джон посмотрел с облегчением. — Это было бы невероятной помощью, — он вздохнул и сердито продолжил: — Кто знает, всё это может оказаться бесполезным. Но мне кажется неправильным сдаваться, пока мы не испробовали всё, что могли. Я организую с моей стороны, так что вас будут ждать. Мордион завершил вызов, испытывая любопытную смесь облегчения и предвкушения. Облегчение от предлога сбежать от всё более утомительных политических махинаций и предвкушение от мысли снова посетить Великий Лес. Хотя предыдущая поездка была хитростью Баннуса, которую тот провернул, чтобы свергнуть прежних Властителей, она подарила Мордиону одни из лучших дней в его жизни. «Извини, — сказал он Узнику, почти искренне изобразив сожаление, — я должен совершить экстренную поездку на Землю. Несколько людей потерялись в лесу Баннерс». «Я еду с тобой, — быстро произнесла Малышка. — Кто знает, что может сотворить Лес. Тебе понадобится кто-нибудь, чтобы помогать держаться прямого пути». Мордион подумал над этим. Вайеррэн всегда была стабилизирующей в своей прямоте. «Тогда пакуй сумки, я отправляюсь завтра».
*** Ночь длилась дольше, чем должна бы по представлению Мордиона — он едва дождался медленно наползающей зари, чтобы разбудить Вайеррэн, схватить гравитационный подъемник и поторопиться к переходу. Вайеррэн понимающе улыбнулась: — Знаешь, это может оказаться каверзнее, чем ты думаешь, — она напомнила, как Баннус втянул их в типичную Властительскую миссию. — Не беспокойся, — Мордион сверкнул дразнящей улыбкой. — Я не стану соглашаться на танцовщиц. Таким образом устранится по крайней мере одна потенциальная неприятность, которая может грозить мне со стороны моей спутницы. Вайеррэн засмеялась: — Вижу, ты ждешь этого с нетерпением. Интересно, почему мы никогда не возвращались в лес Баннерс? Пару переходов спустя стало проще вспомнить, почему они редко посещали Землю во плоти. Вначале прыжки были быстрыми и безболезненными, но по мере того, как они удалялись от разработанных сетей, каждая настройка становился всё длиннее и длиннее. И к каждому переходу прилагались Контролеры, жаждущие представить Первому и Второй Властителям свои проблемы. — Вот чем плохо то, что мы стали столь доступными, — раздраженно произнесла Вайеррэн. — Никто не опасается нагрузить нас своими заботами, какими бы незначительными они ни были. — Да, но по крайней мере мы знаем их заботы, — угрюмо ответил Мордион. Вайеррэн поджала губы и кивнула. Прежние Властители касались только проблем, решаемых казнью. И множество вопросов приукрашивалось и скрывалось до тех пор, пока они не становились слишком запутанными, чтобы их уладить. Тем не менее путешествие на Землю было куда приятнее, чем предыдущее путешествие Мордиона и Вайеррэн с бывшими Властителями. Величавые встречи с Контролерами сменялись расслабленной болтовней с их персоналом, а она сменялась извилистыми переходами между мирами, которые им прежде редко выпадал случай исследовать. В одном из миров Мордион с Вайеррэн, пока ждали, даже познакомились с местным рынком. Яркие цвета рыночной площади притягивали взгляд от одного прилавка к другому. Соблазнительные запахи веяли обещанием экзотических блюд, которые они больше нигде не могли бы попробовать. Продававшиеся продукты были знакомыми и в то же время странными. — Ты знал, что существует такая штука, как порошкообразный соус баринды? — с ликованием спросила Вайеррэн, закупая его целыми сумками. Мордион бросил на нее позабавленный взгляд: — Мне и в голову никогда не приходило, что такая вещь может понадобиться. Мордион обнаружил, что напряжение, о котором он даже не подозревал, рассеивается с каждым новым миром — разговоры с членами персонала, которые не боялись донести до Властителей свои тревоги, и посещение миров, в которых богатые распределялись более равномерно, напоминали ему, ради чего он согласился на должность Властителя в первую очередь. Когда они добрались до Ионии, Мордион, отказавшись от танцовщиц, послал Вайеррэн блаженную улыбку. Вайеррэн покачала головой и засмеялась. — Ты мог бы и согласиться, — горделиво произнесла она. — Я не против того, чтобы ты опытным путем определил высший уровень танцевальных способностей своей жены.
*** Очередь станции Ранкорн подошла почти слишком быстро. Контролер Джон встретил Мордиона и Вайеррэн с деловитой эффективностью. — Возьмите эти бумажники, и вам придется поменять эти сумки на земные чемоданы, иначе вы перепугаете каждого встречного. Мордион благодарно улыбнулся Джону: — До сих пор вы прекрасно справлялись. Просто перенесите нас с Вайеррэн к ферме Колдолесье, и мы посмотрим, что сможем сделать. Джон кивнул: — Я настроил портал, чтобы отправить вас прямо к лесу. Наши технологии плохо работают внутри тета-пространства Леса, так что вам придется немного пройтись, чтобы попасть внутрь. Видимо, транспортер был настроен очень точно, поскольку Мордион и Вайеррэн едва сделали дюжину шагов, как прошли мимо колечек от кока-колы на маленькой грязной тропе и обнаружили себя в окружении сверкающего зеленого купола дикой природы. Мордион закрыл глаза, впитывая покой Леса. Вайеррэн с нежностью осмотрелась. Она никогда не могла чувствовать Лес так глубоко, как Мордион, но даже она чувствовала мягкое притяжение зелени, расплетающее ее тревоги. Наконец, Мордион открыл глаза: — Полагаю, мы должны поискать, если хотим выследить этих разведчиков? — Возможно, они неподалеку от старого замка, — предположила Вайеррэн. Мордион зашагал в сторону замка: — Не хуже других мест для начала поисков. Однако каким-то образом, вопреки экстренности миссии, Вайеррэн находила время увлекать Мордиона на многочисленные окольные пути. — Посмотри на это! — было ее постоянным рефреном. Она сказала это в изумлении, когда они мельком увидели грифона, мирно пасущегося на поляне с восхитительно зеленой травой. Она воскликнула это восторженно, когда они обнаружили съедобные цветы со сладчайшим нектаром. Она вскрикнула это в ужасе, когда они убегали от лебедей, глаза которых блестели более чем средним интеллектом. — Лес развил такую сильную индивидуальность, — задумчиво произнес Мордион со слегка удивленной улыбкой. Вайеррэн могла только согласиться, когда едва ускользнула от пары коварных лебедей, полных решимости атаковать застежку ее ранца с едой. Когда они, наконец, добрались до замка, Мордион поднял на него благоговейный взгляд. Замок неясно вырисовывался над ними, словно горы, закрученные из сахарных кристаллов. Башни поднимались в облака и были едва видны — лишь блестящий контур среди тумана. Птицы свободно летали внутри, снаружи и вокруг замка со стремительной непринужденностью, невольно вызвавшей у Мордиона зависть. — Похоже, замок стал больше. — Думаю, он просто, наконец, развил весь свой потенциал, — прошептала Вайеррэн, глядя на замок сверкающими глазами. — Я всегда думала, какая жалость, что в таком строении затаились такие распри. Теперь, когда гнилая сердцевина выкорчевана, он, наконец, стал таким чистым, каким выглядит. — Как Дом Равновесия, — заметил Мордион. Вайеррэн могла только кивнуть в знак согласия. — Хочу увидеть старую хижину, — вдруг объявил Мордион и зашагал в знакомом направлении. Вайеррэн поспешила догнать его: — Думаешь, разведчики прячутся там? Мордион мог бы ответить, но ветер уносил любые слова. Наконец, в поле зрения появилась крыша лачуги, на постройку которой Моридон потратил много дней. Когда они подошли ближе, соломенная крыша, которую Ям заставлял его правильно класть, казалось, поднималась прямо из озера. Мордион долго смотрел на хижину, после чего сел рядом со стеной и посмотрел на Вайеррэн. Ему не нужно было ничего говорить — Вайеррэн скользнула в его объятия. Мордион прислонился к хижине и испустил вздох удовольствия. У него так давно не было времени для себя. — Не было ведь никакой разведочной группы, правильно? — спросил он, когда течение воды и магия леса наложили свои успокаивающие чары. Вайеррэн засмеялась. Похоже, игра была окончена. — Как людям могла прийти в голову глупая идея искать кремниевую гальку здесь? Великий Лес пользуется мифической репутацией черной дыры. Ни один порядочный шахтер не приблизится к нему. — Значит, вся эта чрезвычайная ситуация была просто… выдумана? — спросил Мордион. — Ну… — Вайеррэн глянула на него и, решив, что он достаточно спокоен, чтобы справиться с правдой, расплылась в ухмылке. — Мы все согласились, что тебе нужен небольшой перерыв. Баннус напомнил нам, каким умиротворенным ты был в Лесу, и мы решили попытаться, — она с укором посмотрел на Мордиона: — Знаешь, ты никому не делаешь лучше, рявкая на представителей Домов. Мордион скривился, но гримаса неохотно превратилась в улыбку согласия. — Это было именно то, что мне нужно — отдых от решений, манипуляций, организации, — он с тихим удовольствием огляделся. — Мне всегда нравился Лес. — Мордион, давай возвращаться каждый год, — серьезно предложила Вайеррэн. — Это пойдет нам на пользу. Мы можем получить представление о настроении империи и взять короткую передышку от дел управления. Возможно, мы даже можем начать создавать семью. Мордион подарил Вайеррэн одну из своих самых завораживающих улыбок: — Начнем сейчас?
*** Баннус удовлетворенно закрыл коммуникационный экран (шпионскую камеру). Его предсказания сбылись с идеальной точностью в девяносто восемь процентов. Мордион вернется снова готовый принимать хорошие правительственные решения. Вайеррэн сможет перестать беспокоиться о том, как Мордион сгорает на работе. Возможно, скоро даже появится ребенок, чтобы оживить дом. «Я всегда считал, что из меня получился бы хороший родитель». — Чему ты ухмыляешься? — подозрительно спросил Мартеллиан. — О, ничему, — самодовольно ответил Баннус. — Просто производил техническое обслуживание человека.
Зорко одно лишь сердце, самого главного глазами не увидишь (с)
Абсолютно улетная серия была. Позабавило, как Маринетт с Адрианом рассуждали об одних и тех же обстоятльествах: Маринетт: Если Плагг был с тобой, значит, Черный Кот тоже учится в коллеже Франсуа Дюпон, как я. А если я это поняла, значит, и он понял, что я поняла, что он понял! Адриан: Если Тикки была в коллеже, значит, Ледибаг учится в том же коллеже, что я. А значит, я уже знаком с Ледибаг! У кого, что болит - называется И они почти догадались друг о друге. По крайней мере, Адриан догадался: - Плагг, а что если Маринетт - это Ледибаг? Самое интересное, что он даже и особо удивленным не выглядел. И такую шикарную возможность опять обломали Ну, почему Тикки настаивает, что они не должны знать друг друга? Кстати, врет она куда бойчее, чем Плагг.
Зорко одно лишь сердце, самого главного глазами не увидишь (с)
Пересматриваю первый сезон в поисках сюжетов для драбблов раскрытия (ну и заодно, чтобы насладиться оригиналом, потому что я наконец-то нашла все серии на французском йехууу! ) и поняла, что моя любимая серия первого сезона - это "Анимен". Это такая ржака, как Нино ходил на свидание с Маринетт, а Маринетт думала, что идет на свидание с Адрианом А Адриан с Альей через наушники подсказывали им, что говорить. Особенно эпичное признание Нино: Маринетт: Адриан не придет, да? Адриан: Скажи, что я приду, но сначала ты хотел побыть с ней наедине. Нино: Конечно, он придет. Но сначала я хотел побыть с тобой Адриан: Чтобы сказать, что я люблю тебя, Маринетт. Нино: Чтобы сказать, что… Сказать, что я люблю одну девушку, но не знаю, как ей об этом сказать. Адриан: Что ты творишь? Маринетт: Правда? Если хочешь, я могу тебе помочь. Нино: Правда, ты это сделаешь? Алья: Ты теперь специалист по признаниям в любви? Не могу дождаться, чтобы это услышать. Маринетт: (передразнивает Алью) Не могу дождаться, чтобы это услышать Нино: Что? Маринетт: Не могу дождаться услышать имя этой счастливицы. Адриан: Скажи ей: «Это ты». Нино: Это т… т… т… твоя подруга Алья. Остальные трое хором: Что?!
И в конце тоже ржачно было, когда Нино с Альей просидев полдня в клетке, поняли, что у них много общего. И Нино такой: Нино: И Алья сказала мне, что ты влюблена в парня из нашего класса. Маринетт испепеляет Алью взглядом с выражением: "Как ты могла?!" Алья: Он не имеет ни малейшего представления, кто это. Клянусь. Я-то не принимаю решения за других. Нино: Но если хочешь, я мог бы с ним поговорить. Алья наступает ему на ногу. Нино: Ну то есть, если бы я его знал. Алья: Нино! Нино: Сделаем вид, что я ничего не говорил. Но можешь рассчитывать на меня, чтобы поговорить с ним. Алья: Нино!!!
А кроме того, я люблю эту серию за обнимашки Кота и Леди