Глава 6читать дальшеПервой сориентировалась Алья. Как всегда.
– Добрый день, месье Агрест, – вежливо поздоровалась она. – Как Адриан?
– Откуда вы узнали, что он здесь? – вместо ответа спросил тот.
– Нам Ледибаг сообщила, – бесстрашно заявил Нино – и ведь по сути даже не соврал.
Месье Агрест еще некоторое время посверлил взглядом всех троих – Маринетт неуютно поежилась под этим сканирующим взглядом – и, наконец, коротко кивнул, соизволив ответить:
– Пока неизвестно.
Маринетт разочарованно вздохнула, удрученно переглянувшись с друзьями. Значит, опять ждать. Чтобы немного отвлечься, Маринетт исподтишка наблюдала за Габриэлем Агрестом. Он с нечитаемым выражением лица сидел в больничном кресле и смотрел в стену прямо перед собой. Кажется, даже не шевелился. Вообще-то Маринетт не была уверена, дышит ли он. Значит, он все-таки любит Адриана – достаточно, чтобы бросить все дела и примчаться в больницу. Почему же самому Адриану этого никогда не показывает?
В больничном коридоре повисло тоскливое молчание. Даже Алья не решалась болтать в присутствии угрюмого Габриэля Агреста. И это молчание начало сводить Маринетт с ума, не меньше неизвестности.
Наконец, дверь палаты открылась и появился усталый врач с седыми висками. Все тут же в единодушном порыве повернулись к нему. На подростков он бросил только короткий вопросительный взгляд и сразу же обратился к отцу своего пациента:
– Месье Агрест, жизнь вашего сына в безопасности.
– О, слава Богу! – едва слышно выдохнула Маринетт и порывисто обняла Алью, которая в свою очередь радостно заулыбалась.
Нино так и вовсе засиял. А врач тем временем продолжил:
– Однако он еще нескоро придет в сознание. Вы сейчас можете зайти к нему, но ненадолго.
– Спасибо, – ответил месье Агрест и, коротко кивнув, скрылся за дверью палаты.
Маринетт уже собиралась спросить: «А нам можно?» – когда доктор опередил ее вопросом:
– А вы кто, молодые люди?
– Друзья, – ответил Нино и, покосившись на Маринетт, добавил: – А Маринетт – его девушка.
Доктор улыбнулся, но всё же строго поинтересовался:
– И как же вы, друзья, так быстро узнали о том, что Адриан здесь?
– Нам Ледибаг сообщила, – ответила на этот раз Алья.
– А, да, – доктор кивнул, в его глазах появилось уважение. – Вы должны быть благодарны ей – если бы не она, Адриана уже не было бы в живых.
Маринетт вздрогнула от этих слов и вцепилась в ладонь Альи, почувствовав, как та немедленно сжала ее в ответ.
– Но я всё равно не могу вас пустить, – с видимым сожалением продолжил доктор. – Приходите, когда он очнется.
– Когда? – жадно спросила Маринетт.
– Пара-тройка дней. Точно сказать сейчас не могу.
Маринетт разочарованно вздохнула: так долго ждать, когда ее сердце рвалось туда – увидеть Адриана, своими глазами убедиться, что он жив. И она тут же решила, что позже проберется через окно в образе Ледибаг. Ждать несколько дней было просто выше ее сил.
– Спасибо, доктор, – горячо сказала она вслух.
– Да, спасибо, – поддержали ее Нино и Алья.
Доктор улыбнулся в ответ.
Они уже собирались уходить, когда сумочка Маринетт зашевелилась и оттуда показались черные ушки. Оценив обстановку и поняв, что рядом все свои, Плагг вылез полностью, тут же требовательно вопросив:
– Где мой пацан?
Облегченно улыбнувшаяся при его появлении Маринетт (она опасалась, что с Плаггом тоже что-то серьезное) не могла не хихикнуть на это заявление.
– А я думала, первое, что ты спросишь: «Где мой сыр?»
– И сыр тоже, – согласился Плагг. – Но пацан в первую очередь. Серьезно, что с Адрианом?
Маринетт поймала его в ладони и погладила по голове. Тикки показываться не стала, видимо, посчитав, что не следует этого делать в общественном месте, даже если рядом нет никого постороннего. Впрочем, и Плагга она не остановила.
– Он сейчас без сознания, но жить будет, – ответила Маринетт. – Нас к нему, к сожалению, не пустили, – и, лукаво улыбнувшись, добавила: – Я всегда знала, что на самом деле ты его любишь.
Плагг пренебрежительно фыркнул, вырвался из ее рук и просочился сквозь стену палаты.
– Никогда к ним не привыкну! – восхищенно пробормотала Алья.
Плагг вернулся быстро, небрежно заявив:
– Не переживай, Ледибаг, нормально всё с твоим дурным напарником – оклемается. А теперь пошли – покормишь меня.
Маринетт снова хихикнула – его пренебрежительному тону и легкомысленным словам она не поверила ни на секунду.
Наевшись – Маринетт купила ему камамбера в ближайшем магазине – Плагг вернулся к Адриану. А Маринетт, попрощавшись с друзьями, пошла домой.
Сразу после ужина она убежала к себе в комнату, сказав родителям, что собирается позаниматься. После чего немедленно перевоплотилась и помчалась обратно в больницу.
Осторожно заглянув в окно, она убедилась, что Габриэль Агрест уже ушел, и только после этого забралась в палату. Адриан был настолько бледен, что это пугало. Но его грудь мерно поднималась и опускалась. И Ледибаг облегченно выдохнула, только в этот момент поняв, что не до конца верила словам врача. Она присела рядом на край кровати и осторожно взяла его ладонь в свою.
– Не вздумай бросать меня, Котенок, – прошептала она. – Уши оборву! – и, не сдержав всхлипа, добавила: – Я так испугалась, Адриан! Больше никогда меня так не пугай.
– Вот этого он точно пообещать тебе не сможет, – раздался ехидный голос Плагга, и сам он показался из-под одеяла. – Мой обормот всегда будет бросаться защищать тебя.
Ледибаг вздохнула. Это она и сама знала. И это пугало ее до дрожи. Она не хотела еще когда-нибудь пережить тот ужас, который испытала, когда Адриана накрыло взрывом. Или что похуже. Но Плагг прав: она не сможет заставить его перестать рисковать. Она грустно улыбнулась и погладила Плагга по голове.
– А ты как себя чувствуешь?
Тот пренебрежительно фыркнул:
– Мне-то что сделается? Я бессмертный.
Однако не отстранился, позволяя ей ласку, а потом и вовсе серьезно добавил:
– Не переживай за Адриана – его состояние стабильно. Квами всегда чувствуют состояние носителя талисмана. К тому же я немного подпитал его энергией. Так что иди лучше домой – тебе тоже надо отдохнуть.
Ледибаг вздохнула – ей не хотелось оставлять Адриана, – но кивнула: Плагг опять же прав. Поцеловав Адриана на прощание, она покинула палату.
Несмотря на усталость физическую и моральную (Маринетт долго ворочалась, не в силах заснуть, поскольку, вопреки заверениям Плагга, не переживать она не могла), Маринетт умудрилась прийти в коллеж не просто вовремя, а заранее. Дождавшись, когда все соберутся в классе, она поднялась на учительскую кафедру.
– Ребята, у меня для вас важное сообщение, – громко объявила она.
В классе воцарилась тишина. Взгляды всех присутствующих обратились к ней – с любопытством, удивлением, беспокойством, ну а кое-у-кого с пренебрежением. Глубоко вздохнув, Маринетт начала медленно говорить:
– Вчера Адриан находился неподалеку от сражения с акумой и попал под удар.
По классу пронесся испуганный шепот. А Хлоя завопила:
– Что?! Почему я не знаю об этом? Что с ним?
На нее зашипели, заставляя замолчать и дать Маринетт продолжить.
– Он сейчас в больнице, состояние стабильное, но пока без сознания. Врач сказал, очнется через пару дней. Я предлагаю, пока он в больнице по очереди навещать его.
– А почему не вместе? – выкрикнул сзади Ким.
– Потому что вместе нас всех не пустят, – пояснила Маринетт. – Так что разделимся на группы по два-три человека. Я сообщу вам, когда он очнется, и разрешат посещения.
Ее предложение встретил одобрительный гул. Только Хлоя с независимым видом сложила руки на груди и что-то презрительно фыркнула насчет того, что ей не нужны ничьи разрешения и Адришу она навестит сама без компании. Маринетт только покачала головой, спускаясь с кафедры. Она видела, что на самом деле Хлоя искренне беспокоится за Адриана, и за это беспокойство готова была простить ей все выкрутасы.
К концу учебного дня Маринетт вдруг посетила пугающая мысль, до тех отодвинутая в подсознание страхом за жизнь Адриана и всеми сопутствующими волнениями. Ведь если трансформация спала с Кота прямо при акуманизированом, значит Бражник теперь знает его личность, и Адриан находится в особой опасности.
– Что же делать? – спросила Маринетт вслух саму себя, когда шла из школы домой.
– Посоветоваться с Мастером Фу, – донесся из сумочки голосок Тикки.
– Точно!
Маринетт хлопнула себя по лбу и резко изменила маршрут, немедленно принявшись приводить этот план в исполнение, лишь позвонила родителям и сказала, что задержится в школе на дополнительные занятия. Иногда она сама себе поражалась, как ловко научилась врать им. И ей становилось грустно. Утешение «Это для их же блага» помогало не всегда.
– Мастер Фу! – Маринетт взволнованно влетела в дом Хранителя и замерла на пороге.
Мастер Фу сидел по-турецки на циновке, а рядом с ним помимо Вайзза в воздухе завис незнакомый сиреневый квами с маленькими крылышками.
– Здравствуй, Ледибаг, – радушно улыбнулся при виде нее Мастер Фу. – Хочу представить тебе Нууру – квами Мотылька.
Уже начавшая улыбаться в ответ Маринетт застыла, ошарашенно вытаращившись на смущенно отведшего взгляд сиреневого квами.
– Что? – смогла выговорить она. – Но… как?
Мастер Фу развел руками:
– Сам не понимаю. Нууру прилетел ко мне вместе с брошью Мотылька, сказав, что Бражник отпустил его.
– Это так, Ледибаг, – высоким голосом подтвердил Нууру. – Бражник больше не будет терроризировать Париж.
Маринетт открыла рот, закрыла его, снова открыла. Похлопала ресницами. Перевела взгляд с Нууру на Мастера Фу и обратно.
– Вы шутите?
– Нисколько, – покачал головой Мастер Фу.
– Но… но… но… – Маринетт сглотнула и принялась думать вслух – эту привычку она приобрела с тех пор, как в ее жизни появилась Тикки: – Последний акуманизированный был очень сильный. Мы едва не проиграли. Я как раз пришла к вам спросить, что можно сделать, чтобы защитить Черного Кота, потому что Бражник узнал его личность. А потом он вдруг взял и отозвал акуму как раз в тот момент, когда мог праздновать победу. Почему?
– Он испугался, когда чуть не убил своего сына, – печально ответил Нууру. – И понял, что зашел слишком далеко.
– Чуть не убил… Что?! – завопила Маринетт, аж подпрыгнув от такой новости. – Хотите сказать, что Бражник – Габриэль Агрест?!
Нууру развел лапками, а Мастер Фу просто кивнул.
– Погодите-ка, – Маринетт прищурилась, посмотрев на квами. – Нууру, а разве тебе не запрещено раскрывать имя носителя талисмана?
– Запрещено, – согласился он. – Но Габриэль отказался от талисмана и больше не является его носителем. А значит, магия запрета больше не связывает меня.
– О, Боже, – простонала Маринетт, схватившись за голову, когда осознала все последствия этого открытия. – Адриан! Когда он узнает, что его собственный отец…
Она побледнела и зажала ладонью рот. А потом резко выпрямилась и решительно сверкнула глазами:
– Он не узнает. Обещайте, что Адриан никогда об этом не узнает!
– Никто и не собирался ему рассказывать, Маринетт, – успокаивающе произнес Вайзз. – Разве что Бражник сам…
Маринетт обдумала эту возможность и покачала головой, пробормотав:
– Ну, не идиот же он.
Когда она уже собиралась уходить, Мастер Фу окликнул ее:
– Маринетт, когда Адриан выйдет из больницы, придите ко мне оба.
Она одарила его вопросительным взглядом, но Мастер Фу больше ничего не добавил. Маринетт оставалось только кивнуть.
***
Каждый день после уроков Маринетт заходила в больницу узнать, не изменилось ли состояние Адриана. Врач даже разрешал ей заходить ненадолго. А потом еще поздним вечером Ледибаг заглядывала к нему в палату, чтобы посидеть рядом, подержать за руку, рассказать последние новости. И пусть Адриан был без сознания, она была уверена, что где-то там он ее слышит и эти разговоры помогают ему. А еще она приносила Плаггу сыр. Он не отходил от Адриана ни на шаг, и вопреки деланно пренебрежительным и ехидным замечаниям, явно переживал за него.
К счастью, во время этих визитов она ни разу не пересеклась с Габриэлем Агрестом. Видимо, они навещали Адриана в разные часы. Маринетт просто не была уверена, что способна спокойно отреагировать, если увидит его сейчас.
Но однажды ей не повезло.
Как всегда придя навестить Адриана после школы, Маринетт уже собиралась зайти в палату, когда услышала за дверью голоса. И один из них точно принадлежал Адриану. Он очнулся! Тут же ворваться внутрь ей помешало только то, что второй голос принадлежал Габриэлю Агресту. Маринетт замерла, не зная, что делать. Все-таки войти? Подождать, пока месье Агрест уйдет? И она вовсе не собиралась подслушивать – это произошло совершенно случайно, пока она нерешительно топталась под дверью.
– Вы едва не убили меня! (1) – громко воскликнул Адриан.
Маринетт вздрогнула. В его голосе было столько боли и горечи… Погодите-ка…
– Я не знал, что это ты, – голос месье Агреста, напротив, звучал устало.
– То есть вы хотите сказать, что если бы на моем месте оказался какой-то посторонний парень, вы бы даже угрызений совести не испытывали?
Теперь Адриан говорил с презрением и глубоким разочарованием.
– Цель оправдывает средства, – месье Агрест произнес это так тихо, что Маринетт едва разобрала слова.
На какое-то время воцарилось молчание. А Маринетт, холодея от ужаса, начала догадываться, о чем речь. Не может быть! Габриэль Агрест все-таки оказался идиотом, решившим рассказать сыну о своей тайной деятельности? Или Адриан каким-то образом понял сам? Захотелось побиться головой об стенку. А потом снова заговорил Адриан:
– Знаете, мне тоже ее не хватает, и я хотел бы, чтобы она вернулась. Но не такой ценой! Вы хоть раз задумались, что бы мама сказала, узнав обо всем этом? Узнав, чем заплачено за ее жизнь? При условии, что вам вообще удалось бы ее вернуть!
Снова воцарилась тишина. До Маринетт медленно начало доходить, что месье Агрест пытался заполучить камни чудес, чтобы… вернуть жену? Ведь ей не послышалось, когда Адриан говорил о жизни мамы?
Потрясение сменилось тревогой, а потом злостью. Адриану, только что пришедшему в себя после тяжелейшего ранения, не хватало только откровений о тайной деятельности его отца.
Она решительно распахнула дверь, входя внутрь, уверенная, что сейчас как никогда нужна Адриану. И только утвердилась в этом убеждении, когда Адриан посмотрел на нее с таким выражением лица, будто она была его спасательным кругом, без которого он того и гляди погрузится на самое дно. Месье Агрест глянул на нее раздраженно, а потом задумчиво нахмурился.
– Мадемуазель Ледибаг, полагаю? – вдруг спросил он.
Маринетт вздрогнула, но быстро взяла себя в руки и гордо вздернула подбородок, с вызовом ответив:
– Да, месье Бражник.
После чего прошагала через палату и встала рядом с Адрианом, всем своим видом показывая, что собирается защищать его. Адриан тут же взял ее за руку, переплетя их пальцы, и сжал немного сильнее, чем сделал бы в обычное время. А кроме того, его пальцы слегка дрожали.
– Ты как, Котенок? – тихо спросила Маринетт, внимательно вглядываясь в его бледное лицо.
Адриан пожал плечами, но в зеленых глазах плескались боль и обида. И Маринетт, не выпуская его руки, снова повернулась к месье Агресту. Тот не шевельнулся и только наблюдал за ней, приподняв бровь с недоверчиво-позабавленным видом.
– А вы! – Маринетт яростно прищурилась, ткнув в его сторону пальцем свободной руки. – Не могли подождать, пока Адриан поправится? Почему вы вечно причиняете ему боль? Что вы за отец такой?
– Маринетт… – едва слышно выдохнул Адриан одновременно изумленным и восхищенным тоном.
Да она и сама поражалась собственной смелости. Вот так разговаривать со взрослым человеком – да к тому же еще и своим кумиром! Но от вида такого потерянного и подавленного Адриана у нее больно сжималось сердце и отказывали всякие тормоза. Она никому не позволить обижать ее Котенка. Даже его собственному отцу.
– Что вы себе позволяете, мадемуазель Дюпен-Чен? – ледяным тоном осведомился он.
Но Маринетт не дрогнула, продолжая яростно смотреть прямо в глаза.
– Отец, прошу, оставьте нас, – вдруг вмешался Адриан и, прежде чем тот успел что-либо ответить, твердо добавил: – Я сейчас не в состоянии выслушивать ваши оправдания.
– Адриан… – начал месье Агрест, но сын перебил его:
– Нет, – и после короткого молчания вдруг спросил: – Кстати, вы ведь знаете, что именно расстроило людей, на которых вы насылаете акуму? – дождавшись кивка, он с кривой усмешкой заметил: – Значит, знаете, что тот парень, которого вы едва не заставили убить меня, поддался акуме из-за того, что его предал отец? Какая ирония, не находите?
Маринетт дрожь пробрала от едкого тона Адриана – каждой фразой он будто хлестал отца наотмашь. На лице месье Агреста появилось выражение глубокого раскаяния и боли, но тут же исчезло, сменившись привычной холодной маской. Несколько мгновений он в упор смотрел на сына, а тот пристально смотрел в ответ, а потом сдался:
– Хорошо. Договорим позже.
Стоило двери палаты закрыться за ним, как из Адриана будто выпустили весь воздух. Взгляд потух, плечи опустились, и он тихонько застонал, закрыв руками лицо.
– Котенок? – встревоженно позвала Маринетт, садясь на стул рядом с кроватью.
– Поверить не могу, – пробормотал Адриан, не отнимая рук от лица. – Просто не могу поверить. Мой собственный отец…
Его голос оборвался, и Маринетт с ужасом услышала странный звук, похожий на всхлип.
– Ох, Адриан…
Она осторожно погладила его по голове. Больше всего ей сейчас хотелось его обнять, но она побоялась потревожить его раны.
– Ну, по крайней мере, он все-таки раскаялся, – попыталась утешить его Маринетт. – Отказался от броши.
– Угу, когда чуть не убил меня, – мрачно произнес Адриан, опуская руки.
Глаза у него блестели, а губы слегка подрагивали. Маринетт прикусила губу, чтобы самой не разрыдаться. Она должна быть сейчас сильной.
– А знаешь, что самое ужасное? – горько продолжил Адриан. – Я даже не могу по-настоящему винить его, потому что всё это он делал, чтобы вернуть маму. И я не уверен, что окажись на его месте, не поступил бы так же.
Маринетт взяла его ладони в свои и мягко покачала головой.
– Нет, ты бы так не сделал.
Адриан скептично хмыкнул, а потом слабо улыбнулся:
– Спасибо, моя Леди. Без тебя мне сейчас было бы гораздо тяжелее.
Маринетт нежно улыбнулась в ответ и наклонилась, чтобы коротко поцеловать его.
– А ты ведь знала до того, как пришла сюда, – проницательно заметил Адриан. – Откуда?
Маринетт вздохнула и рассказала о своем визите к Мастеру Фу. Адриан в свою очередь поведал, что отец ничего ему не рассказывал, как подумала Маринетт – он догадался сам.
– Понимаешь, он принялся меня отчитывать за «игры в героев». И сначала я испугался, что теперь у меня отнимут кольцо и вообще больше никуда не выпустят. А потом подумал: а откуда отец знает, что я оказался в больнице, потому что сражался со злодеем? Да и отсутствие привычной броши на его рубашке привлекло внимание. В общем, слово за слово, и в итоге я заставил его признаться, – немного помолчав, Адриан убито заключил: – Лучше бы я этого не делал. Оставался бы в блаженном неведении…
– Я бы тоже предпочла, чтобы ты не знал, – вздохнула Маринетт.
Она задумалась, стоит ли его спросить, что он собирается теперь делать, или лучше пока не касаться этой темы, но тут в палате появилась медсестра.
– Мадемуазель, вам пора уходить – больному нужен покой.
«Больному нужна моя поддержка и мое присутствие», – хотела возразить Маринетт, но благоразумно промолчала. Встав, она улыбнулась Адриану:
– Я люблю тебя, Котенок. Всегда помни об этом.
– И я люблю тебя, моя Леди.
На этот раз ответная улыбка Адриана была гораздо более искренней и непринужденной, и у Маринетт отлегло от сердца.
Однако позже она все-таки вернулась в облике Ледибаг, как делала, когда Адриан еще был без сознания.
Когда она осторожно открыла окно и бесшумно спрыгнула на пол, Адриан неподвижно лежал на спине, уставившись в потолок. И только открытые глаза не позволяли подумать, что он спит. Рядом на подушке сидел Плагг, прижавшись к щеке Адриана.
– Смотри, пацан, твоя Леди вернулась, – ехидно прокомментировал он ее появление.
Однако Ледибаг чувствовала за его всегдашним ехидством искреннее беспокойство. Адриан вздрогнул, как если бы его вырвали из глубоких размышлений, и повернул к ней голову. Выражение тоскливой отрешенности сменилось на его лице слабой улыбкой – лишь тенью тех задорных ухмылок, которые обычно дарил ей Кот.
Ледибаг не стала снимать трансформацию, чтобы быстро исчезнуть, если заглянет кто-нибудь из медперсонала. Нежно улыбнувшись в ответ, она села рядом с кроватью.
– Привет еще раз. Как себя чувствуешь?
– Вполне. Даже почти не болит ничего.
– Я не это имела в виду, – слегка нахмурилась Ледибаг.
Адриан вздохнул:
– Знаю. Просто я… – он опустил взгляд, уставившись на покрывало, однако сжал ее ладони в своих, будто утопающий, цепляющийся за спасательный круг. – Сам не знаю, что я чувствую… Я должен бы его ненавидеть, но не могу. Он ведь всего лишь хотел вернуть маму. Да, ужасным способом, но…
Его голос сорвался, и Адриан замолчал, сильнее сжав ладони Ледибаг. Она осторожно высвободила одну руку, чтобы ласково провести пальцами по щеке и приподнять к себе его лицо.
– Я понимаю, – прошептала она, заглянув в его потемневшие глаза. – И я всегда буду с тобой. Что бы ни случилось.
Адриан улыбнулся на этот раз гораздо более открыто, а потом по очереди поцеловал ее ладони.
Остальное время они болтали обо всем на свете – о школе, о друзьях, о планах на будущее, – но только не об отце Адриана. А иногда молчали, просто наслаждаясь обществом друг друга. Адриан заметно повеселел и ободрился, из его глаз пропала безысходная тоска, пугавшая Маринетт.
Она ушла только поздней ночью. Да и то Адриану пришлось чуть ли не выставить ее. Страшно не хотелось оставлять его сейчас, но школу никто не отменял. Да и родители могут обнаружить пропажу. Так что пришлось вернуться домой.
Адриан провел в больнице еще три недели, в течение которых одноклассники, как и договорились, по очереди навещали его. Ну, и конечно, Маринетт приходила каждый день.
По словам врачей, раны Адриана затянулись поразительно быстро. Маринетт подозревала, что это работа Плагга. Так что за его здоровье она больше не беспокоилась. Беспокоилась она, когда для Адриана настало время возвращаться домой. К отцу. Маринетт просто места себе не находила, думая о том, что сейчас происходит в особняке Агрестов.
К моменту выписки Адриан успел пережить новость, успокоиться и окончательно простить отца, но она не могла победить сводящей с ума тревоги.
– А вдруг отец отнимет у него кольцо и запрет в особняке на веки вечные? – взволнованно вопрошала она в пространство, нарезая круги по комнате. – И я больше никогда его не увижу. И телефон отнимет, чтобы он не мог ни с кем связаться. И компьютер. И…
– Маринетт, успокойся, – страдальчески вздохнула Алья, которая пришла поддержать подругу. – Адриан не младенец, не думаю, что он просто так покорится и отдаст кольцо. А месье Агрест вряд ли в нынешних обстоятельствах решится на него давить.
– Да, но…
– Маринетт, Алья права, – вмешалась Тикки. – Бражник вам больше не угрожает. Всё будет хорошо. Ты же Ледибаг – удача всегда на твоей стороне.
– Точно! Если его запрут, я могу превратиться в Ледибаг и пробраться в его комнату, – воодушевленно заявила Маринетт, удивившись, почему раньше об этом не подумала.
Алья с Тикки обменялись обреченными взглядами.
К счастью, в этот момент у Маринетт зазвенел телефон.
– Привет, моя Леди, – раздался в трубке голос Адриана. – Уверен, ты сейчас нервничаешь, поэтому звоню тебя успокоить.
Поскольку Маринетт автоматически включила громкую связь, Алья и Тикки прекрасно это слышали и с улыбками переглянулись. Маринетт их проигнорировала.
– У тебя… – она прервалась, вздохнула и смогла договорить: – У тебя всё нормально с отцом?
– Не хуже, чем всегда, – откликнулся Адриан – не слишком обнадеживающе, если подумать; но тут он вдруг добавил: – И даже лучше.
– Что ты имеешь в виду? – Маринетт озадаченно нахмурилась.
– Ну… – протянул Адриан – Маринетт прямо-таки видела, как он в этот момент потирает шею, и не могла не улыбнуться. – Мы поговорили и поняли друг друга. Знаешь, Принцесса, – а теперь в его голосе слышалась блаженная улыбка, – я сто лет вот так с ним по душам не разговаривал. И он даже не пытался заставить меня отдать кольцо.
– Рада за тебя, Котенок, – с нежностью ответила Маринетт.
– Котенок! – сдавленно фыркнула Алья, и Маринетт шикнула на нее, сделав большие глаза.
К счастью, Адриан ее не услышал и продолжил уже скорее задорным, чем мечтательным тоном:
– А еще отец сказал, что ты замечательная девушка и я сделал прекрасный выбор.
Маринетт пораженно застыла, приоткрыв рот. Серьезно? Габриэль Агрест сказал такое? Она-то думала, что после ее выходки в больнице он немедленно запретит Адриану встречаться с ней. Сглотнув, она, запинаясь, смогла выговорить:
– И эт-тому я т-тоже р-рада.
Адриан засмеялся, явно довольный произведенным эффектом. Маринетт машинально закатила глаза.
***
Возвращение Адриана в школу произвело настоящий фурор. Стоило ему появиться на пороге, как класс потряс дружный радостный вопль, и бедного Адриана чуть не задушили в объятиях. Вначале несколько ошарашенный столь бурной встречей, вскоре Адриан уже счастливо улыбался и болтал с собравшимися вокруг его парты одноклассниками. Адриана в классе любили, и в этот момент это особенно сильно чувствовалось.
Когда все немного успокоились и разошлись по своим местам, Маринетт наклонилась вперед, чтобы спросить:
– Ты сегодня свободен после уроков?
Адриан повернулся и кивнул:
– Да, отец отменил всё до тех пор, пока я окончательно не окрепну, – и расплылся в шкодной улыбке: – А что? Ты предлагаешь мне свидание, моя Леди?
Алья рядом хлопнула себя ладонью по лицу, едва слышно прошептав:
– И как я раньше этого не замечала?
– Не то чтобы свидание… – Маринетт загадочно улыбнулась в ответ, а потом уже серьезно ответила, понизив голос до шепота: – Мастер Фу хотел нас видеть, помнишь?
Адриан сразу посерьезнел и также шепотом спросил:
– Как думаешь, зачем?
Маринетт пожала плечами, но ответить не успела: вошла учительница, и разговор пришлось прекратить.
Едва прозвенел звонок с последнего урока, Маринетт с Адрианом умчались, заявив друзьям, что у них есть одно крайне важное и секретное дело. Нино и Алья проводили их насмешливыми взглядами, явно решив, что важное и секретное дело заключалось в свидании.
– А тебя разве не ждет машина? – удивилась Маринетт, заметив отсутствие возле школы знакомого лимузина.
– Нет! – Адриан ухмыльнулся с победоносным и очень самодовольным видом – одно слово: Кот. – Я наконец-то сумел уговорить отца, что вполне могу добираться до школы пешком. Ну, по крайней мере, в те дни, когда мне больше никуда не надо ехать. Так что в ближайшее время наслаждаюсь свободой.
– Здорово! – радостно улыбнулась Маринетт. – Значит, мы можем побольше времени проводить вместе!
Адриан кивнул и с лукавым прищуром заявил:
– И в связи с этим предлагаю возобновить то прерванное свидание на крыше.
– Я подумаю над этим, – фыркнула Маринетт. – А сейчас нам надо к Мастеру Фу.
Чтобы было быстрее, они забросили свои сумки с учебниками в пекарню и перевоплотились, отправившись к Мастеру Фу по крышам наперегонки. Теперь, когда Ледибаг знала, что больше не надо опасаться Бражника, она вдруг обнаружила, что наслаждается силами, которые дает камень чудес. Свободным полетом. Бешеными гонками, которые устроили они с Котом. Это было просто волшебно.
Эйфория улетучилась, когда Кот вдруг споткнулся на краю крыши и едва не рухнул вниз. Ледибаг едва успела поймать его йо-йо и подтащить к себе.
– Котенок? – обеспокоенно спросила она, ругая себя, что не подумала об этом сразу. – Может, тебе не стоило пока перевоплощаться?
– Ерунда, – Кот упрямо помотал головой. – Просто немного отвык, пока валялся в больнице.
Ледибаг нахмурилась, и он примирительно улыбнулся:
– Ладно-ладно, я немного не рассчитал свои силы – признаю.
Так что остаток пути они проделали уже не торопясь. Почти весь остаток пути.
Поскольку, немного не доходя до дома Мастера Фу, они вдруг услышали испуганные крики и гудки машин. Посмотрев вниз, Ледибаг увидела несущийся по улице автобус, у которого, похоже, отказали тормоза.
– Кот, – позвала она напарника.
– Понял, моя Леди, – кивнул он.
И они бросились вниз – наперерез несущемуся автобусу. Им понадобилось буквально несколько секунд, несколько прыжков, захвата с помощью йо-йо и шеста, и автобус с визгом остановился прямо перед пешеходным переходом.
– Отличная работа! – привычно стукнулись они кулачками, когда перепуганные бледные люди выходили из автобуса, рассыпаясь в благодарностях героям.
И тут Ледибаг заметила, что Кот побледнел не меньше пострадавших.
– Ты как, Котик? – обеспокоенно спросила она.
– Ничего, – улыбнулся он, мотнув головой. – Но, думаю, трансформацию лучше снять.
Ледибаг кивнула, и они поспешили найти для этого укромное место.
– Адриан, правда, как ты себя чувствуешь? – спросила Маринетт, когда Тикки забралась в сумочку за печеньем, а Плагг – в карман за сыром.
– Правда нормально, не беспокойся, – он ласково провел пальцами по ее щеке. – Хотя от свиданий на крыше, наверное, придется отказаться на ближайшее время.
Маринетт вздохнула и покачала головой. Она не очень-то поверила его словам, поскольку Адриан всегда был склонен преуменьшать свои проблемы, чтобы не волновать близких. А когда дело касалось ее, это его стремление только усиливалось. Поэтому она сделала то, на что в обычных обстоятельствах никогда бы не осмелилась: протянула руки и медленно провела ладонями по его бокам и животу, проверяя не открылись ли какие раны.
Адриан застыл, рвано вздохнув и сдавленно пробормотал:
– М-маринетт?
– Что? Где болит? – тут же встревожилась она.
– Я не… – Адриан несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, словно пытаясь взять себя в руки. – Не поэтому…
Маринетт удивленно подняла взгляд и, только увидев его порозовевшие скулы и расширившиеся зрачки изумленно распахнутых глаз, наконец-то поняла. Она густо покраснела и поспешно отдернула руки.
– Прости, – пискнула она. – Я просто хотела убедиться, что ты действительно в порядке.
Адриан несколько раз моргнул и расхохотался. А потом резко наклонился к ней и, хитро прищурившись, протянул:
– У тебя волшебные руки, моя Леди, я не против, если ты будешь лечить меня так всегда.
– Дурак! – надулась Маринетт.
Но Адриан уже мягко притянул ее в объятия, ласково поцеловав в макушку, и Маринетт тут же растаяла.
Мастер Фу встретил их улыбкой и приглашением выпить с ним чаю. А, когда они уселись на циновке по-турецки, вдруг огорошил заявлением:
– Вообще-то я позвал вас, чтобы забрать камни чудес.
– Что?! – хором воскликнули Адриан и Маринетт.
– Бражник больше не угрожает городу, и нужды в героях нет, – невозмутимо продолжил Мастер Фу, будто они не прерывали его, а потом лукаво усмехнулся: – Но вы прекрасно доказали по пути сюда, что герои всё еще нужны.
Маринетт с Адрианом переглянулись. Он имел в виду приключение с автобусом? И это значит, что камни чудес останутся с ними?
– Мы с Вайззом посовещались и решили, что не стоит отправлять ваши камни чудес на покой. Хотя главной опасности больше нет, вы по-прежнему можете принести пользу этому городу.
– Спасибо! – хором воскликнули Маринетт и Адриан с сияющими улыбками.
– О, прекрасно, – подал голос Плагг. – Только обещайте, что не заставите меня нянчить ваших детей!
Маринетт покраснела, а Адриан смущенно потер шею.
– Плагг! – возмутилась Тикки.
– Да что я сказал? – в свою очередь возмутился тот. – Просто сразу обозначил условия. А то знаю я их – вечно одно и то же.
– Не слушайте его, – махнула лапкой Тикки. – На самом деле он обожает детей.
– Ничего подобного! – Плагг гордо отвернулся.
Мастер Фу хихикал, Вайзз покатывался со смеху, Тикки улыбалась.
– А знаешь, моя Леди, – почти промурлыкал Адриан, низко наклонившись к Маринетт, – насчет детей – это вообще-то мысль.
– Кот! – Маринетт покраснела еще больше и отпихнула от себя его лицо.
Он ухмыльнулся, нисколько не смутившись.
– Ну, я ж не имел в виду: прямо сейчас. Сначала мы закончим лице, – Адриан откинулся назад, опершись на вытянутые руки, и с мечтательным видом уставился в потолок, – потом институт. Ты станешь ведущим дизайнером у моего отца. А может, даже откроешь собственную фирму. Поженимся. Или нет – сначала поженимся, а то слишком долго ждать.
Маринетт не выдержала и расхохоталось, нежным жестом взъерошив ему волосы:
– Посмотрим, Котенок. Посмотрим.
_____
(1) Да-да, в оригинале мультфильма Адриан обращает к отцу на «вы».
@темы:
мультфильмы,
творчество,
фанфики,
Ледибаг,
Рождественская сказка