понедельник, 15 октября 2018
Просто мой любимый момент из этой книги.
читать дальшеИ Дженет сделала единственное, что еще могла придумать. Она вскочила и закричала сама:
– Крестоманси, Крестоманси! Придите быстрее!
Не успела она договорить, как дверь распахнулась. Дженет забыла, что она была заперта, но замок Крестоманси не побеспокоил. Она видела, что язычок замка по-прежнему торчит сбоку двери, когда та распахнулась. Также Дженет забыла, что в тот вечер были гости. Она вспомнила, увидев кружевные оборки Крестоманси и черный бархатный костюм, который, будто опал, весь переливался синим, малиновым, желтым и зеленым. Но это, похоже, Крестоманси тоже не беспокоило. Он бросил взгляд на пылающий сверток на полу и воскликнул:
– Боже правый!
После чего опустился на колени в своем элегантном костюме, принявшись разворачивать ковер так же бешено, как Дженет его заворачивала.
– Мне ужасно жаль. Я думала, это поможет, – заикаясь, пробормотала Дженет.
– Должно было помочь, – ответил Крестоманси, переворачивая Кота, и пламя вихрями проходило сквозь его бархатный костюм и растекалось по рукам. – Как он это сделал?
– Чиркнул одной из спичек. Я сказала ему…
– Глупый ребенок!
Крестоманси был так сердит, что Дженет разрыдалась. Он дернул остаток ковра, и Кот выкатился из него на свободу, пылая словно вязанка соломы. Он больше не кричал. Он издавал тонкие протяжные звуки, от которых Дженет заткнула уши. Крестоманси погрузился в самое сердце пламени и нашел книжечку спичек. Она была крепко зажата в правой руке Кота.
– Слава Богу, он не взял ее в левую, – произнес Крестоманси. – Иди включи душ. Быстро!
– Конечно. Конечно, – всхлипнула Дженет и бросилась исполнять указание.
Она неловко повертела краны и едва успела добиться, чтобы сильная струя холодной воды с шипением полилась в утопленную в пол голубую ванну, когда влетел Крестоманси, неся Кота в коконе ревущего пламени. Он сбросил Кота в ванну и держал там, поворачивая его туда-сюда, чтобы он полностью промок.
От Кота исходил шипящий пар. Вода, льющаяся из разбрызгивателя, сияла, как сияет вода в солнечном свете – золотая, как само солнце. Она стекала вниз, будто луч света. И, когда ванна начала наполняться, стало казаться, будто Кот поворачивается и бьется в бассейне солнечного света. Вода вскипела золотыми пузырями. Комната наполнилась паром. От ванны всплывали кольца дыма, издавая густой сладкий запах. Тот же запах, который Дженет запомнила с того утра, когда впервые оказалась здесь. Насколько она могла видеть сквозь дым, Кот будто бы почернел в золотом бассейне. Но все-таки вода была мокрой, и Крестоманси промок насквозь.
– Разве ты не понимаешь? – сказал он Дженет через плечо, поднимая Кота так, чтобы его голова находилась под струей. – Ты не должна была говорить ему такие вещи, пока Замок еще не успел достаточно воздействовать на него. Он не был готов понять. Из-за тебя он получил чудовищное потрясение.
– Я правда бесконечно сожалею, – тяжело прорыдала Дженет.
– Нам остается только извлечь из этого всю возможную пользу, – сказал Крестоманси. – Я попытаюсь объяснить ему. Сбегай к переговорной трубке в конце коридора и скажи, чтобы мне прислали бренди и чайник с крепким чаем.
Когда Дженет умчалась, Кот осознал, что насквозь промок, и на него с шипением льется вода. Он попытался откатиться от нее. Кто-то удержал его под струей. Чей-то голос настойчиво проговорил ему на ухо:
– Кот. Кот, ты слушаешь меня? Понимаешь? Кот, у тебя теперь осталось только три жизни.
Кот узнал этот голос.
– Вы сказали, что у меня их пять, когда говорили со мной через мисс Ларкинс, – проворчал он.
– Да, но теперь у тебя только три. Тебе придется быть осторожнее, – сказал Крестоманси.
Кот открыл глаза и поднял на него взгляд. Крестоманси был страшно мокрым. Обычно гладкие черные волосы теперь свисали на лоб завитками, на кончиках которых повисли капли воды.
– О. Это были вы? – спросил Кот.
– Да. Много тебе понадобилось времени, чтобы узнать меня, а? Но я тоже не сразу узнал тебя, когда увидел. Думаю, теперь ты можешь выбраться из воды.
Кот был слишком слаб, чтобы выбраться из ванны самостоятельно. Но Крестоманси в одно мгновение вытащил его, содрал с него мокрую одежду, вытер и завернул в другое полотенце. Ноги у Кота всё время подкашивались.
– Иди сюда, – Крестоманси на руках отнес его на голубую бархатную кровать и завернул в одеяло. – Теперь тебе лучше, Кот?
Кот лег – ослабевший, но чувствовавший себя роскошно – и кивнул.
– Спасибо. Раньше вы никогда не называли меня Котом.
– Возможно, мне следовало. Может, ты как раз бы понял, – Крестоманси сел рядом с кроватью, выглядя очень серьезным. – Ты понимаешь теперь?
– Книжечка спичек была моими девятью жизнями, – ответил Кот. – И я просто сжег одну из них. Знаю, я поступил глупо, но я не верил в это. Как я могу иметь девять жизней?
– У тебя их три. Заруби это у себя на носу. У тебя было девять. Каким-то образом они были кем-то заключены в эту книжечку спичек, и я ее теперь помещу в мой тайный сейф, запечатанный самыми сильными заклинаниями, какие я знаю. Однако это лишь помешает другим использовать их, но не помешает тебе терять их самому.
Торопливо вошла Дженет. Она по-прежнему была в слезах, но радовалась, что может быть полезной.
– Сейчас принесут, – сказала она.
– Спасибо, – Крестоманси одарил ее долгим задумчивым взглядом. Дженет была уверена: он собирается обвинить ее в том, что она не Гвендолен, но он сказал: – Ты тоже можешь послушать, чтобы в дальнейшем предотвратить несчастные случаи.
– Могу я сначала принести вам полотенце? – робко спросила Дженет. – Вы так промокли.
– Уже высыхаю, спасибо, – сказал он, улыбнувшись ей. – А теперь слушайте. Люди с девятью жизнями очень важны и очень редки. Они появляются, только когда по той или иной причине у них нет двойников в других мирах. Тогда жизни, которые распределились бы по целой серии миров, концентрируются в одном человеке. Так же как и все таланты, которыми могли обладать эти восемь человек.
– Но у меня нет никаких талантов, – возразил Кот.
И одновременно Дженет спросила:
– Насколько редки такие люди?
– Крайне редки, – ответил Крестоманси. – Кроме Кота, единственный известный мне человек с девятью жизнями в этом мире – я сам.
– Серьезно? – Кот был доволен и заинтересован. – Девять?
– У меня было девять. Теперь осталось только две. Я был еще более неосторожным, чем Кот, – голос Крестоманси звучал слегка пристыжено. – Теперь мне приходится хранить каждую жизнь отдельно в самом безопасном месте, что я могу придумать. Советую Коту поступить так же.
Живой ум Дженет немедленно принялся обрабатывать информацию.
– Одна жизнь находится здесь, а другая сейчас внизу ужинает?
Крестоманси засмеялся:
– Это так не работает. Я…
К разочарованию Дженет, влетела Юфимия с подносом в руках, помешав Крестоманси объяснить, как это работает. По пятам за Юфимией шел мистер Сондерс, по-прежнему не способный отыскать вечерний костюм, который закрывал бы его запястья и щиколотки.
– Он в порядке? – встревоженно спросила Юфимия. – Мой Уилл бормотал угрозы, но если это он виноват, я больше никогда с ним не заговорю. А с ковром что такое?
Мистер Сондерс тоже смотрел на сморщенный, собранный в кучу ковер.
– Что с ним случилось? – спросил он. – В этом ковре было достаточно чар, чтобы предотвратить любые несчастные случаи.
– Знаю, – ответил Крестоманси. – Но этот был исключительно мощным.
Они со значением посмотрели друг на друга.
А потом все суетились вокруг Кота. Он наслаждался. Мистер Сондерс усадил его, подложив подушки под спину, а Юфимия натянула на него ночную рубашку и погладила по голове, будто он никогда не признавался, что превратил ее в лягушку.
– Это не Уилл, – сказал ей Кот. – Я сам.
Крестоманси дал ему глотнуть обжигающего бренди, а потом заставил выпить чашку сладкого чая. Дженет тоже получила чашку чая и почувствовала себя гораздо лучше. Мистер Сондерс помог Юфимии выпрямить ковер, а потом спросил, следует ли ему усилить чары на нем.
– Драконья кровь могла бы справиться с задачей, – предложил он.
– Честно говоря, не думаю, что вообще что-нибудь может, – сказал Крестоманси. – Оставь, – он встал и вернул зеркало в вертикальное положение. – Не могла бы ты сегодня поспать в комнате Кота? – спросил он Дженет. – Я хотел бы иметь возможность присмотреть за ним.
Дженет перевела взгляд с зеркала на Крестоманси, и ее лицо сильно порозовело.
– Э, – произнесла она. – А я строила рожи…
Крестоманси засмеялся. Мистер Сондерс так развеселился, что ему пришлось сесть на голубой бархатный стул.
– Полагаю, я это заслужил, – сказал Крестоманси. – Некоторые рожи были крайне оригинальными.
Дженет тоже засмеялась – немного глупым смехом.
Кот лежал, и ему было уютно и почти весело. Некоторое время все были здесь, заботясь о нем, а потом осталась только Дженет, как всегда болтая:
– Я так рада, что с тобой всё хорошо. Зачем я только открыла свой болтливый рот насчет этих спичек? Была такая жуть, когда ты внезапно загорелся, и когда ковер не сработал, единственное, что я смогла придумать – позвать Крестоманси. Я была права. Он появился раньше, чем я закончила говорить, несмотря на то что дверь была заперта. И она оставалась запертой, когда он открыл ее, но замок не сломан – я проверила. Так что он кудесник. И из-за тебя он испортил костюм, Кот, и совсем не расстроился, так что, думаю, когда он не похож на ледяной туман над Грампианскими горами, он на самом деле очень мил. Я говорю так не из-за зеркала. Я правда так считаю. Полагаю, зеркало – магический эквивалент…
Кот подумал, что хотел бы сказать что-нибудь насчет ледяного тумана над Грампианскими горами, но, пока Дженет говорила, провалился в сон, чувствуя тепло и заботу.
@темы:
переводы,
Миры Крестоманси,
Диана Уинн Джонс
-
-
16.10.2018 в 18:25ну... там, кажется, было сказано, что она была немного раздражена. вот сдержанности ей никогда не хватало. так что да, не думая. вопрос в том, что именно она сделала...
-
-
16.10.2018 в 18:46да уж, вопрос, на который можно только строить догадки.