***
читать дальшеТретий раз. Третий раз Элизабет получала сообщение о смерти Джона. И как же хотелось, чтобы, как в два прошлых, через пару секунд он дал о себе знать, опровергая известие о своей гибели. Однако секунды текли, и ничего не менялось. Хотелось разрыдаться, но Элизабет не могла себе этого позволить. Она должна спасти — теперь уже не только Атлантиду, но еще и Землю.
— Сейчас не время для скорби, — твердо сказала она полковнику Колдвеллу, надеясь, что дрожащие губы не сильно выдавали ее состояние.
Как будто всего этого было мало, земные чиновники выбрали именно этот момент, чтобы подвергнуть сомнению действия Элизабет и вызвать ее на Землю. Хотелось поубивать их всех, но она держалась из последних сил. Страх, горе, трепыхающаяся в глубине души надежда, дикое напряжение грозили свести ее с ума. Она сама не знала, как умудрялась еще оставаться в рамках вежливости.
Когда во время связи с Атлантидой в эфире вдруг зазвучал голос Джона, сообщившего, что они захватили корабль-улей, рассыпались в пыль стальные тиски, сжимавшие грудь, и снова можно стало свободно дышать. Хотелось кричать, петь и смеяться. Элизабет ограничилась облегченной улыбкой. Он снова выжил, когда, казалось, не осталось надежды.
Вернуться наконец на Атлантиду было невыразимым счастьем. Снова увидеть друзей. Снова увидеть Джона. Первую часть совещания, когда Элизабет неловко пыталась выразить, как она рада всех видеть, они с Джоном неотрывно смотрели друг на друга. С немного нервным весельем, она подумала, что если у кого-то и оставались сомнения, сейчас они выдавали себя с головой. Впрочем, друзья не выглядели удивленными. Конечно, все давно поняли.
Никто и глазом не моргнул, когда после окончания совещания Джон под первым попавшимся предлогом пошел проводить Элизабет до ее комнат. Иногда ей казалось, что никто и глазом не моргнул бы, если бы они начали целоваться прямо в ее рабочем кабинете. Ну, разве что Вулси не стоило провоцировать.
Поэтому Элизабет всё же дождалась, чтобы дверь комнаты закрылась за ними, прежде чем повернуться к Джону и, крепко обняв его, горячо поцеловать. Живой, живой, живой. Всё остальное казалось сейчас таким мелким и незначительным.
Они в очередной раз преодолели жуткий кризис. Да, проблем еще оставалось немало, но самое страшное было позади. А главное — они снова были вместе.
***
Элизабет, как это часто бывало, засиделась за работой допоздна, и Джон пошел вытащить ее из кабинета и отправить отдыхать. Однако, когда он зашел, Элизабет не работала, а сидела, положив голову на скрещенные на столе руки и, кажется, спала. Несколько мгновений Джон с улыбкой смотрел на нее, а потом осторожно потряс за плечо. Элизабет не отреагировала.
— Элизабет? — он потряс сильнее — с тем же результатом.
Это уже не походило на сон — скорее на обморок или даже кому. Как бы встревоженный Джон ни пытался разбудить ее, Элизабет не реагировала. Он нажал наушник, чтобы сообщить:
— Карсон, Элизабет без сознания, не могу привести ее в чувство, сейчас принесу к тебе.
— Понял, — ответил тот.
И, подхватив Элизабет на руки, Джон понес ее в медпункт.
Карсон уже ждал их в готовности. Элизабет уложили на диагностическую кушетку, и он начал обследование. Джон стоял в стороне, наблюдая за непонятной деятельностью медперсонала и стараясь не поддаваться панике. Еще хуже стало, когда Карсон вдруг вызвал Родни, и зародилось нехорошее подозрение.
— В Элизабет проникли наниты, которые теперь пытаются овладеть ее телом и подчинить себе сознание, — озвучил Карсон его худшие подозрения.
Родни мрачно кивнул.
— Что мы можем сделать? — спросил Джон, пытаясь сохранить спокойствие.
— Пока не уверен, — озабоченно ответил Карсон. — Мы ищем решение.
Джон отрывисто кивнул.
Сохранять спокойствие с каждой минутой становилось всё труднее. Карсон сказал, что Элизабет скорее всего слышит, если с ней разговаривать, и Джон попытался поговорить с ней, когда остальные вышли обсуждать новую идею.
— Думаю, я должен сказать что-то значительное, — произнес он, чувствуя себя откровенно по-дурацки. — У меня всегда это плохо получалось.
Да уж, говорить, подбадривать кого-то никогда не было его коньком. Он предпочитал действовать.
Я люблю тебя. Пожалуйста, вернись ко мне. Не сдавайся, только не сдавайся.
— Ты должна знать, что мы делаем всё, чтобы вытащить тебя.
Наниты распространялись, захватывая тело Элизабет, и даже маневр с отвлечением их внимания геном рейфа не помог. То есть отчасти помог, но недостаточно.
— Сейчас всё зависит только от нее, — обессиленно признал Карсон. — Она должна сопротивляться сама.
Но как она может сопротивляться, если наниты что-то ей внушают, подавляя волю? Вывод напрашивался один — кто-то извне должен помочь. Не колеблясь ни секунды, Джон стремительно зашел в изолированную зону, не обращая внимания на крики Родни:
— Ты с ума сошел! Ты же можешь заразиться!
И обеими ладонями схватил руку Элизабет, настойчиво зовя ее, убеждая бороться, отчаянно надеясь, что это поможет, и изо всех сил подавляя страх, что нет. Его вскоре вытащили оттуда, чтобы поместить в изолятор, но он хотя бы сделал всё, что мог.
И это действительно помогло.
К великому сожалению Джона, он не был рядом в тот момент, когда Элизабет открыла глаза — Карсон запер его в изоляторе до тех пор, пока не убедится, что наниты не заразили его. Но он никогда прежде не испытывал такого безумного облегчения и ликования как, когда друзья пришли сообщить, что Элизабет очнулась и теперь в безопасности. Он выдохнул и откинулся на подушку. Больше всего на свете ему сейчас хотелось крепко обнять ее и долго-долго не отпускать, но это может подождать. У них еще будет время. Теперь будет.
***
Выдержки Элизабет хватило, чтобы, когда всё закончилось, с видимым спокойствием уйти в свою комнату. Только тогда она позволила себе небольшую истерику. Плюхнувшись на кровать, она спрятала лицо в ладонях и разрыдалась, давая выход дикому напряжению последних часов. Это был самый страшный день в ее жизни.
Видеть, как жуткой смертью умирает любимый человек, знать, что можешь избавить его от мучений, но не имеешь права — такой пытки она не пожелала бы и злейшему врагу. Джон вернулся — живой и даже без повреждений, — но Элизабет до сих пор трясло.
Дверь с тихим шипением раскрылась, и Элизабет испуганно вскинула голову. Меньше всего она хотела, чтобы ее в таком состоянии кто-нибудь увидел. Она лидер экспедиции, она не имеет права на женские слабости.
Джон шагнул в комнату, но, заметив ее заплаканное лицо, замер, а в следующую секунду уже был рядом, присев перед ней на корточки и взяв ее ладони в свои.
— Элизабет, что случилось? — встревоженно спросил он.
— Что случилось? — у нее вырвалось нечто среднее между всхлипом и смешком. — Ты еще спрашиваешь!
Он удивленно моргнул.
— Ну, я не первый раз выбрался из безнадежной переделки. Знаю, тебе пришлось поволноваться, но всё ведь закончилось.
Он улыбнулся, пытаясь подбодрить ее, однако это произвело обратный эффект: слезы хлынули с новой силой. Элизабет покачала головой.
— Джон, я отдала приказ, обрекавший тебя на мучительную смерть.
— Ты поступила правильно, — твердо возразил он. — И не смей винить себя.
— Если бы ты погиб, это была бы моя вина.
— Нет, это была бы вина Коли.
Она снова качнула головой, опустив взгляд на их сцепленные руки. Умом она понимала, что он прав — она не имела права сдаться на ультиматум Коли, — но…
— Хэй, — Джон осторожно приподнял ее лицо за подбородок, заставляя посмотреть на себя. — Ты приняла верное решение. И ты ведь не бросила меня: продолжала пытаться спасти.
— Мы могли опоздать.
— Но не опоздали. Лиз, перестань. Я сам велел тебе не соглашаться на условия Коли.
Всё так, но у нее до сих пор перед глазами стояла жуткая картина, когда рейф высасывал из него жизнь. Она знала, это еще долго будет сниться ей в кошмарах.
Джон ласково провел ладонью по ее щеке, стирая слезы, и Элизабет порывисто подалась вперед, чтобы обнять его, чуть не уронив резким движением. Все-таки удержав равновесие, Джон поднялся, потянув ее за собой, а потом подхватил на руки, чтобы сесть на кровать, посадив ее себе на колени. Крепко обняв его, и уткнувшись носом в плечо, Элизабет глубоко вздохнула, начав успокаиваться. Его надежные теплые объятия всегда действовали на нее как самый лучший антидепрессант.
Они в очередной раз прошли через кошмар. Но в очередной раз выкарабкались. И это повод для радости.
***
Вернувшись с задания, Джон застал Элизабет в глубокой задумчивости. Не то чтобы она в принципе была сильно веселой в последнее время. Неожиданная потеря Атлантиды повлияла на всех них, но на Элизабет особенно. Она отказывалась от всех предложений правительства и тихо хандрила. Джон пытался отвлечь и развеселить ее, как мог. Но он никогда не был силен в подобных вещах и с отчаянием понимал, что не очень-то справляется. Хотя сама она уверяла, что его присутствие помогает.
Однако в этот раз было что-то еще.
— Что случилось? — спросил Джон.
Элизабет вздрогнула и вскинула голову. Она сидела на диване, подтянув колени к груди, и, видимо, так задумалась, что не слышала, как он пришел. Криво улыбнувшись, она ответила:
— Карсон приходил сегодня пригласить меня на ужин. Точнее, в ультимативной форме заявил, что я обязана прийти.
— А, да. Родни решил собрать всех — он мне по телефону сегодня все уши об этом прожужжал. И в чем проблема?
Элизабет пожала плечами, беспомощно посмотрев на него. Джону совершенно не нравился этот взгляд, который появился у нее на Земле — словно она, никогда не пасовавшая не перед какими катастрофами, теперь смирилась и сдалась.
— Не знаю. Наверное, я просто боюсь, — она прикусила губу, опустив взгляд, а потом тихо пояснила: — Если соберется старая команда, тоска по Атлантиде станет невыносимой.
Джон помолчал, размышляя, что можно сказать, а потом сел рядом с ней на диван, осторожно обняв за плечи. Элизабет покорно качнулась к нему, положив голову на плечо.
— Я понимаю, — произнес он. — Но та Элизабет, которую я знаю, всегда смело смотрела в лицо любым страхам и шла вперед вопреки всему.
На некоторое время она замерла, а потом вскинула голову, сверкнув глазами.
— Ты прав. Хватит прятать голову в песок!
— Другое дело, — Джон улыбнулся, и она солнечно улыбнулась в ответ.
— Спасибо, Джон.
Если Карсон и удивился, когда придя на следующий день за Элизабет, обнаружил открывшего ему дверь Джона, он ничем этого не выдал.
Вопреки их общим опасениям, посиделки в кафе получились очень теплыми и уютными. Джон обнаружил, что соскучился даже по Родни, и наслаждался общением с друзьями. Но главное — Элизабет ожила.
А когда им вдруг пришел сигнал тревоги и впереди забрезжила возможность вернуться на Атлантиду, у Элизабет загорелись глаза и она окончательно стала прежней.
Джон решил, что чем бы ни закончилась их сумасшедшая спасательная операция, он сделает всё, чтобы снова оказаться на Атлантиде. Даже Древним он не позволит отобрать их дом.
***
— Ты тоже хочешь проверить голову?
Несмотря на улыбку, в голосе Элизабет за ехидством чувствовалось напряжение. Джон поймал ее взгляд, пытаясь без слов выразить, что сожалеет о том, что снова испугал ее. Но она отвела взгляд и ушла из медпункта. Злится? Просто расстроена? В любом случае, он не мог так оставить и потому отправился следом.
И, конечно же, нашел Элизабет на балконе. Опершись вытянутыми руками на перила, она задумчиво смотрела вдаль.
— Хорошо, что меня не было там, и я узнала обо всем постфактум, — тихо произнесла Элизабет, не оборачиваясь.
Как она умудрялась вот так сразу понимать, что вошел именно он? Хотя, возможно, никто другой не стал бы ее здесь беспокоить. Джон подошел, чтобы встать рядом.
— Сердишься? Я не мог поступить иначе. Правда.
Элизабет вздохнула и покачала головой, после чего посмотрела на него со слабой улыбкой.
— Я знаю. И нет, я не сержусь. Просто мне страшно. Страшно, что однажды ты вот так уйдешь и больше не вернешься.
Джон помолчал, не зная, что сказать. Он прекрасно понимал, что она чувствовала. Он чувствовал то же самое, когда Элизабет захватили наниты, и она могла умереть каждую секунду. А ведь ей приходилось переживать подобное гораздо чаще.
Так и не придумав ничего утешительного, Джон решил обратить всё в шутку. В конце концов, это у него всегда получалось лучше.
— Уверяю тебя, я не ищу неприятности специально.
Элизабет усмехнулась:
— А такое впечатление, что ищешь.
Но она уже улыбалась по-настоящему, и из ее голоса ушло напряжение. Джон обнял ее, и Элизабет с тихим вздохом прижалась к его груди, обнимая в ответ.
— А кроме того, — заметил он, — я поспорил с Родни, и теперь он должен мне свою зарплату.
Элизабет сдавленно фыркнула, а потом звонко рассмеялась.
— Спасибо, что предупредил. Постараюсь в ближайшее время держаться от него подальше.
Джон довольно ухмыльнулся и поцеловал ее в макушку.
***
Шагнув на балкон, Чак уже открыл рот, чтобы окликнуть доктора Вейр, но сразу закрыл его, так и не произнеся ни звука. Доктор Вейр была так увлечена, целуясь с подполковником Шеппардом, что даже не слышала шипение открывшейся двери. Ухмыльнувшись, Чак тихонько скрылся. В конце концов, сообщение с Земли могло подождать. У лидеров Атлантиды и так слишком мало времени оставалось на себя.
Чак вернулся в зал управления на свой пост. Конечно, он давно заметил, что отношения доктора Вейр и подполковника Шеппарда далеко выходят за рамки дружбы. Они никогда не позволяли себе ни одного лишнего жеста на публике, но Чак всегда умел наблюдать.
Он видел, как они смотрели друг на друга, будто ведя безмолвный разговор. Каким взглядом обменивались, когда подполковник Шеппард уходил на очередную миссию. Как менялось лицо доктора Вейр, когда он попадал в очередную переделку. И с каким сиянием в глазах она встречала его возвращение. Они тогда замирали буквально на пару секунд, и их взгляды говорили гораздо больше, чем самые пылкие объятия.
Чак был уверен, что это заметил не только он. Чего стоила та оговорка майора Лорна! На самом деле, сложно было не заметить. Но все тактично молчали и делали вид, будто ничего не происходит. Ведь если бы это дошло до Земли, их не погладили бы по головке. А вся Атлантида считала, что их лидеры заслужили немного счастья для себя.
Мимо с чрезвычайно целеустремленным видом пронесся доктор МакКей, но, обнаружив, что доктора Вейр нет в ее кабинете, повернулся к Чаку:
— Где Элизабет?
Чак кивнул на балкон, но прежде чем доктор МакКей успел устремиться туда, остановил его:
— Она занята.
Доктор МакКей остановился.
— Но у меня… — начал он, а потом недоуменно посмотрел на Чака. — Чем это она может быть занята на балконе?
Чак ответил невозмутимым взглядом: мол, не моя забота обсуждать дела начальства. На лице доктора МакКея проступило озарение:
— Постой-ка. Она там с Шеппардом, да?
Чак улыбнулся и пожал плечами. Но доктор МакКей и не нуждался в подтверждениях.
— Точно, — он с сомнением посмотрел на балкон, а потом на планшет в своих руках, и в итоге махнул рукой. — Ладно, думаю, это может подождать.
Кажется, уходя, он пробормотал нечто вроде: «Иначе Шеппард мне голову откусит». Чак фыркнул и вернулся к своей работе. Определенно, заметил не он один.
Когда доктор Вейр вернулась, пряча улыбку в уголках губ, Чак окликнул ее, чтобы передать сообщение с Земли.
— Почему вы сразу меня не вызвали? — слегка нахмурившись, спросила она.
Чак пожал плечами:
— Это не срочно. А вы имеете право на… небольшой отдых.
Доктор Вейр бросила на него подозрительный взгляд, но не стала углубляться в тему и ушла к себе работать. Чак улыбнулся. Им повезло, что начальником экспедиции стала эта потрясающая женщина. Она всю себя отдавала Атлантиде и ее людям, и можно было только порадоваться, что ее есть кому поддержать в этом нелегком деле.
***
Элизабет сто раз пожалела, что уступила напору Майка и согласилась пообедать с ним. Как бы он ни настаивал, чтобы уговорить ее, что это исключительно дружеские посиделки, она прекрасно видела, что на самом деле он ждет от нее большего. Лучше б она согласилась поиграть в гольф с Джоном, который задался целью обучить этой игре их инопланетных друзей.
Не то чтобы Майк был так ужасен. Напротив, он был милым, с ним было интересно поболтать. Но уж слишком напористым. Поцелуй стал последней каплей. Элизабет тут же сбежала, бросив разочарованного Майка. В этот момент она как никогда жалела, что не может объявить всем и каждому, что она занята. Что в ее жизни уже есть мужчина, которому отдано ее сердце. А не отговариваться принципом не иметь отношений с подчиненными.
А потом внезапно стало не до этих глупостей. Всё отошло на второй план, стало неважным и бессмысленным.
Всю прощальную церемонию Элизабет едва сдерживала слезы и, как только смогла, ушла к себе, подальше от посторонних глаз, чтобы оплакать потерю без свидетелей. Ей до сих пор не верилось, что Карсона больше нет с ними. Человек с золотым сердцем. Врач с большой буквы. Он никогда не сдавался, пока оставалась хоть малейшая возможность спасти пациента. И погиб, спасая очередную жизнь.
Слезы уже неконтролируемо текли по щекам. Некоторое время Элизабет бродила туда-сюда по своей комнате, но потом поняла, что больше не в состоянии оставаться одна. Ей жизненно необходимо было разделить с кем-то боль потери. И на эту роль подходил только один человек.
Джон сидел на краешке кровати, сложив руки на коленях и опустив голову. Странно и страшно было видеть его, всегда такого энергичного и деятельного, в подобном состоянии. Он даже не поднял голову, посмотреть, кто пришел. Словно ему было абсолютно всё равно.
Элизабет осторожно приблизилась и села рядом, накрыв ладонью его сцепленные руки. Она почувствовала, как он замер и напрягся на мгновение, а потом расцепил руки, чтобы взять ее ладонь и переплести их пальцы. Он тоже плакал и даже не пытался этого скрыть. Элизабет сжала его ладонь в ответ, и Джон, наконец, поднял голову, чтобы посмотреть на нее полными боли и растерянности глазами. И она крепко обняла его, уткнувшись носом в плечо.
Они так ничего и не сказали друг другу, просто сидели, обнявшись, позволив себе какое-то время побыть слабыми и уязвимыми, оплакать их общего друга. И от того, что они были вместе, становилось легче.
***
Это был сумасшедший день, когда Джон постоянно переходил от страха к отчаянию, а потом к надежде, а потом снова к страху. И так по кругу. Возможность спасти Атлантиду постоянно натыкалась то на одно препятствие, то на другое. Элизабет в критическом состоянии, а он даже не мог побыть с ней, потому что надо было как-то спасать город.
Надежда, вспыхнувшая от слов Родни и тут же сменившаяся горьким разочарованием и болью от страшного решения. Больше всего на свете Джон хотел вернуть Элизабет, но он не мог позволить активировать наниты. Слишком большой риск, слишком непредсказуемые последствия. Он знал, что если бы Элизабет была в сознании, она запретила бы Родни это делать.
Но тот всё равно поступил по-своему. С одной стороны, Джон был в ярости, что Родни добавил им еще одну головную боль и подверг их опасности. Как будто им не хватало имеющихся проблем. С другой стороны, был счастлив видеть Элизабет живой и здоровой. Даже если она приказала убить ее, если они заметят хоть малейшие тревожные изменения.
И снова безумная надежда. Не только выкарабкаться из нынешней ситуации, но избавиться от репликаторов насовсем.
И не менее безумное отчаяние, когда Элизабет, оставшаяся в руках репликаторов, крикнула:
— Уходите, это приказ!
Когда Атлантида благополучно села в океан своего нового дома и опасность миновала, Джон ушел на балкон, скрывшись ото всех. Элизабет любила стоять на этом балконе, когда ее что-то беспокоило, огорчало или она просто хотела подумать в одиночестве. Без нее он казался осиротевшим.
Стоило закрыть глаза, Джон видел ее лицо и тот краткий миг, когда их взгляды встретились. Видел полный отчаянной решимости взгляд зеленых глаз. В ушах звенел ее голос: «Иди!» Это сводило с ума.
Джон снова и снова прокручивал в голове случившееся. Он знал, что сделал то, что должен был. Если бы он не ушел, повиновавшись приказу Элизабет, Атлантида не получила бы так необходимый МНТ и погибло бы множество людей, за которых он отвечал. Но сердце не желало соглашаться и кричало, что он бросил Элизабет, подвел ее, не смог спасти.
И только слабая надежда, что Элизабет еще жива, что ее еще можно вернуть, помогала держаться.
— Я найду тебя, Лиз, — прошептал он, изо всех сил стиснув руками перилла. — Обязательно найду.
***
Умом Джон понимал правоту полковника Картер: соваться в логово репликаторов без какого-либо надежного плана было чистой воды самоубийством. На ее месте он тоже запретил бы подобную операцию. Но речь шла об Элизабет. И мысль о том, что она сейчас совсем одна среди репликаторов, после того как спасла их всех, заставляла отключаться рациональность. Почти. Бороться с желанием наплевать на запрет полковника Картер и рвануть на безнадежный штурм удавалось, но с большим трудом.
Джон пытался занять голову повседневными заботами, однако мысль об Элизабет грызла изнутри. Иногда он заходил в ее комнату, которая так и осталась пустовать. Тейла собрала вещи Элизабет в коробки, но Джон так и не отправил их на Землю — в душе жила отчаянная надежда, что она еще может вернуться. И коробки сиротливо стояли в углу ставшей безликой и холодной комнаты. Такой безжизненной без нее.
И когда однажды на экране видеосвязи вдруг появилась Элизабет, сердце едва не остановилось. Джон замер, почти не веря глазам.
— Элизабет! — выдохнул он.
Душу затопила волна ликования, счастья, облегчения, торжества и сотни неописуемых эмоций. Она едва заметно улыбнулась, прекрасно поняв всё по его лицу, как понимала всегда, но в следующее мгновение убила его заявлением:
— Я не ваша Элизабет.
Клон. Всего лишь клон. Который сообщил, что настоящая Элизабет мертва. Переход от ликования к горькому разочарованию и боли был слишком резким. Но дело прежде всего. И Джон отодвинул чувства — безопасность Атлантиды в первую очередь, об остальном он может подумать потом.
Несколько позже, когда оба Родни — оригинал и копия — были заняты разработкой программы, Джон получил возможность поговорить с ней наедине. Она выглядела как настоящая, говорила, как настоящая. Так же чуть склоняла голову и приподнимала бровь. Так же пронзительно смотрела на него такими родными зелеными глазами. И всё же он не мог прогнать мысль, что она не настоящая. Очень похожая на оригинал, но копия. Он хотел бы верить, что сможет относиться к ней так же, как к своей Элизабет. Даже предложил вернуться с ними на Атлантиду. Но она была права, заметив, что он всегда будет видеть в ней кого-то меньшего. Она видела его насквозь. Как настоящая. Эта двойственность сводила с ума, порождая противоположные желания. И ее отказ вернуться Джон воспринял одновременно с горечью и облегчением.
Наверное, поэтому он согласился на ее самоубийственный план отвлечения репликаторов. Как и в прошлый раз, она пожертвовала собой, чтобы спасти их. Как и в прошлый раз, он не мог избавиться от чувства, что предал и подвел ее. Но приходилось жить с этим и двигаться дальше.
***
В ответ на запрос Родни на экране компьютера замелькали буквы, в итоге сложившись в «элизабет вейр». Джон вздрогнул, уставившись на экран, не зная, что думать. То, что она (оно?) рассказывала, было невероятно, но мало ли невероятных вещей им уже встречалось в этой галактике.
Джон отчаянно хотел верить, что это действительно выжившая каким-то чудесным образом Элизабет. И одновременно столь же отчаянно боялся ошибиться, пойдя на поводу своих чувств. Репликаторам ничего не стоило устроить подобную ловушку. Он уже похоронил ее, смирился с ее смертью, и снова получить хоть и призрачную, но надежду было невероятно больно.
И, когда она вдруг воспользовалась разработками Родни, чтобы создать себе тело, Джон старался держаться с ней как можно отстраненнее. Это было тем проще, что наспех созданное тело было чужим — она не выглядела, как Элизабет.
Зато интонации, манера говорить, жесты… Решимость сильно поколебалась, когда она мягко произнесла, глядя ему прямо в глаза:
— Джон, это я.
Однако усилием воли он подавил снова вспыхнувшую надежду и отвел взгляд. Нельзя позволять себе надеяться, пока он не будет абсолютно уверен, что это действительно Элизабет.
Он почти поверил и даже спрашивал Вулси, что делать, если кто-то захочет остаться на Атлантиде. Не уточняя, кого он имел в виду, но они оба прекрасно это понимали. Тем горше стало разочарование, когда один из репликаторов устроил диверсию. Как она ни пыталась убедить Джона, что не знала об этом и считала, что обретение тел ее товарищами безопасно для Атлантиды, он больше не мог верить. Настоящая Элизабет никогда не подвергла бы Атлантиду такой опасности. Боль, ярость, разочарование вылились в горьком:
— Может, ты и считаешь себя Элизабет, но меня не обманешь.
В ее чужих глазах со знакомым выражением вспыхнула боль, но она тут же опустила взгляд. Джон предпочел не заметить. Ровно до того момента, когда она бросилась на репликатора и превратила его в пыль, защищая Джона. Она ничего не сказала, но взгляд чужих-родных глаз был выразительнее любых слов.
И всё же Джон поддержал решение Вулси подменить адрес, чтобы репликаторы оказались в открытом космосе. У этого плана, правда, имелся существенный изъян: репликаторы могли общаться между собой телепатически, и первый прошедший через врата успел бы предупредить остальных. Однако они решили рискнуть.
Первой через врата пошла она.
Прежде чем сделать последний шаг она обернулась, посмотрев прямо на Джона. Словно прощаясь. Словно зная, что ее там ждет, и приняв их решение. Джон не выдержал и отвел взгляд. А что если она и правда… Но она уже шагнула в кольцо, исчезнув в нем. Репликаторы прикрыли глаза, прислушиваясь, а потом пошли следом.
— Думаю, теперь ясно, Элизабет это или нет, — горькая реплика Родни заставила вздрогнуть, ударив как хлыстом.
Джон сжал губы, изо всех сил сдерживая дикое желание закричать и что-нибудь разбить. Она опять пожертвовала собой, защищая Атлантиду. А он опять подвел ее и предал. Не поверил. Не уберег. И пусть Элизабет сама одобрила бы все его решения, он знал, что никогда себе этого не простит.
@темы:
творчество,
фанфики,
сериалы, фильмы,
SGA